Мэри Шелдон - Каролин и Каро
— Не беспокойся, — взвинчивалась Каро, — ты не будешь этого делать!
Конечно, она подумывала, где бы ей найти работу. Продавщицей в универмаге? Официанткой?
Самым отвратительным было то, что она помнила, как была популярна во времена сериала. Прошло уже шесть лет с тех пор, как “Дерево, выросшее в Бруклине” не покидало телеэкранов. Это было лучшее воспоминание за все прошедшие годы. Может быть, и за всю жизнь.
В кафетерий вошел юноша. Каро видела его здесь не в первый раз, он болтался здесь постоянно. Она сама не понимала, почему он привлек ее внимание, красивым, даже приятным на внешность он не был. Может быть, потому, что он выглядел всегда очень рассерженным. Как будто весь окружающий мир ему не нравился. Как и ей тоже. Они оба злились невесть на что.
Он заметил, что Каро на него смотрит, поколебался секунду, потом подошел, протянул руку.
— Привет. Меня зовут Дэниэлл. Два “л” в конце.
— Это ты сам придумал? — Он кивнул.
— А я Каро.
— Как сироп?
Каро скорчила гримасу.
— Ага, только не такая сладенькая. — Он присел за ее столик.
— Не знаю, что я делаю в этом занюханном месте.
Она засмеялась.
— Всего лишь месяц до выпускного.
— Да, и начнется новое дерьмо.
— Колледж?
— Мой папочка прошерстил, кажется, все университеты по всем штатам. И теперь я должен выбрать, куда бы вляпаться.
— Ну и как? Выбрал уже?
— Ага. Никакого колледжа. Не буду поступать.
— Ого, точно? — Каро стало интереснее.
— Хочу сделать что-нибудь этакое. Может, подамся в Корпус Мира. Улечу отсюда подальше, к чертовой матери. Или поселюсь в коммуне.
Каро сочувственно кивнула, хотя сразу поняла, что ничего такого он не сделает. Его будущее предопределено. После колледжа он поступит в университет. Вероятно, потом станет банкиром, а к тридцати годам будет зваться мистер такой-то-“младший”, продолжая династию.
Каро не захотела идти на выпускной вечер.
— Ты пойдешь! — процедила Зоэ сквозь зубы. Если б у нее в руках был пистолет, она бы непременно выстрелила. — Это очень важно.
— Может, для кого-то, только не для меня, — упрямилась Каро.
— Ну, пожалуйста. Доставь мне радость. Я ведь, как ты знаешь, так и не окончила школу, и мне не вручали аттестат.
Каро сдалась.
Ни Бартон, ни Мэг не прилетели в Лос-Анджелес на праздник.
Когда Каро стояла во взбудораженной очереди одноклассников, выстроившихся на глазах родителей за получением аттестата из рук напыщенного директора, она вспомнила обещание Зоэ о новом старте в жизни. Где она — эта стартовая линия, где эта беговая дорожка впереди?
Почему все вокруг нее рушится и будущее так мрачно?
Каро посматривала на своих одноклассниц. Некоторые прикладывали платочки к глазам, прослезившись, другие были холодны, твердо зная, на какую ступень лестницы, ведущей наверх, они вступят уже в сентябре этого года.
Взяв в руку врученный ей аттестат, она не ощутила ни его веса, ни его реальности. Он для нее ничего не значил — лишь предмет кинематографического реквизита, который тысячами хранится на складах студий.
Остаток лета Каро провела в полной прострации.
— О боже! — взрывалась Зоэ. — Ты и меня сведешь с ума. Как я тебя вижу — ты все время где-то витаешь. Встань, пошевелись и сделай что-нибудь. Хочешь, я ткну тебя в какой-нибудь театрик, и ты там немного попрыгаешь и попоешь?
— Нет! — отчаянно вскрикнула Каро, словно раненое животное.
“Ты бездарь… В тебе таланта ни на грош…” Как такое можно забыть? Ей стыдно появиться когда-нибудь перед публикой, если она так бездарна.
— А что насчет моего агентства? — вопрошала Зоэ. — Попробуй поработать со мной.
Заткнув уши, Каро пряталась под одеялом или выбегала прочь из дома.
Она бежала по парку Беверли-Хиллз.
— Эй! — кто-то позвал ее.
После того дня — будь он проклят, — вручения аттестатов, Каро больше не встречалась с Дэниэллом.
— Привет! И что ты здесь делаешь?
— Счастливый случай. Проезжал с приятелем мимо на машине и увидел тебя. Как проводишь лето?
— Гадко. А ты как?
— Великолепно. Мой друг из Сан-Франциско затеял устроить коммуну неподалеку от Окленда. С чистым воздухом и видом сверху на все это дерьмо.
— Блеск, — откликнулась Каро.
— Я еду туда.
— И тебя примут?
— А почему бы и нет? Я сжег свой аттестат зрелости и призывную карточку на военную службу.
— Не думала, что у тебя на это хватит пороха.
— Я и сам не думал.
Дэниэлл улыбнулся как-то неуверенно. Наступила пауза.
— Ну, и как выглядит эта ваша коммуна? — Для ответа ему потребовалось время.
— Как настоящий рай.
— А я достойна попасть в рай? — Спрашивать было излишне. Вербовка уже состоялась.
Каролин
Для своей свадьбы Каролин и Грэм выбрали первую субботу июня, после чего улетали на двухнедельный медовый месяц на Гавайи. После всех удовольствий Грэму предстояло приступить к работе в “Стейнер энд Росс”. Каролин с работой еще не определилась, да и Грэм ее не торопил.
Церемония была очень скромной, в муниципальной конторе Манхэттена они подписали нужные документы. Каролин надела npocтoe шелковое платье, совсем непохожее на свадебный наряд.
Зоэ прилетела как раз вовремя. Еще минута, и все началось бы без нее.
— Моя дорогая доченька! — Она вдруг заплакала, смущая Каролин.
А Бартону выдала комплимент:
— Ты изменился к лучшему, просто глаз не оторвать.
Впервые Каролин видела отца и мать вместе. Это было так странно.
Накануне свадьбы Зоэ решила устроить маленькую вечеринку для жениха и невесты.
— Боюсь, это не получится, — засомневалась Каролин. — Мама Грэма ждет нас у себя.
— Так отмените визит. — Зоэ была напориста. — Это мой единственный шанс познакомиться поближе с моим будущим зятем.
Как можно было ей противостоять? А за ужином она вообще очаровала молодую пару. Водки она выпила много, но ее истории из мира кино и рекламного бизнеса завораживали.
Когда программа вечера была исчерпана, Зоэ по-дружески ткнула Грэма кулачком в бок.
— А теперь отправляйся к своей мамочке. И вот тебе на прощание. — Она смачно чмокнула его в щеку. — Тю-тю-тю, не возбуждайся. Остынь минут пять в мужском туалете, пока я наедине не побеседую с Каролин. Ведь она все-таки считается моей дочкой.
Они прогулялись под руку возле подъезда “Уолдорф-Астории”, поговорили о предстоящей свадьбе, о том, каким несносным стал нынешний Нью-Йорк, и об успехах Зоэ на поприще открытия ангелоподобных детишек, всучивающих умиленным потребителям всякую ерунду.
