Виктория Холт - Поцелуй Иуды
— Что вы делаете? — пробормотала я. — Мне надо идти.
Но я не предприняла никакой попытки, чтобы встать.
Я была полностью охвачена непреодолимым желанием.
Он повторял, что любит меня, и что мне нечего бояться. Что мы будем вместе всегда и везде. Что я должна забыть про дедушку, забыть про кузена Артура. Они остались в прошлом. Ничего теперь не имеет значения, кроме нашей удивительной любви.
В первый раз после отъезда Франсин я себя почувствовала хорошо, и я закрыла глаза на все, кроме теперешней минуты. Но все-таки какой-то голос разума пытался увещевать меня внутри, но я почти не слушала.
— Мне пора идти… — начала было я, но услышала, как он тихо засмеялся. В ту же минуту я очутилась на огромной кровати, и он рядом со мной. И все время он шептал ласковые слова, и я была потрясена, ошеломлена и полностью захвачена восторгом.
Потом он тихо лежал, обнимая меня. Я дрожала и была счастлива до какого-то торжества. Я говорила себе, что если бы я должна была вернуться назад, я бы хотела повторения этого момента еще и еще.
Он гладил мои волосы и говорил мне, что я красивая, что он меня обожает и будет любить всегда.
— Никогда раньше со мной не было ничего подобного, — сказала я.
— Я знаю, — ответил он. — Как хорошо быть вдвоем; Ну, скажи мне, малышка Пиппа, ведь так?
— Да.
— И ты не жалеешь?
— Нет, — твердо сказала я. — Нет.
Он поцеловал и опять стал любить меня. В этот раз все было по-другому. Шок уже прошел, и появился какой-то новый экстаз. Я почувствовала влагу на щеках, наверное я плакала. Он целовал мои слезы и повторял, что никогда в жизни не был так счастлив.
Он встал и надел голубой шелковый халат с золотыми фигурами. Голубое шло к его глазам и он напоминал скандинавского бога.
— Ты смертен? — спросила я. — Или ты Тор, Один или еще какой-нибудь бог или герой скандинавов?
— Ты хорошо знаешь нашу мифологию.
— Мисс Элтон заставляла нас с Франсин читать ее,
— Кем бы ты хотела, чтобы я был? Зигурдом? Я всегда считал, что с его стороны было глупо выпить это любовное зелье и жениться на Гудрун, ведь его единственной любовью была Брунхильда. Разве не так?
— Да, ответила я. — Очень глупо.
— Маленькая моя Пиппа, мы будем так счастливы. — Он подошел к столу и налил еще вина. — Необходимо освежиться после наших упражнений, — заметил он. — Это даст нам силы для новых.
Я засмеялась. Со мной что-то происходило. Я выпила вино. Мне показалось, что он стал еще выше и у меня немного закружилась голова.
Я опять почувствовала на себе его руки, и мы опять были полностью захвачены нашей любовью.
Для меня это была ночь пробуждений. Я больше не была ребенком, больше не была девушкой. Я немного поспала, а когда проснулась, мое опьянение прошло.
Я быстро села в постели и посмотрела на Конрада. Он пошевелился и протянул ко мне руки. Как бы в подтверждение окончания волшебной ночи я услышала, как церковные часы пробили четыре. Четыре часа утра. Ведь я здесь с десяти вечера!
Я в смятении посмотрела на свое обнаженное тело. Моя одежда валялась на полу.
Я вскрикнула:
— Мне пора.
Он тут же проснулся. Его руки обвили меня.
— Ничего не бойся. Ты едешь со мной.
Я спросила:
— А где мы поженимся… в церкви, где и Франсин?
Он молча смотрел на меня. Потом улыбнулся и привлек меня к себе.
— Пиппа, — сказал он, — брак для нас невозможен так же, как он был невозможен для Франсин.
— Но мы же…
Я посмотрела на скомканную постель и обнаженного мужчину рядом с собой. Все вокруг напоминало о ночи, которую мы провели вместе. Пустая бутылка из-под вина, зола в камине.
Он ласково улыбнулся.
— Я люблю тебя, — сказал он. — Я увезу тебя с собой. Я буду всегда о тебе заботиться. У нас, может быть, даже будут дети. О, Пиппа, тебя ждет удивительная жизнь. У тебя ни в чем не будет недостатка.
— Но мы должны пожениться, — глупо настаивала я. — Я думала, ты это имел в виду, когда говорил, что любишь меня.
Он улыбнулся по-прежнему нежно, но с легким оттенком цинизма, как мне показалось.
— Любовь и брак не всегда стоят рядом.
— Но я не могу… быть с тобой просто так… если я не твоя жена.
— Можешь, и ты это уже доказала.
— Но… это невозможно.
— По понятиям поместья Грейстоун. Но мы оставляем его позади, и дальше все пойдет по-другому. Видит Бог, я бы женился на тебе. И был бы очень счастлив. Но я уже, можно сказать, женат.
— Ты хочешь сказать, что у тебя есть жена?
Он кивнул:
— Можно сказать, что есть. Так принято в моей стране. Жен для нас выбирают, и мы совершаем обряд, который равносилен заключению брака.
— Но ты не должен был обманывать меня и обещать жениться на мне.
— Я тебя не обманывал. Я ничего не говорил о браке.
— Но я думала, что мы поженимся. Я думала, что ты это имел в виду… Ты сказал, что возьмешь меня с собой.
— Все, что я обещал сделать, я сделаю. Единственное, чего я не могу, так это жениться на тебе.
— Что же ты предлагаешь? Чтобы я стала твоей любовницей?
— Вообще-то говоря, ты уже ею стала.
Я закрыла лицо руками. Я выскочила из постели и стала искать свои вещи.
— Пиппа, — попросил он. — Будь благоразумна. Я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты все время была со мной. Пожалуйста, милая, дорогая Пиппа, пойми.
— Я понимаю. Ты это делаешь, потому что тебя это забавляет. Ты не любишь меня. Я для тебя просто женщина легкого поведения. Ведь кажется так это называется.
— У тебя очень старомодные понятия.
— Пожалуйста, не шути. Я опять оказалась в дураках. Тебе это нравится. Сначала, церковная книга. Ведь это была не та книга? Ты все подстроил.
— Я уверяю, что не делал ничего подобного.
— И ты все задумал заранее. Ты напоил меня этим вином… а теперь… ты уничтожил мня.
— Детка, ты выражаешься, как героиня дешевой мелодрамы.
— Да, наверное я дешевка… ведь я с такой готовностью тебе покорилась. И ты воспользовался мной. А теперь творишь, что у тебя есть жена. Я тебе не верю.
— А я тебе еще раз повторяю, что это правда. Пиппа, ты должна мне верить. Если бы все было по-другому, я бы женился на тебе. Я думаю, ты понимаешь, что то, что есть между нами, будет расти и расти… и вырастет в самую большую и настоящую любовь на свете.
Я была так несчастна. В свете пуританского воспитания, которое я получила в Грейстоуне, я казалась себе конченой, падшей женщиной.
— Послушай меня, — попросил он. — Поедем со мной. Я покажу тебе новую жизнь. Между двумя людьми может существовать нечто большее, чем запись в церковной книге. Я люблю тебя. Мы будем прекрасно жить вместе.
— А твоя жена?
— Это всего лишь формальность.
— Ты жесток и циничен.
— Я реалист. Я вступил в этот брак по семейным причинам. Это брак по расчету. Так у нас принято. Но это не означает, что я не могу любить кого-то другого… того, кто для меня дороже всех на свете. Ты опять мне не веришь?
