Энн Стюарт - Загадочный любовник
— Я же сказал тебе, она во мне уверена, — нетерпеливо сказал он. — А я и не знал, что ты считаешь ее членом семьи.
Последовало напряженное молчание.
— Она живет с нами так долго, что переняла много фамильных черт, — натянуто сказал Уоррен.
— Ну что же, не стоит переживать по ее поводу, — Алекс допил пиво и поставил пустую бутылку на кухонную стойку. — Я совсем заморочил ей голову. Она, не задумываясь, поклянется на Библии, что я и есть настоящий Александр Макдауэлл.
— Хорошо, — сказал Уоррен. — Только удостоверься в том, что ты сделал все, как надо.
С этими словами он удалился все той же размеренной походкой.
— Спокойно ночи, дядюшка Уоррен, — насмешливо протянул Алекс и двинулся следом за ним. Внезапно он застыл на месте, уставясь на сидевшую в темноте Кэролин.
Она медленно встала и не стараясь скрыть выражения лица, прошла мимо него, а он даже не пытался ее задержать. Кэролин понимала, что он опасен, но ей было все равно. Пускай только посмеет до нее дотронуться, она тут же закричит и разбудит всех в доме.
Но он до нее не дотронулся и не сказал ни слова. Он просто позволил ей выйти из кухни, и его красивое отрешенное лицо осталось совершенно безучастным.
* * *
Алекс подождал, пока не закроется дверь в библиотеку. В двери не было замка, хотя он не сомневался, что она подопрет дверную ручку стулом. Какая разница? Он мог легко проникнуть в комнату через стеклянные двери, выходившие на террасу. Он мог справиться с любым замком и отключить самую сложную систему сигнализации. Дело было вовсе не в этом.
Некоторое время он не мог двинуться с места. Его преследовало выражение лица Кэролин, на котором отразилась целая гамма чувств: потрясение, боль, обида и гнев.
Он вспомнил, когда в последний раз видел такое же выражение лица. Дело было в маленькой комнатке на втором этаже дома на Водяной улице; ей было в ту пору тринадцать лет, он поцеловал ее на прощание, а потом ушел на Пляж Маяка, где нашел свою смерть.
Глава тринадцатая
Всю жизнь, сколько Алекс себя помнил, он был неуправляемым. Когда он был маленьким, Салли подолгу отсутствовала и вообще смотрела сквозь пальцы на проделки любимого чада, поэтому вскоре на него махнули рукой. Теперь, когда ему перевалило за тридцать, Алекс вспоминал юные годы и удивлялся, почему в его душе полыхало столько ярости. Он рос без отца — Салли постоянно твердила о том, что ее мужу не подходил семейный образ жизни, а об ответственности за воспитание детей не могло быть и речи, поэтому он отбыл в неизвестном направлении, и больше о нем никто не слышал.
Черт возьми, другие дети и этого не имели. У него хотя бы была мать, которая души в нем не чаяла и во всем ему потакала. Он рос в большой семье, был смышленым, развитым не по годам мальчиком, да к тому же прекрасно выглядел — словом, если верить Салли, у него всего было в избытке.
И все-таки в детстве он был настоящим чудовищем. Причем, он это понимал, но не мог с собой совладать. В нем постоянно клокотала ярость, такая дикая и неуемная, что он ничем не мог ее загасить.
Кэролин досталось больше всех. Он все еще помнил тот день, когда Салли привела к ним в дом серьезную милую девочку, совсем еще ребенка, смотревшую на мир огромными голубыми глазами, в которых уже тогда сквозила печаль, словно она понимала, что полностью зависит от прихотей судьбы.
Странно, но он никогда не думал о ней, как о маленькой сестренке, да и Салли не наводила его на такие мысли. Вот так они и росли вроде бы рядом, а на самом деле разделенные разницей в возрасте и яростным потоком, бурлившем в жилах Алекса. Глубоко внутри он всегда понимал, что в этой семье они чужаки.
Может быть, именно поэтому он и изводил ее все эти годы: ломал куклы, высмеивал ее подружек, дразнил и мучил, когда не находилось дел поинтересней.
А еще потому, что она всегда смотрела на него то с обожанием, то с обидой.
Он не заслуживал того, чтобы его обожали, но что бы он ни делал — ничто не могло свергнуть его с пьедестала. Она была беззаветно предана семье, хотя никто из Макдауэллов не спешил ее удочерить. С такой же слепой преданностью она относилась к Салли и ее сыну-тирану, как бы плохо они с ней ни обращались.
Не то, чтобы Салли вела себя намеренно жестоко. От нее исходили некие сдержанные материнские флюиды вперемешку со снисходительным шармом, и Кэролин приняла такое отношение с трогательной благодарностью. Его же такое положение вещей бесило; он не мог спокойно смотреть на то, как Кэролин жертвовала всем ради Салли — своими интересами, личной жизнью.
Вот и сейчас, восемнадцать лет спустя, он вернулся и увидел, что ничего не изменилось. И это его страшно разозлило.
Она заслуживала лучшей участи и не нуждалась в бледном подобии любви, которым ее награждала Салли. Он не сомневался, что та по-своему любила Кэролин, насколько Салли вообще способна была кого-то любить. Но Кэролин Смит заслуживала того, чтобы ее любили страстно, отчаянно, безгранично. Ей нужно было бежать подальше от этой кучки самовлюбленных эгоистов, которые тянули из нее соки, прикрываясь интересами семьи.
А ведь он был одним из них, причем самым худшим.
По крайней мере, ему удалось сбежать.
Самым отвратительным было то, что в его памяти почти ничего не отложилось о событиях той ночи. Он угнал чужую машины, и на этот раз матери пришлось здорово потрудиться, вызволяя сынка из лап полицейских. Алекс помнил, что тем вечером они с матерью здорово повздорили — оба орали друг на дружку не жалея горла. В то лето дом в Эдгартауне был забит под завязку — Пэтси только что ушла от второго мужа, поэтому она с тремя детьми заняла большинство комнат на втором этаже. Уоррен, приехавший погостить на уикэнд, почти все время пропадал в яхт-клубе, дабы избежать горластую ватагу многочисленных племянников. Дядя, конечно, был в курсе последней проделки Алекса — ведь тот угнал не обычную машину, а настоящий остин-мартин, принадлежавший ушедшему на пенсию спортивному комментатору. Он смутно помнил, как бледное лицо Уоррена покрылось красными пятнами, когда тот выкрикивал в лицо племянника гневные слова ультиматума.
Алексу сказали, что на этот раз он сядет в тюрьму. Дело оказалось нешуточным, к тому же он был достаточно взрослым, чтобы нести ответственность за содеянное. Он здорово влип и просто так не отделается. Настало время преподать ему хороший урок.
И он ушел. Вылетел как пуля из дому, он это хорошо помнил. Часами он бродил по околице и ждал, когда в доме погаснет свет. Тогда он вернулся за деньгами.
То, что было потом, Алекс помнил очень смутно. Он стащил деньги у Констанцы, зная, что Салли немедля возместит ущерб. Скорей всего, он опустошил кошелек Пэтси и направился в комнату Кэролин в надежде, что и там есть, чем поживиться.
