Алена Винтер - Женщина с прошлым, или В кольце ночных желаний
– Виктория Азарова – дочь Егора Азарова, владельца «IrVi Group», – сказал Гия. – Вероятнее всего, целью была именно она, а не Стас.
Михаил Андреевич пристально всмотрелся в лицо друга, будто пытался влезть в содержимое его головы, увидеть, о чем тот думает.
– Женщина была настолько важной персоной? – спросил он.
– Нет, – покачал головой Гия. – Ее отец – возможно, но не она. В сфере бизнеса охота ведется за капиталом. Она была наследницей. Остались и другие…
– Кто?
Гия потянулся к тонкой папке, лежавшей на столе, и передал ее Никлогорскому. В папке имелся лишь один листок, и Михаил Андреевич внимательно его изучил. Марат с любопытством вытянул шею, пытаясь прочесть хотя бы несколько строк. Он увидел лишь чьи-то имена и стоявшие напротив них цифры.
– Что это? – вырвалось у него.
– Лица, получившие наследство Азарова, – пояснил Гия. – И значения их долей.
Михаил Андреевич отложил папку в сторону.
– Гия, я очень признателен тебе, – сказал он. – Неловко просить, но мне еще раз понадобится твоя помощь.
– Желаешь воспользоваться услугами Резо? – усмехнулся Гия.
Марат ничего не понял из сказанного грузином. Он посмотрел на дядю: его лицо внезапно окрасилось в пепельные тона. Михаил Андреевич пребывал в ярости – и не скрывал этого.
– Убить мальчишку из-за денег? Причем из-за чужих?! – вспыхнул он. – Как это случилось, что он общался с девицей Азаровой, а я не знал об этом?
Этот вопрос Никлогорский задал не кому-то лично, а самому себе, что еще раз подтверждало его крайнюю степень волнения. В такие минуты он мог позволить себе разговаривать вслух, конечно, если рядом не было посторонних. Гия и Марат были людьми близкими, следовательно, не было ничего страшного в проявлении эмоций.
Гия удрученно покачал головой.
– Люди ошибаются, – сказал он. – Утаивают что-то. Жульничают. Убивают… Все это присуще человеческой природе. Равно как и то, что отцы и дети никогда не бывают искренними друг с другом. Я не удивлен, что Стас молчал о подробностях своей личной жизни.
– Гия, – Михаил Андреевич крепко сжал руку друга, – ты ведь уже сделал выводы, не так ли? Подскажи, как незаинтересованное и поэтому адекватно воспринимающее ситуацию лицо, с кого начать?
Гия, страдавший близорукостью, поднес листок к глазам. Некоторое время он молчал, сосредоточенно обдумывая ответ.
– Линдерман – самая слабая кандидатура из всех. Ее будет легко разговорить, при условии, что она причастна к делу. Мужа Вики Азаровой я рекомендую пока что не трогать. Мутный он… Остальные… мне они непонятны, нужно к ним присмотреться. Начни с бабы, но сделай так, чтобы она молчала и не спугнула своих возможных сообщников.
– Обдумаю, – сказал Михаил Андреевич. – Дам знать, когда потребуется помощь Резо.
– На обед останешься? – Гия положил листок в папку и обнял друга за плечи.
– Не останусь, Гия. Прости. Нет сил.
– Понимаю. Перенесем на другое время.
Они направились к выходу. Гия заметил, что Марат рассматривает богатое убранство дома, и улыбнулся.
– При Союзе воры в законе у бабушек кошельки воровали, и это не считалось чем-то постыдным. Теперь же стыдиться приходится скорее собственной скромности. Простота нынче не в чести. Моветон, – раскатисто проговорил он, вызвав своей репликой улыбку Михаила Андреевича.
– Лукавишь, Гия. Ты всегда был сибаритом, что тут скрывать.
Гия с важностью поднял толстый указательный палец.
– Времена меняются, – устрашающим голосом произнес он. – Как и нравы. Одно остается неизменным: люди смертны. Поэтому я предпочитаю роскошь аскетизму. Не так уж много радостей в жизни, чтобы лишать себя и этого. Сам собираешься присутствовать? – Гия резко сменил тему.
– Нет. Марат меня заменит. У него те же способности, что и у Резо, – умеет смотреть вглубь.
Гия удовлетворенно кивнул:
– Скажу своим, чтобы подготовились. А ты не тяни. Нужно спешить, пока следы еще горячие.
Михаил Андреевич, прощаясь, крепко обнял Гию.
Проводив друга. Грузин встал у окна, напряженно наблюдая за тем, как отъезжает Мишина машина.
– Найдите Резо, – сказал он своему помощнику и медленно поднялся по лестнице, тихо ворча из-за крутых ступеней.
* * *– Резо? – переспросил Гаврила у Марата, широко раскрыв глаза. – Твою мать! Похоже, ожидается «экспертиза». Весело!
Он посмотрел на молчаливого Бориса, угрюмо сверлившего пристальным взглядом дыру в стене. Прошло уже два часа, они давно приехали от Гии, а Марат так и не услышал ни объяснений, ни указаний по поводу каких-либо дальнейших действий. Михаил Андреевич закрылся в кабинете, приказав не тревожить его лишними вопросами. Поэтому Марат обратился к членам ближайшего окружения дяди, надеясь найти у них ответы на свои вопросы. При нем никогда не упоминалось имя Резо, и почему-то этот факт вызвал у Марата неприятные ощущения, возникавшие в те моменты, когда он понимал, что от него многое скрывают.
– Что за экспертиза? – спросил он.
– Экспертиза – процессуальное действие, – выдал Борис, и это вызывало улыбку на губах у Гаврилы, – состоящее из проведения исследований и дачи заключения экспертом по вопросам, разрешение которых требует специальных знаний и которые поставлены перед экспертом органами дознания – лицом, производящим дознание, в целях установления обстоятельств, подлежащих доказанию по конкретному делу…
Не дожидаясь окончания этого развернутого повествования, Гаврила громко засмеялся.
– Боря, ты меня впечатлил! – сказал он, вытирая мокрые от смеха глаза. – Наизусть знаешь федеральные законы?
– А ты думаешь, что я… этот… дегенерат?
– Не-а, я думал, ты просто дебил. А ты, оказывается, дебил с замашками интеллектуала!
– Я сейчас твой язык затолкаю в то место, на котором ты сидишь!
Борис тяжело шагнул к Гавриле, тот быстро отскочил в сторону, споткнулся и, отлетев в сторону, ударился плечом о стену дома. Отвернувшись, он продолжал смеяться, только уже бесшумно. Истеричность этого смеха выдавали лишь его дергавшиеся плечи и невнятные звуки, словно Гаврила пытался что-то сказать, но никак не мог выговорить нужные слова.
– Как все это связано с Резо? – спросил Марат.
Смеяться ему не хотелось, однако против воли и он получил легкий заряд веселости, исходивший от обоих мужчин. Нечасто они позволяли себе так фамильярничать в присутствии Марата. Конечно, об их вечных перепалках всем было известно. Сам Михаил Андреевич называл отношения этих непохожих друг на друга людей «дружбой, основанной на взаимоунижении», в которой словесные баталии начинались с подачи Гаврилы, а заканчивались физической силой, применяемой Борисом.
