Кей Хупер - Семейное проклятие
Она расплела длинную косу и расчесала волосы. Их было очень много — хватило бы на троих, как говорил ей парикмахер. Лаура очень редко распускала волосы, но к черному платью в восточном стиле шла именно эта прическа. В своей сумочке она нашла только тон для лица и губную помаду, но обычно она ничем другим и не пользовалась.
Без десяти шесть Лаура собралась с духом и вышла из своих комнат, чтобы спуститься вниз. Ее снова поразила тишина в доме, особенно по контрасту: у нее в гостиной работал телевизор, она включила его, чтобы не чувствовать себя одинокой. Интересно, мертвая тишина в доме — это тоже требование Эмили?
Лаура спустилась по широкой лестнице и пересекла холл. Парадная гостиная находилась как раз напротив библиотеки. Она думала, что почти все члены семьи уже в сборе. Но нет. Здесь находился только один человек.
Дэниел.
Он стоял у мраморного камина, в котором весело полыхал огонь, согревающий прохладную комнату и создающий ощущение уюта: за окнами по-прежнему бушевала гроза. Он не заметил Лауру, и у нее появилась возможность незаметно понаблюдать за ним.
Элегантный темный костюм и со вкусом подобранный галстук — «униформа» джентльмена — не могли скрыть или замаскировать мощи его тренированного тела: он был скорее похож на переодетого античного воина, чем на бизнесмена. Да, Дэниел Килбурн будет выделяться в любом окружении, его нельзя не заметить. Особенно женщинам. По крайней мере, именно так Лаура пыталась объяснить это мучительное чувство, которое появлялось у нее при виде Дэниела.
Именно так.
Он смотрел вниз, на огонь. Тени, отбрасываемые языками пламени, плясали на его лице, делая его похожим на маску. Сейчас он не был таким спокойным, каким обычно видела его Лаура. В первый раз она заметила напряженно сжатый рот и легкую морщинку между бровей. Девушка почувствовала, что ответственность, которая лежит на нем, тяжело давит на его плечи.
Наконец он увидел ее, и так же, как в лабиринте, ей стало трудно дышать. Лаура не могла отвести глаз от его лица, ее сердце стучало в груди, и шум крови заглушал порывы ветра за окнами. Ее так тянуло к нему, что ей хотелось ухватиться за что-то. И она могла бы поклясться, что он чувствует то же самое: в светлых глазах Дэниела горел такой же яркий и живой огонь, как и в камине, потрескивающем за его спиной. Она могла бы поклясться, что он готов ринуться ей навстречу.
Но вот Дэниел повернул голову, и все исчезло.
— Добрый вечер, Лаура, — сказал он ровным, любезным тоном.
«Я должна перестать выдумывать! Прекратить это…» — строго сказала себе девушка.
— Добрый вечер. — Ее голос тоже был спокойным, и она надеялась, что ей удалось не выдать своих чувств.
— Остальные скоро спустятся. Выпьете что-нибудь? — Он указал на бар, устроенный в углу около двери.
— Нет, спасибо.
Лаура прошла в комнату и, обойдя диваны и кресла, встала у окна за спинкой одного из диванов. Подсознательно она выбрала место так, чтобы за ней была стена, а большая часть комнаты находилась перед глазами. И Лаура поняла, насколько скованно она себя чувствует.
Дэниел, казалось, не обратил на это внимания, а если и обратил, то предпочел не комментировать ее состояние.
— Хорошо, что вы остались у нас, — сказал он после очередного разряда молнии и мощного громового раската.
Интересно, это Эмили информировала его, или он сам догадался, увидев ее здесь в вечернем платье, но Лаура не стала задавать ему этот вопрос.
— Признаюсь, избегаю во время грозы находиться на улице, — сказала она. — Точнее, вести машину.
— Многие поступают так же. — Он говорил с ней вежливо — равнодушно. Не более того.
Лаура почувствовала раздражение. Сколько можно поддерживать эту пустую светскую беседу? Глядя на Дэниела, Лаура с трудом могла бы поверить, что этот же человек несколько часов назад рассказывал ей о своей уверенности в том, что его родная бабушка убила своего супруга.
«Господи! Неужели все это только плод моего воображения?» — с тоской подумала Лаура.
— Привет, я думал, буду последним. А где остальные?
В гостиную вошел Алекс. Его строгий вечерний костюм был безукоризненным, но галстук пестрел изображением ярко-зеленых лягушек в разных позах. Он кивнул Лауре, не выразив удивления по поводу ее присутствия.
Не ответив на его вопрос, Дэниел спросил:
— Поработаешь барменом?
— С удовольствием. Чего тебе налить?
— Шотландского.
Алекс кивнул.
— А вам, Лаура?
— Спасибо, ничего.
Алекс прошел к бару и принялся готовить напитки. Вскоре появились Джози и Кэрри.
— Леди, ваше желание? — сказал Алекс, входя в роль бармена.
Джози отрицательно покачала головой. Кэрри попросила немного виски. Пришедшая сразу вслед за ними Энн предпочла, как и Дэниел, шотландское виски.
— Мэдлин спустится сегодня? — спросил Алекс у Дэниела.
— Думаю, да. Ей немного лучше.
Джози устроилась на диване, ближайшем к Лауре; Кэрри — рядом с ней, а Энн — на диване напротив. В отличие от других женщин Энн была одета небрежно: майка, длинная ситцевая юбка и армейские ботинки, именно о такой обуви и говорила Кэрри. На Джози было очень красивое длинное темно-зеленое платье с глубоким треугольным вырезом. Свои длинные рыжие волосы она убрала в высокую прическу, которая придавала ее облику благородный и неприступный вид.
Кэрри надела длинную черную шелковую юбку и темно-синюю блузку. Этот наряд выглядел бы прекрасно, если бы сверху его не украшал вязаный жилет довольно странного фасона.
— Я была уверена, что это платье пойдет вам, — сказала она, поворачиваясь к Лауре.
Так как девушка не могла ответить ей комплиментом, она коротко сказала:
— Еще раз спасибо, Кэрри.
— Как вам понравился лабиринт, Лаура? — обратилась к ней с вопросом Джози.
— Там потрясающе. — Лаура старалась не смотреть на Дэниела, но знала, что он слышит их разговор. — Он завораживает. А центр просто прекрасен. — Она взглянула на Кэрри. — Особенно беседка.
С видимым удовольствием Кэрри заметила:
— Я меняю интерьер весной и поздней осенью. Примерно в это время. Для зимы нужны более темные и теплые тона.
Джози вздохнула.
— Если бы я могла, то ежедневно проводила бы там долгие часы. Даже когда уже знаешь разгадку, прогулка к центру всегда увлекательна, и оттуда не хочется уходить.
— Для меня это самое любимое место на земле, — сказала Кэрри.
— Заросли обычного кустарника, — дерзко бросила Энн, вертя в руках бокал. — Лучше бы использовали это место под теннисные корты.
Глядя на эту темноволосую молодую женщину, Лаура подумала: всегда ли Энн была такой резкой или на нее так повлияло убийство Питера, которое она переживает сильнее, чем другие? Она расстроена, вся напряжена, тон настолько резкий, что одной ее реплики было достаточно, чтобы нарушить общий разговор.
