Дороти Иден - Цена счастья
Барнаби, сухо сообщив жене, что его попытки установить, в какой точке земного шара находится Жозефина, не увенчались успехом — если верить ее адвокату, она еще не вернулась из экспедиции по Южной Америке и давно не подавала о себе никаких вестей, — уединился в своем кабинете; Эмма осталась совсем одна. Экскурсанты вернулись, когда уже темнело.
Первыми в дом ворвались дети, размахивая леденцами на палочках.
— Мы съели их целую тонну, — похвасталась Мегги. — Дину опять будет тошнить.
— Все обойдется, — успокоила девочку Эмма. — Надеюсь, вы получили удовольствие?
— Нам было не слишком весело. Дядя Дадли обращал внимание только на мисс Пиннер. А мы с Диной путались у них под ногами. — Мегги казалась взрослее, чем когда бы то ни было. — Боже мой, как будет ужасно, если дядя Дадли женится на этой слезливой уродине!
— Ты имеешь в виду фату и белое платье? — уже представила себе Дина гувернантку.
Мегги влетела в столовую, схватила со стола скатерть, завернулась в нее и торжественно прошлась по холлу, напевая:
Мисс Пиннер, источник несчастий и бед,
Для бедного Дадли готовит обед.
Дина залилась громким ребяческим смехом; Эмма пыталась сохранить строгий вид, в душе восхищаясь одаренной Мегги и ее врожденным чувством юмора. Вслух же она пожурила озорницу:
— Мегги, ты ведешь себя неприлично. Сейчас же расстели скатерть! Разве миссис Фейтфул подаст нам чай на оголенный стол?
— А может, мы и не собираемся пить чай. — Оживление Мегги сменилось унынием. — Нам дали конфеты и всякие сладости и велели поиграть в фойе, а дядя Дадли и мисс Пиннер пошли в бар. Они сказали, что им надо поговорить. Не знаю, о чем уж они там беседовали. Но мисс Пиннер опять плакала. Она всегда плачет. И мы слышали, как люди вокруг толковали о скелете, найденном Вилли в поле.
— Что же они говорили? — Эмма, проклиная себя, предвзято относилась ко всему, связанному с останками молодой женщины.
— Ах, только то, что, по мнению полиции, это прах девушки из Лондона. Мы бы хотели, чтобы это была она.
— Ты говоришь обо мне, Мегги, дорогая? — донесся игривый голос мисс Пиннер, появившейся в дверях.
— Ничего подобного, — возразила Мегги. — Я только рассказала Эмме, что вы с дядей Дадли крепко подружились.
Краска смущения залила серое лицо Луизы. Ее губы дрожали, обнажая выступающие вперед резцы. Прядь жидких слипшихся волос упала ей на глаза. Эмма вновь удивилась извращенному вкусу Дадли, подумав, что придется выслушать восторженные признания. Так оно и случилось.
— Ах, миссис Корт, мы чудесно провели время. Дадли был… я даже не могу выразить, каким он был милым. Дети, знаете ли, любят подслушивать, но даже я не могу рассказать вам в подробностях, как он был добр ко мне.
В этот момент появился Дадли и жестом собственника опустил руку на плечо Луизы.
— Как и обещал, я присмотрел за девочками. — Дадли сиял от сознания исполненного долга.
— Кажется, вы оба немного выпили, — вежливо заметила Эмма, хотя ей стоило больших усилий сохранять сдержанность, глядя на их самодовольные ухмылки. Если они влюблены друг в друга, сейчас не время столь откровенно проявлять свои чувства. Но как мог возникнуть этот противоестественный роман? Викторианский трепет худосочной ханжи едва скрывал корыстолюбивую суп, ее натуры, быстро усвоившей несомненные выгоды будущей хозяйки Кортландса, а Дадли, который всю жизнь патологически сторонился женщин, не мог сделать более анекдотического выбора.
— Не скрою, мы пропустили по паре рюмок, — признался Дадли. — Но это было необходимо, чтобы взбодрить Луизу. Зато теперь она молодчина. Не так ли, моя дорогая?
Луиза захлопала белесыми ресницами и кокетливо улыбнулась.
— Есть какие-нибудь новости, миссис Корт?
— Новости?!
— Ну да — об останках заблудшей девушки?
Эмма возмутилась бестактностью гувернантки:
— Луиза, как вы неосмотрительны! Ведь дети могут услышать…
— Ах, извините. Я не думала…
— Разумеется, никаких новостей и не может быть, — ответствовал Дадли. — Расследование займет недели, может быть, даже месяцы. Мне кажется, Скотленд-ярд никогда не раскусит этот твердый орешек. Если юная незнакомка жила в Лондоне, понадобятся годы, чтобы отыскать ее зубного врача. А где Барнаби?
— Работает.
— А как же иначе? Автора детективных бестселлеров вдохновляет эта история. Еще бы, нераскрытое… Ах, извините, Эмма. Девочкам давно пора спать. Сегодня они всласть порезвились и полакомились.
— Да, дети, отправляйтесь спать! — крикнула Луиза.
Девочки вели себя на редкость послушно. Эмма была приятно удивлена: они даже не спросили, удалось ли что-нибудь узнать об их матери. Но вскоре она услышала плач Дины; однако Луиза, обретавшая уверенность в себе, сумела успокоить ребенка. Спустившись в гостиную, она заверила, что близнецы вот-вот заснут.
— Бедняжки очень устали, — простонала лицемерка. — Боюсь, я тоже утомилась. Лягу сегодня пораньше.
Но гувернантка отнюдь не выглядела усталой, ее глаза блудливо перебегали с Дадли на Барнаби, потом на респектабельного Руперта; она постоянно облизывала свои тонкие губы, Эмма не удивилась, если бы Дадли вдруг объявил, что они с Луизой обручены. Но влюбленный затворник молчал, и Луиза встала, собираясь, как и обещала, рано лечь спать.
— Это был божественный день, — ворковала «сердцеедка». — Каюсь, эгоистично наслаждаться жизнью, когда… ах, вы понимаете, что я имею в виду. Но не можем же мы вечно страдать из-за рискованных поступков, которые совершают другие. Не сомневаюсь, ветреная девушка получила по заслугам.
— Наша добродетельная Луиза, ваш вердикт звучит крайне жестоко в устах женщины с таким ранимым сердцем. — Даже хладнокровного политикана Руперта покоробил приговор гувернантки.
— Но это разумный взгляд на жизнь, не так ли? — Дадли самоотверженно бросился защищать Луизу.
— Не кажется ли вам, что эта криминальная тема становится утомительной? — не выдержал Барнаби. Когда Луиза ушла, он заметил: — Кстати, Дадли, не ты ли распорядился, чтобы Вилли срубил великолепный зеленый плющ?
— Да, я. — Добродушное лицо Дадли в одно мгновение стало непроницаемо. — Я не решился тревожить Луизу, боясь, как бы она не подумала, что мы придаем пустяковому событию глубокий смысл.
— Так ты уверен, что там за окном кто-то был? — без околичностей спросил Руперт. — Знаешь, старина, вся эта история выглядит весьма интригующе. Кто же из нас участвует в маскараде и скрывает под личиной невинности свою злодейскую шутку? — В шутливой тираде Руперта Корта сквозил серьезный подтекст.
