Екатерина Гринева - Хранитель тайн, или Сброшенная маска
– Эй, Серый! – услышала я. – Ты чё застрял там?
– Иду! Эта девка где-то здесь! Нассала в штаны, что ли?
Бандиты заржали…
«Только бы рука не дрогнула! – машинально подумала я. – Только бы она не задрожала».
Действовать надо было решительно: если дать им возможность подойти к машине – они увидят Валерку и расстреляют его.
Я быстро высунулась и выстрелила. Высокий парень с волосами до плеч охнул и, раскинув руки, грохнулся на асфальт.
– Бля! – услышала я. – Замочу, сука. На хрен! – это второй взревел и вывалился из машины. Он был плотнее. С брюшком, его лысина поблескивала на свету. Я видела его сбоку; он шел и судорожно дергался в разные стороны, наводя пушку.
– Ты где? Бл…! На хрен!
Я выстрелила и попала ему в ногу. Он завизжал и запрыгал на одной ноге. В следующий момент он выстрелил, и пуля просвистела в нескольких сантиметрах от моей головы. Я выстрелила еще раз, целясь в руку с пистолетом. Мой выстрел был удачным: его кисть дернулась, и пистолет отлетел на асфальт – в мою сторону. Я подскочила и схватила оружие.
Первый лежал в той же самой позе: раскинув руки; в его горле что-то булькало. Второй катался по асфальту: из его рта лилась отборная ругань.
– Вот что, дядя, – сказала я негромко. – Лишать ног я тебя не хотела. Но ты сам напросился и теперь расхлебывай. Слушай! – Я нагнулась к нему. – Кто тебя послал? Зачем?
Он плюнул в мою сторону.
– Ну, ты, потише! – холодно сказала я, пиная его в бок. – Не очень-то. Могу еще раз выстрелить.
Между тем в доме напротив кое-где раскрылись окна, и раздались голоса. Я поняла, что мне надо уходить.
– Так кто? А? Не слышу!
Я врезала ему рукояткой пистолета по лицу, и он замычал.
– Сысоев. Сыч!
– А это кто?
– Крупный авторитет. Бля! – охнул он… – Ноги!
– Где найти этого Сыча?
– Ночной клуб «Метрополис». Слушай! Будь другом, – захрипел он. – Вызови «Скорую». А то так и подохнешь тут.
– Кажется, «Скорую» тебе и без меня вызовут, – сказала я, слыша, как хлопнула тугая дверь подъезда и раздался лай собаки.
– Прощай, дядя! Не поминай лихом, – сплюнула я на землю и заторопилась к машине.
Валера сполз на пол; его глаза были закрыты.
Я обошла машину и села за руль. Совсем рядом уже заливалась собака.
– Валер! – тихо позвала я его. – Валерочка!
Он не откликался, и я уже испугалась по-настоящему…
– Я все слышал, – с трудом улыбнулся он. – Г-героиня… – и замолчал.
Машина тронулась с места. Я уехала вовремя, потому что огромная овчарка стояла около раненых и заливалась лаем. А мужчина в трениках и майке почти до колен грозил мне кулаком…
– Я надеюсь, он не запомнил номер машины, – сказала я вслух. – Я не хочу тебе неприятностей.
– Они уже есть.
– Прости!
– За что? Спасибо тебе!
Здесь я уже расхохоталась.
– Спасибо мне говоришь! Ну ты даешь!
– Не истери! – выдохнул Валера. – П-прекрати…
– Уже прекращаю…
– Вези домой.
– Нет, в больницу.
– Домой!
– Да пойми, дурак, у тебя, видимо, рана серьезная… дубина ты эдакая. Что ты дома будешь делать?
– Ты мне раны перевяжешь.
– С удовольствием. Но я не врач и даже не медсестра. А тебе нужна квалифицированная медицинская помощь. Я не хочу ничего слышать!
– Тогда я об-бижусь.
– Обижайся! – бросила я. – Твоя жизнь мне дороже.
– Ну, посуди сама: какой я невезучий. – Я посмотрела на Валеру. Он улыбался. – В кои-то веки познакомился с красивой девушкой. И вместо ночи любви я должен проваляться на больничной койке. Разве это справедливо?
– Ночь любви я тебе не обещала.
– Могла бы и солгать герою: расписать все в лучшем виде.
– Я редко вру в таких вещах и предпочитаю правду, какой бы горькой она ни была.
– Ну вот… г-говорю же – невезучий!
У меня в горле встал комок.
– Валер! Я отвезу тебя в больницу. Ладно? Ты не сердись! Я бы с радостью отвезла тебя домой и поухаживала бы за тобой. Но поверь – лучше поступить так. Не дай бог, что случится…
– Ладно. Спорить с тобой бесполезно. Хоть узнала этих дружков?
Я помотала головой.
– Нет. В прошлый раз были другие!
– В прошлый? Был еще и прошлый раз?
– Был.
– Занятная ты девочка. Не просто красивая, а еще и бедовая. Девчонка-катастрофа.
– Это верно. Только не по своей воле я стала катастрофой.
Мы уже выехали на шоссе.
– У меня всю родню убили. Вот я теперь и выясняю: кто.
– С-серьезно?
– Серьезней не бывает!
– А я думал, что ты любительница приключений, влетела, пушкой размахивала, как в кино. Думал, ты с ними чего-то не поделила или пристали к такой красотке.
– Нет, Валер! Все гораздо страшнее.
Мы замолчали.
– Где больница-то в вашем городе? Говори!
– Ты едешь правильно, – с грустью в голосе сказал Валера. – Я скажу, где свернуть. Мы почти рядом. А что эти сказали?
– Сыча упомянули. И ночной клуб «Метрополис».
– С-серьезные люди там обитают.
Валера закрыл глаза. На его лбу выступили капельки пота.
– Ты уверена, красотка, что тебе надо идти до конца? Может быть, лучше отойти в сторону?
– Нет! Я не успокоюсь, пока не узнаю, кто заказал мою семью. Не оставлю этого. Ни за что и никогда. Это – дело всей моей жизни. Я поклялась. Самой себе. Я не буду себя уважать, если не выполню этой клятвы.
– Т-тогда – бог в помощь…
Лицо Валеры скривилось.
– Ты не разговаривай, если больно… лучше молчи.
– Вон – белое здание видишь? Б-больница. Рули туда. Да ключи не забудь взять в бардачке. З-запомни адрес… – Мой спутник охнул и откинулся назад.
– За-по-ми-най!
Он продиктовал адрес, и я повторила его несколько раз про себя, чтобы запомнить. Даже в полутьме было видно, как бледен Валера и как держится из последних сил.
– Вылезаем, герой! – сказала я, выходя из машины.
– Н-надеюсь, ты не в шутку меня героем назвала?
– Какое там! На полном серьезе. Без тебя меня давно бы подстрелили, как куропатку!
– С-спасибо… оч-чень приятно…
Мы договорились, что, если спросят – откуда рана, будем придерживаться следующей версии: Валера случайно попал под перестрелку бандитов около гаражей и его ранили. Я же просто случайно шла мимо и помогла ему.
Валера шел с трудом. Я попросила охранника вызвать санитаров с носилками, чтобы они транспортировали его. Пока врач осматривал Валерку, я сидела в коридоре, сцепив руки. Я молилась, чтобы с Валерой все было хорошо. Парень помог мне и не должен был пострадать из-за этого. Если, не дай бог, ранение серьезное и Валерки не станет, его смерть навсегда ляжет тяжелым камнем на мою душу. Получается, что в недобрый час я остановила его машину и попросила подвезти меня. Эгоистка, укоряла я себя, надо было думать, когда спасала свою шкуру, что это касается только тебя. И других людей втравливать во все это ты просто не имеешь права. Я разжала руки – на них остались синяки: так крепко я их стиснула. В коридор вышел врач. Это был приятный мужчина лет сорока пяти с аккуратной бородкой и с добрыми голубыми глазами.
