Блэйн Андерсен - Роковой поцелуй
Но днем сходить в библиотеку было некогда — она была занята распаковкой вещей. Потом был обед в комнате управителя, потом всякие дела, одно за одним — так и не успела. А теперь, ясно, она без книги не уснет. Просто смотреть на огонь — это успокаивает, конечно, но не вполне. Нужно как‑то отвлечься от тягостных мыслей.
Если бы она воспитывалась не как хозяйка имения, если бы ее обучили тонкостям поведения гувернантки в чужом доме, то она, конечно же, оделась бы как следует даже для того, чтобы спуститься на этаж ниже. Но тут она решила пренебречь правилами и быстренько сбегать туда‑сюда в более легком наряде, чем того требовали строгие правила. Кто ее увидит? Часы на башне уже давно пробили полночь.
Элис потянула на себя скрипучую дубовую дверь; бр‑р‑р, как холодно! Она еще плотнее закуталась в шаль, чтобы не растерять то тепло, которое все‑таки накопила в своей комнате. Копна распущенных волос, разметавшихся ниже плеч, тоже немножко согревала. На цыпочках она спустилась по широкой парадной лестнице. Красная дорожка на мраморе лестницы переходила в ковер. Этот ковер и еще три образовывали в вестибюле рисунок креста; в середине было пустое пространство.
Да, конечно, все спят — утомились после вчерашней дороги. Было совсем темно — только небольшой конус света от ее свечи.
Ребенком она не боялась темноты, но сейчас она лучше знала, что может за ней скрываться, и ей стало страшно.
Библиотека была справа от вестибюля. Элис нащупала ручку, повернула ее, щелк — дверь растворилась. Ой, там светло! Горело несколько канделябров, хотя скорее — догорало; их, видимо, уже зажгли. Тем не менее, контраст с темнотой вестибюля был разительный. Может быть, здесь кто‑нибудь есть?..
Полки с книгами от пола до потолка, как в лондонском доме Грэнвиллов, только раза в три побольше. Ага, вон и попугай в серебряной клетке, а больше — ни одной живой души. Элис довольно улыбнулась — теперь она все, тут хорошенько рассмотрит, не торопясь подберет себе нужные книги. Сколько же их тут? Она слышала, как сплетничали, что Данкен, не особенно разбираясь в литературе, покупал их на вес. Тем не менее, чувствовалось, что какой‑то опытный библиофил занимался их подбором — книги были отличные!
«Путешественник» и «Соперники» Голдсмита, и даже «Биографии английских поэтов» Джонсона — все ее любимые! Взять?.. Нет, жадность до добра не доведет, ей все равно их некогда читать, а Данкен обнаружит их отсутствие, устроит скандал и лишит ее привилегии пользоваться библиотекой — нет, нет!
Элис поставила свечу на ближайший столик и вытащила том под названием «Эвелина, или История о том, как молодая леди вошла в свет». Это легкое чтение как раз для ее теперешнего настроения. Ой, как приятно подержать в руках ее гладкий кожаный переплет! По крайней мере, этой радости у нее никто не отнимет…
Она решила было примоститься и почитать прямо здесь, но подумала: Данкен, если ее увидит здесь, да еще в таком виде, опять взбесится — ну его, не стоит рисковать… Надо бы перед уходом затушить свечи в канделябрах, подумала она и вдруг…
Кейрон! То есть, лорд Чатэм! Да, это был он, лежит себе, как ни в чем не бывало, как пантера на кушетке!
— Элисон! — он приподнялся на локте, потом сел. — Я боялся вас испугать. Но если бы я знал, что вы появитесь, я бы подготовил должную встречу.
— Да уж, встреча! Вы здесь как призрак в ночи. — Элис, самое интересное, сама не могла понять — чувствует она себя испуганной, сердитой или довольной.
— Да, мы не виделись после встречи: в парке — месяц назад.
Ох, какой же это был чудесный бесстыдный поцелуй! Щеки Элис залил густой румянец, она опустила голову, тщетно пытаясь скрыть его.
— Я много думал о вас. Хотел вас видеть, но пришлось уехать по делам. Мои шахты на севере…
Элис поспешно кивнула:
— Да, мне говорили…
На загорелом лице Кейрона вновь появилась уже известная ей улыбочка:
— Ага, значит, вы интересовались мной. Я рад — а то я уже думал, что вы сердитесь.
— Сержусь? — Элис сперва никак не могла сообразить, за что; потом поспешно мобилизовала весь свой гнев за его нахальное поведение там, в Сент‑Джеймсе.
— Я была на вас сердита. И надеюсь, такое больше не повторится.
— Элисон, ну пожалуйста. — Во взгляде Кейрона была и теплота, и нетерпение. — Может быть, прекратим эту глупую игру в равнодушие?
— Я… Она не знала, что ответить. — А что вы здесь делаете?
— Мое имение — Фоксхолл — неподалеку. Я думал, вы знаете…
— Нет. — Элис изумленно подняла брови. — Я не знаю. — Она сделала паузу; как приятно, что он здесь рядом; но и как страшно! — Данкен там, наверху. Если он узнает, что вы здесь, да еще увидит нас вдвоем…
— Он знает. Он меня пригласил в гости…
— А как же Фоксхолл?
— Флигель, в котором я обычно останавливаюсь там, недавно сгорел. Я думал, что ремонт к последней охоте уже закончится. Но, увы… Пока они там заканчивают, я решил остановиться здесь, у Данкена…
— Значит, вы здесь уже… — Элис вздрогнула: выходит, он следил за каждым ее движением, с момента их приезда…
— Я только‑только приехал. Данкен, наверное, уже решил, что не приеду. Думал пораньше, но у одной из лошадей отскочила подкова…
Элис никак не могла разобраться в себе. Ей ведь так хотелось, чтобы он был рядом. Но это была мечта, далекая от действительности, как у девочки, которая хочет стать принцессой. Но теперь все выглядело так, будто она сама превратила эту мечту в явь. Какая‑то мистика! Как бы то ни было, она была благодарна судьбе. Сердце ее отчаянно билось, голова кружилась. Однако даже это было по‑своему приятно.
— Я так рад видеть вас, Элисон. Ваш образ всегда у меня в памяти, но увидеть вас снова — разве может что‑то с этим сравниться? — нежно‑улыбчивый взгляд Кейрона прошелся по хрупкой фигурке Элис.
Она смущенно отвела глаза. Он был ей нужен, и она — ему, но ведь нельзя. Как же быть с Хэдли?
— Можно посмотреть, что вы выбрали для чтения? — Кейрон подошел к ней, так близко, что она почувствовала, кал тепло его тела в буквальном смысле переливается в нее. Он протянул руку к книге и коснулся холодных пальцев Элис — может быть, даже без умысла. Прикосновение было словно взрыв. Время куда‑то ушло, вздыбилось, не осталось ничего, кроме их глаз и света, исходящего из них.
— Элис, — мягко проговорил Кейрон, его рука прошлась по переплету книги, и пальцы сплелись с пальцами мнимой гувернантки. Она чувствовала его пульс, он был учащен, а у нее — вообще бешеный.
— Мисс Уокер! — громкий, осуждающий голос Данкена прозвучал как пушечный выстрел. Элис и Кейрон одновременно, как по команде, повернули головы в его сторону; она — остолбенев от ужаса, он — сжав зубы от досады.
