Нора Робертс - Любовь в вечерних новостях
Потом она обмякла, выпитая до дна, но тело еще содрогалось, и дыхание было прерывистым. Он лежал обессилев, не в состоянии контролировать тяжесть своего тела. Ладонями она чувствовала его влажную спину. И сколько времени они пролежали так, в сплетении тел, ни Торп, ни Ливи не сознавали.
— Пожалуй, ты права, — наконец глухо, хрипло сказал он. — Разве можно говорить об этом как об удовольствии?
Ливи, к своему удивлению, рассмеялась, откуда только силы взялись. Впрочем, смех был тихий, едва звучащий где-то внутри. Теплый такой, тихий, уютный смешок. Она принимала это как нечто само собою разумеющееся и в то же время нечто новое и чудесное; смех в постели. Торп поднял голову и посмотрел на нее.
— Дурочка, — сказал он тихо. И, перевалившись на спину, прижал ее к своему боку. Через мгновение она уже спала, обессиленная и счастливая. А он обнимал ее и во сне.
11.
Пронзительно зазвенел будильник. Ливи машинально потянулась к нему, чтобы прекратить трезвон, наткнулась на Торпа и недоуменно открыла глаза. Ничего еще не понимая, полусонная, она поймала его взгляд. Краешком сознания она отметила, что на подбородке у него появилась щетина, а веки опухли.
«Я заснула, — вспомнила она. — Я любила его и всю ночь проспала в его постели». Она медленно осознавала эту новость. Ливи как-то по-другому ощутила это при свете дня, но сожаления не почувствовала.
Торп протянул руку за спину и нажал кнопку. Внезапно и резко наступила полнейшая тишина. Молча он прижал Ливи к себе. Он проследил всю гамму выражений ее полусонного лица. Его это позабавило и до странности умилило. Эта женщина просто забыла, как это просыпаться в постели мужчины.
Спокойное утреннее объятие было для Ливи чем-то новым, и она отдалась ощущению тепла и уюта, ничего не требующей близости. Она сонно размышляла над случившимся. Ей трудно было определить, что она сейчас чувствует, что испытывает. Душевную гармонию? Просто удовольствие от близости с мужчиной?
Но что-то изменилось. Душа ее была открыта жизни. Ливи не была уверена, хорошо ли это, но это произошло. Его дыхание теплом щекотало ей щеку, его руки обнимали с какой-то ненавязчивой властностью. Она больше не одна. Хочет ли она этого? Ливи чувствовала рядом с собой сильное мужское тело. Еще вчера она была уверена, что ей суждено вечное одиночество. Но сегодня…
Она его любила ночью. Она отдавалась ему. Она владела им. Ливи всегда было трудно быть с кем-то столь открытой. Интимные отношения не были для нее легкой забавой. Она была убеждена, что если двое соединяются, то это навсегда, что они должны идти вместе, рука в руке. Но она же клялась себе, что больше никогда не будет в ее жизни такой безраздельной близости. Слишком многое она пережила, чтобы снова рисковать. А Торп становится ей так необходим, что просто страшно. Но как хочется оставаться вот так, в постели с ним, крепко обнявшись. Но разве она не помнит, как скоро приходит разочарование?
Ливи шевельнулась, решив освободиться из его кажущихся такими надежными объятий.
— Пора вставать. В полдесятого надо быть на работе.
Все еще молча Торп прижал ее к себе и коснулся губами ее рта. Какая она нежная, тихая, теплая!
И все еще витает в воздухе ее аромат. Он долго ждал, очень долго, возможности проснуться рядом с ней. И сейчас он хотел насладиться этой минутой полностью. Увидеть, какая она утром, только что проснувшаяся, еще с припухшими от сна веками. Он спал рядом с ней, он рядом с ней проснулся. Он не намерен отпускать ее от себя, он не хочет быть без нее.
Ливи чувствовала иллюзорность этого утра, этого уюта, этого невозможного ощущения счастья. На минуту она, конечно, может притвориться, что не существует внешнего мира. Что не было прошлого, которое не позволяло ей наслаждаться настоящим. Сейчас существовали только они двое. Если закрыть глаза, то можно представить, что все еще длится ночь. Но время неумолимо. И ночь прошла. И соломенно-желтый солнечный свет проникает сквозь легкие занавески.
— Нам надо вставать, — прошептала она, почти надеясь, что он возразит.
— М-м-м. — Торп немного приподнял голову, чтобы взглянуть на часы. — Возможно, — согласился он и в последний раз коснулся губами ее шеи. — Наверное, твоя совесть не позволит тебе внезапно схватить ларингит или легкую лихорадку?
— А твоя? — возразила Ливи. Торп рассмеялся и поцеловал ее.
— В данный момент у меня нет совести.
— Хотела бы я сказать то же самое о себе.
Освободившись из его рук, она села, машинально прижав к груди простыню.
— Мне, наверное, потребуется халат.
— Как жаль!
Он со стоном откатился от нее и тоже встал.
— Я обеспечу тебя халатом. И даже завтраком… — добавил он и зашлепал босыми ногами к шкафу. — Если ты возьмешь на себя кофе.
Она немного смутилась, видя, как он стоит совершенно голый и уверенный, что так и надо. Выпрямившись, она приказала себе не идиотничать. Она же провела с ним ночь. Теперь его тело для нее не тайна. Да, но при свете дня…
А Торп тем временем достал халат для себя. Как он великолепно сложен! Мускулистый, жесткий, поджарый, с широкими плечами, хорошо развитыми бицепсами, высокий. Раньше казалось, что он несколько худощав. Без одежды он выглядел настоящим атлетом.
— О'кей? — Он вытащил короткий халат из голубой махровой ткани покроя кимоно.
Она не сразу поняла, о чем он говорит.
— Ты можешь сварить кофе, Ливи? — Торп с усмешкой протянул ей халат.
— А у тебя найдется кофейник и ложка? Он даже сморщился, как от боли.
— Как можно? Разве ты не видела моей кухни?
— Ну, вдруг в ней чего-нибудь не хватает. Ну, что ж, я как-нибудь справлюсь. — Ливи послушно сунула руки в рукава.
— Ситечко на стойке буфета, кофе на второй полке над плитой, — сообщил он и шмыгнул в ванную. — Посмотрим, как ты справишься.
Она усмехнулась и встала с постели.
В кухне она все нашла точно на тех местах, где он сказал. Она налила воду и насыпала несколько ложек кофе. До нее донесся шум воды.
Как это странно и приятно — хозяйничать в его кухне, в его халате, надетом прямо на голое тело. «У меня любовник», — подумала Ливи. Секунду она держала ситечко в руке, устремив рассеянный взгляд в пространство. Она занималась любовью с Торпом, спала в его постели и вот теперь готовит кофе в его кухне. О чем она, собственно, тут страдает?
Тряхнув головой, она закрыла кофейник крышкой. Боже милостивый, да ей двадцать восемь лет! Она была замужем и сейчас в разводе. «Я деловая женщина, которая уже много лет живет самостоятельно. И что, я не могу иметь любовника? Люди поступают так ежедневно. Такова жизнь. Все так просто, даже буднично. Мы два взрослых человека, которые провели ночь вместе. И нечего разводить турусы на колесах с ненужными словами „всегда“, „вместе“ и все такое прочее.
