Людмила Бояджиева - Признание Альбины Кристаль
— Сплошная литература, — тот, что в прошлый раз занимался художеством и картавил, говорил теперь совершенно чисто и от этого еще сильнее напоминал Леонида Парфенова. А занят он был наблюдение ночного неба в большую и, видимо, довольно старую подзорную трубу. — А факты? Каковы конкретные показатели?
— Мы встретились, разумеется, в снах и сразу узнали друг друга. Верная, нежная, чудесная девочка… Каким же надо быть мерзавцем, чтобы бросить ее!
— Но таковы условия вашей миссии, сэниор. В результате случившейся любви на земле родится тот, кто станет надеждой человечества. Уверяю, ваша избранница самая счастливая женщина на свете. И наиболее удачливая мать-одиночка. — Сиреневый поправил стильные очки. — Но мы еще не получили доказательств относительно первосортности ее качеств.
— Неужели девочке необходимо вытащить меня из пожара? Не сомневаюсь, она готова пожертвовать жизнью ради любви.
— Ой, мне смешно! — рыжий показательно гыкнул. — Похоже, здесь найдется не мало чуваков, готовых присягнуть, что нашли сокровище — бескорыстную, преданную, обожающую женушку. В результате — судебный иск и раздел имущества. Все в рогах!
— Глупости! Какие рога? Катя — Единственная! И вообще, не надо портить скепсисом святые чувства. — Брюнет наполнил бокал гранатовым вином и заулыбался как дитя, подкидывая его на ладони.
— Полагаю, определение «святые чувства» можно зафиксировать в отчете и считать проделанную шефом работу успешной. — Оставив трубу, лиловый принял полную достоинства позу. — Мне также удалось добиться успехов в разных аспектах инспекционной деятельности — пошерстил кабинеты власти, провел санобработку территории. Сколько материалов нарыл! Сколько выемок произвел! Будет над чем им там наверху поработать. Как главный следователь группы Санитаров цивилизации я провел время не зря. Мне удалось предотвратить умело готовящийся заговорщиками дефолт. Пришлось задействовать прессу и швейцарскую прокуратуру. Надеюсь, Новый год россияне встретят с чувством заметного облегчения.
— Говори, говори еще! — Рыжий строчил по листам отчета.
— Всегда ты не успеваешь! И пропускаешь самое умное! — Буркнул Сиреневый.
— Да все я успеваю! Говорить хорошее надо часто и громко. Вот так: Новый год россияне встретят с чувством глубокого облегчения! — протрубил Рыжий с таким энтузиазмом, что зазвенели стекла в окнах. — Инвокация вызывает ипифанию. Не надо этим пренебрегать.
— Я не понял, — Сиреневый поморщился, — зачем все усложнять?
Рыжий вздохнул: — Читать надо больше. Произнесенное имеет больший шанс на осуществление, чем утаенное. Вот что это означает. Допустим, прокляну я кого-то, пожелаю вслух, чтобы пусто было. И будет пусто!
— Эй, ты поосторожней со словами! Лучше еще раз про россиян и новый год позитивно скажи. Мол, вызовет чувство глубокого удовлетворения, — улыбаясь большим ртом, Катин возлюбленный «накрыл» стол вином и фруктами. — Отметим переход к завершающему этапу операции.
— Но… — рыжий покосился на дверь. — Вот по этому поводу у меня… хм… как бы помягче выразиться… хреновые новости… Ладно, изложу по порядку. Иначе запутаюсь. Бледный заманил к себе парочку влюбленных ну этих — вы их знаете. Ариус, оказывается, был у них!
— Так почему у нас отсутствовала информация!? Мы потеряли всякий контакт с Ключом! — воскликнул Сиреневый.
— «Почему?» — передразнил Рыжий. — По кочану.
— Они поставили блокировку… — догадался Сениор.
— Я допер насчет блокировки, когда собственными глазами увидел Ариус в руках мадам. Она стояла на коленях над совершенно бездыханным телом своего друга.
— Схватил бы — и никаких проблем… — отчаялся Сиреневый.
— Я не мог подставить этого чувака Блинова. Мужик так честно сражался в наших рядах. Бледный, сатанюка хренов, использовал тяжелую артиллерию, если б не я — им бы пришлось не весело — разведчику и его даме. Клыки, вопли, то, се… Ну, вы в курсе его примочек. Ариус хранит своего обладателя, вроде злонепроницаемого скафандра. Если бы я ухватил его, то, боюсь, господина Блинова не досчитались бы в рядах бойцов невидимого фронта.
— Ты упустил Ариус!? — раздались два горестных возгласа.
— Но спас тем самым Блинова.
— Вот это новости… — помрачнел Брюнет.
— Ариус пропал, — рыжий уронил на грудь лохматую голову. — Я не знаю где он. Была, конечно, версия… — Он вытащил из-за каминного зеркала портрет Зюганова с автографом. — Нашел здесь вот это. И думаю: не спроста же кто-то подбросил. Ну рванул в их шарагу, навел там кипиш… так они протест подали в Конституционный суд и присягнули, что узнали в нападавшей Новодворскую. Что б меня с дамой перепутать!..
Сиреневый следователь сосредоточился, размышляя:
— Так, ситуация проясняется… В игре Блинов и Бледный. Ну, Бледного мы достанем. А если Блинов не так уж чист? Возможно этот малый решил оставить ценную штуковину себе? Или, сговорился с солидным покупателем? Здесь сейчас такие умные парни орудуют — работают на три фронта — клянутся Богом, надеются на президента, а служат сатане.
— Не знаю! — рыжий мощно хряснул кулаком в грудь. — Не знаю, что тогда стряслось! Я отбил у монстрилы дамочку нашего коллеги и погнался за Бледным аж до Меркурия. Ну, а там ихний кордон… Упустил. Но, увы, мы не всесильны.
— А Блинов с Ариусом? — не понял Сениор.
— Исчез… Перехватил его, значит, кто-то, — Рыжий совсем поник. — Вот хочешь, как лучше, а получается…
— Да, мы не всесильны. А лишь только завершиться срок визита — станем совершенно беспомощны! И к тому же — одному из нас придется принять статус невозвращенца. Ариус — пропуск назад, удостоверение личности третьего порядка. Без него, увы, мы уязвимы, как люди. А того, кто останется на земле, ждет участь обычного человека. И никаких, никаких чудес, чтобы помочь людям… Вот в какую цену может обойтись человечеству наша халатность и непрофессионализм. — Сиреневый следователь строго посмотрел в затылок рыжего.
— Судите меня товарищеским судом. Прошу высшей меры наказания! Я остаюсь… — Слезы брызнули на гусарский мундир, бурую физиономию вояки исказила мука.
В напряженной тишине прозвучал голос сениора: — Ариус потерял я, мне и отвечать. Полагаю, вам следует вернуться без меня…
Рыжий бросился в ноги шефа, следователь взмолился: — Подумайте о них! Подумайте об этих благородных, чудесных, совершенно беззащитных смертных существах! Если вы станете землянином, ваш отпрыск, тот, кого ждут люди, как спасителя, родится обычным детенышем! Возможно, он даже не будет уметь сочинять стихи! И никаких небесных генов!
