Дженел Тейлор - Тепло твоих рук
Джоанна просияла:
– Вообще-то «Пейлесс».
– Вы шутите! Они просто восхитительны! Вот бы их примерить, но скорее всего у нас разный размер. У меня сороковой. Огромные ступни.
«Молодец, Камилла!» – подумала Оливия. Джоанна вот-вот попадется в их ловушку и признается, что у нее тридцать восьмой. Точь-в-точь как отпечаток обуви, который нашли рядом с подвальным окном коттеджа.
– Простите, – ответила Джоанна. – У меня тридцать восьмой. Но я уверена, что «Пейлесс» выпускает и ваш размер.
Камилла улыбнулась:
– Нужно будет к ним заглянуть. Большое спасибо.
Джоанна просияла и побежала за прилавок. Как только она пробила покупку, Оливия сказала:
– Увидимся утром, Джоанна.
Джоанна улыбнулась. Это была не слишком радостная улыбка, но все-таки улыбка.
У Оливии появилось ощущение, что завтра утром Джоанна будет немного разговорчивее.
Глава 16
Оливия оказалась права. На следующее утро Джоанна не только поприветствовала ее улыбкой, но и согласилась зайти на чашечку кофе. Зак ждал на кухне. Оливия повсюду чувствовала его аромат: сочетание нежного мыла и изысканной мужественности. Она боялась, что Джоанна может тоже почувствовать этот запах и обнаружит подслушивавшего Зака.
Стоило Джоанне сесть на диван, как она расплакалась.
– Джоанна? – тихо сказала Оливия. Она сбегала на кухню и принесла коробку с бумажными салфетками. На обратном пути Зак сжал ее руку.
Джоанна взяла салфетку и промокнула глаза. Тушь текла у нее по щекам.
– Вначале я делала это из-за денег, – загадочно сказала Джоанна. – Но затем действительно полюбила старика.
– Делали из-за денег что? – как можно мягче спросила Оливия.
– Уильям любил платить за секс, – пояснила Джоанна. – Ему не нравилось обращаться в службу эскорта и приглашать совершенно посторонних женщин, как бы хороша она ни была. Он любил спать с теми, кто ему нравился. Как-то вечером, когда я работала в Хотси, стриптиз-клубе в соседнем городе, он подошел и стал уделять мне больше внимания, чем танцовщицам. Я работала официанткой и еще помогала девочкам в гримерке – подшивала костюмы, искала потерявшуюся тушь для ресниц и все такое.
Наверное, на лице Оливии отразилось недоумение, поскольку Джоанна поднялась.
– Послушай, если ты собираешься сидеть тут вся такая правильная и осуждать меня…
– Я не осуждаю тебя. Просто пытаюсь представить отца в стриптиз-клубе.
Это успокоило Джоанну. Она села и глубоко вздохнула.
– Кофе готов? И если у тебя найдется какое-нибудь печенье…
Оливия улыбнулась и опять пошла на кухню. Зак приветствовал ее большими пальцами, поднятыми кверху. Она налила кофе, поставила на поднос кувшинчик с молоком, сахарницу и упаковку булочек с корицей, которую купила накануне.
– Ммм, булочки с корицей? – сказала Джоанна, разглядывая поднос. – Я их обожаю. Так, на чем я остановилась?
Оливия отпила кофе.
– На том, как ты познакомилась с отцом.
– Ах да, – кивнула Джоанна и откусила булочку. – Твой отец продолжал наблюдать за мной, а я видела, как он легко тратит деньги, и не могла поверить, что он больше заинтересован в сорокатрехлетней официантке, чем в двадцатидвухлетней танцовщице, но так все и было. Однажды он подождал, когда я закончу работать, и пригласил меня на свидание.
– Тебя он заинтересовал? – спросила Оливия. – Просто у вас такая разница в возрасте…
– Заинтересовал ли меня красивый пожилой состоятельный мужчина? – переспросила Джоанна. – Разумеется, да. Он пригласил меня на ужин в этот коттедж. Когда я приехала, все уже было готово. Ужин из четырех блюд и официант, который нас обслуживал. Со мной никогда так не обращались.
– Значит, это было настоящее свидание, – заметила Оливия. – Когда же появились деньги?
– Ну, после ужина мы оказались в спальне. Потом он дал мне сто долларов. Он говорил, что оплата сексуальных услуг его возбуждает. Это была такая игра, словно я дорогая девушка по вызову, а он молоденький мальчик. Я думала, что мне следует возвращать ему деньги перед уходом, но он всегда запихивал их мне в сумочку.
Наверное, на лице Оливии опять что-то отразилось, поскольку Джоанна сказала:
– Все было совсем не так. Я не была настоящей проституткой, – объяснила она.
– Сколько длились ваши отношения? – спросила Оливия.
– Несколько месяцев. Но это был не просто секс. Мы много разговаривали. О моих мечтах, о его. Я рассказала, что мечтаю, чтобы у меня был настоящий кашемировый свитер, и на следующий день мне на квартиру доставили целых три свитера. Когда же я рассказала ему, что мечтаю открыть собственный магазин одежды, он предложил организовать магазин кашемировых свитеров и взял на себя все приготовления. И записал все на мое имя.
– Это было очень щедро с его стороны, – сказала Оливия. – А когда он попросил тебя выйти за него замуж?
Щеки Джоанны покрылись румянцем.
– По правде сказать, он не попросил меня об этом. То есть мы обсуждали эту тему, но даже не были толком помолвлены. Он говорил, что мы должны жить в этом доме вместе. А затем он умер. И оставил дом тебе.
– Наверное, он рассказал о наших отношениях. Поэтому вначале ты была настроена так враждебно.
Джоанна кивнула и отпила кофе.
– Он говорил, что ты постоянно шлялась, где попало и переспала с каким-то местным парнем. Он говорил, что ты позор семьи.
– Это объясняет, почему он отстранился от меня, – сказала Оливия. – Но почему ты считала, что именно я представляла для него какую-то опасность?
– Он говорил, что до смерти боится, что однажды ты заявишься и попробуешь забрать все, что тебе должно достаться. Вот и все.
– И ты решила, что он имеет в виду дом?
Она кивнула:
– Дом и Зака. Твой отец умер, и тут появляешься ты. Ты даже вернула себе парня моей двоюродной сестры. Разумеется, она боялась этого еще прежде, чем ты появилась.
Двоюродная сестра! Значит, Марни была двоюродной сестрой Джоанны? Очень интересно.
– Боялась этого еще до того, как я приехала? – спросила Оливия, наклоняясь ближе. Это было очень важно, и ей не хотелось упустить ни слова. Она приняла невозмутимый вид и встала, чтобы полить цветы на окне. Все, что угодно, лишь бы не показать Джоанне, насколько важно то, что она только что сказала.
– Ну, когда здоровье твоего отца стало ухудшаться, у него произошел сердечный приступ, он начал очень много о тебе говорить. Он рассказал мне, что ты родила ребенка от кого-то в городе и передала права на ребенка этому человеку. Я попробовала вычислить, кто бы это мог быть, и Марни, у которой у самой тринадцатилетняя дочь, тотчас же поняла, что это Зак Арчер. В Блубери не так уж много тринадцатилетних девочек, которые растут без матери.
