Людмила Бояджиева - Признание Альбины Кристаль
— Бедная моя… — Лера дала мне большой носовой платок, поскольку поток слез грозили попортить замшевую обивку дивана. — С физиком тебе жилось бы спокойнее.
— Неси горячего чаю и бутерброд с ветчиной, — распорядилась я, ощутив, наконец, что жить буду. И, причем, хорошо!
Виктор спасен! Вдохнув с облегчением, я заставила себя собрать обрывки мыслей и впечатлений, дабы выработать стратегию поведения. Что все же произошло в особняке у озера, если привидевшаяся мне сцена не чистейший бред. Но шрам на руке был и мысль о таившемся во мне «информаторе» казалась вполне приемлемой — не даром же это место всегда начинало зудеть, стоило мне напрячь извилины. А напряженно думать я могла исключительно о Викоре и Ариусе. Где талисман сейчас? Ведь если Ариус у Виктора, в защите нуждается он. Если талисман успел заполучить монстр с повадками вурдалака, то опасность грозит другим. Теперь я знала, кому именно.
Моя хлипкая гипотеза сформировалась в крепкую версию. Прежде всего, нет сомнений, что загадочный возлюбленный Кати — не кто иной, как Копперфильд из пентхауса. Он же упоминал, что являлся девушке во сне, а она рассказывала о полетах наяву. Все эти чудеса могли иметь отношения лишь к тому герою, которого я видела у камина в дворцовых декорациях особняка на крыше. Тогда брюнет сказал что-то о потере инструкций и врагах, пытающихся помешать их миссии. А рыжий решил ехать в круиз, дабы вернуть похищенный Ариус! Все сходится. Компания на крыше и бледный вурдалак в замшелом замке — реальные персоны, а не галлюцинации нервной дамы. Реальные, но не земные! Вы поняли? Ах, это совсем не просто объяснить, если вы не читали о визите Корона Анима в книге «Успех». Все, описанное там под видом невинного вымысла — сущая правда! В этом ни в коем случае нельзя сомневаться. Иначе перспектива одна — полное непонимание роли личности и чуда в истории, недооценка собственного вклада в будущее человечества и прогрессирующее слабоумие.
Следовательно, лишь компания, обосновавшаяся не легально в строении 303 может внести ясность в эту историю и помочь! Только бы они оказались там!
Все складывалось отлично — Лера с Генкой отправлялись в гости к родителям Дашиного жениха. Составить им компанию я напрочь отказалась. Лишь только хозяева отбыли я спустилась в скверик перед «Путником» выбрала удачную скамейку с намерением дежурить всю ночь, пока не замечу признаков жизни на крыше. Моросил дождь со снегом и перспектива простудиться была бы вполне реальной, если бы уже издали я не увидела, как светились окна в домике на крыше! Они там! Но как явиться к столь особенным персонам, чтобы не спугнуть их бесцеремонным вторжением? Ведь я знала, как ловко умеют они заметать следы. Версальская роскошь бесследно исчезает вместе с обитателями апартаментов. Откроешь дверь — а там лишь строительный мусор и холод запустения. Нет, рисковать нельзя. Надо проникнуть в квартиру 303 тайком и дальше действовать по ситуации.
Поднявшись на последний этаж, имевший единственный выход на крышу, я осторожно тронула обшитую дубом дверь. Толкнула сильнее — заперто! Равнодушным глазом взирала на меня латунная кнопка звонка. Позвонить? А вы позвонили бы? Зная, что за компания собралась в каминном зале, решились бы заявиться в гости? Сомневаюсь.
Задумчиво топчась у двери, я едва не наступила на что-то мягкое. Зажурилась от неожиданности и застыла бревном, пока не сообразила в чем дело. Заискивающе бурча о ноги терся уже знакомый мне кот.
— Как ты оказался здесь, самурай? — я вопросительно вглядывалась в плоскую глазастую мордочку. Очевидно, память о «лакомых кусочка», преподнесенных мною этому путешественнику, оказалась сильна и чрезвычайно велика была кошачья благодарность. Кот двинулся в темный конец коридора, изредка оглядываясь и приглашая меня следовать за ним. Там, распахнув узкое окно, я высунулась наружу и осмотрелась. Далеко внизу плыли по рекам голубого неона караваны крошечных автомобилей, а в верху, под хмурым небом, торчал угол крыши с зачатком пожарной лестницы. Ветер взметнул мои волосы и подвыл устрашающе, лязгая кровельными листами. Стараясь не смотреть вниз, я забралась на подоконник. Следом вспрыгнул кот и с легкостью акробата показал, какой маневр мне следует совершить, чтобы оказаться на крыше. Ого! Да это совершенно невозможно! Совершенно… Я поднялась на цыпочки, протягивая руки к железным прутьям… И… Не поверите! Раз в жизни мне удалось исполнить смертельный номер, которому позавидовал бы сам мистер Икс. Но страшно не было, а было так отчаянно-радостно. Окажись в моих руках скрипка, как у незабвенного Георга Отца, я бы сыграла про «лепестки на песке», сидя на парапете высотной ограды!
Миновав мокрый сад, я миновала не запертую входную дверь и легко попала в уже знакомые мне дворцовые покои. Прошла анфиладу помпезно декорированных и совершенно необитаемых комнат и ринулась к знакомому витражу с королевскими лилиями, украшавшему дверь в гостиную. Чуть-чуть поднажала, приоткрыв створки, и прильнула к щели любопытным глазом. Те, кто собрался в комнате, явно не ждали гостей. Ни яств на столе, ни былой веселости не обнаружилось. Но все так же потрескивал камин и одежда присутствующих не изменилась — алмазные звезды на подтяжках брюнета с внешностью Копперфильда радужно играли, безукоризненно выглядел сиреневый сюртук джентльмена, смахивавшем на Леонида Парфенова, а плечистый торс рыжего коротышки по-прежнему украшал гусарский мундир.
Компаньоны по деловому обсуждали сложившуюся ситуацию.
— Время визита истекает. Кажется, все складывается не так уж плохо. — Брюнет с задумчивой улыбкой смотрел в огонь, вороша поленья кочергой. Как прекрасны были его огромные, лучистые глаза! И лицо, озаренное дрожащими отсветами.
— Не плохо. Значит, хорошего маловато. До нового года осталось ровно пятьдесят дней — а в наших отчетах, отправленных в Департамент, сплошные туманности. Кто, что, зачем? — без «колес» не разберешь. То ли дождик, то ли снег — то ли будет, то ли нет… Прямо авангардизм крутой. — Рыжий, исполнявший, по-видимому, обязанности секретаря, обронил на лежащий перед ним лист смачную кляксу с гусиного пера. — Чего писать, а?
Брюнет пожал плечами:
— Пиши: «- Для лошадей и влюбленных сено пахнет по-разному».
— Не понял… Метафоризмы какие-то, — записав, рыжий почистил перо в волосах.
— Предельно ясно: я — влюбленный, следовательно вы — лошади, то есть субъекты настроенные сугубо прагматически. Я лично доволен происходящим. Я способен мыслить широкими философскими категориями, ощущать запах вечности, слышать поступь тысячелетий… У меня возможности титана и потребности властелина миров… И гармония во всем! Какое дивное вдохновение! Ах, вам не понять, господа, что за штука такая — земная любовь!
