Лариса Кузнецова - Долгая темная ночь...
- Здравствуйте, мисс Мария! Очень рада что вы зашли!
Я пожала ее теплую сухую руку:
- Я ищу садовника. Его Шомер кажется зовут.
- Да. Это мой муж. Но сейчас он уехал за саженцами, - тут она громко закричала куда-то в сторону. - Хасан!
Мне было как-то неловко, поэтому я спросила:
- Вы здесь живете?
Она кивнула:
- Да! Я мой муж, наш сын Хасан. У муже есть еще два помощника, но они приходящие. Мы сами приехали из Ирана. Мой муж был главным садовником министра, но министра задушили повстанцы и поэтому нам пришлось бежать. Чаки дал нам работу и дом. Мы уже десять лет служим у него: А вы зачем искали Шомера?
- Я хотела попросить цветов для своей матери. Я сейчас иду к ней в больницу.
- Хасан! Подлый мальчишка! - опять закричала она.
За ее спиной появился худой чернявый подросток, лет шестнадцати.
- Ах вот ты где! Иди проводи мисс и срежь ей красивый букет.
Подросток оглядел меня озорными цыганскими глазами. Его зрачки были очень темными, поэтому глаза казались огромными. Нос был широким и немного приплюснутым, а волосы вились и лежали на плечах.
- Конечно, ма! Идемте, мисс!
- Спасибо вам! - я пожала ей руку и мы с Хасаном пошли по дорожке.
Я смотрела на его спину с острыми лопатками и мне почему-то было его немного жаль. Но шел он достаточно быстро и разговаривать было не удобно.
Мы дошли до большой оранжереи. Он открыл ее и мы попали во влажное цветущее царство.
- Ваша мама какие цветы любит?
Я пожала плечами:
- Не знаю. Она раньше танцовщицей была:
Он кивнул и стал ловко срезать какие-то цветы и растения.
Я же бродила по дорожкам не переставая ахать и охать.
- Хасан, а тебе нравиться быть садовником?
В это время он возился отрезая ярко-красные розы и поэтому сопел:
- Не знаю. Я еще только помощник.
- А: А кем бы ты хотел быть?
- Альпинистом!
Услышав это, я обернулась:
- Кем-кем?
Он засмеялся:
- Вот и мама также как вы сказала! А еще сказала не выпендриваться. Мой отец садовник, его отец был садовником и его дед был садовником. Так что, садовником буду и я!
Я улыбнулась:
- Понятно! А почему альпинистом? Разве это профессия?
Он пожал плечами:
- Мне нравиться горы! Там люди часто попадают в беду и их нужно спасать. И по миру ездить!
- Так значит ты хочешь быть спасателем?
- Значит. Только спасать я хочу в горах!
Мы рассмеялись. И он вручил мне букет. От красоты букета я ахнула: в нем были ярко-красные розы, нежные белые лилии и еще какая-то мелкая травка в шишечками. А сам букет был перевязан каким-то красивым зеленым листом.
- Какая красота! Ты просто волшебник!
Я наклонилась и чмокнула Хасана в щечку. Он весь зарделся, но было видно, что ему очень приятно!
- Чего уж там: Если что, я еще лучше могу!
- Спасибо! Лучше не бывает!
Я протянула ему руку и он с гордостью ее пожал. Я же побежала в сторону дома. Пора было ехать в больницу, я итак много времени потратила.
Подъезжая к зданию больницы, я заметно нервничала - как там мама? И что с отцом? Поэтому когда машина замедлила ход возле ворот больницы, я открыла дверь и хотела выйти. На что Денни крикнул мне:
- Если вы разобьетесь в лепешку, хозяин сделает из меня рагу.
Я улыбнулась и схватив букет поспешила по дорожке к зданию больницы. День еще только начинался, но было ужасно жарко. От земли поднималась белая дымка и деревья тяжело качали ветвями, пытаясь хоть как-то охладиться.
Когда я вошла в главное здание, то вздохнула с облегчением. Там стояла приятная прохлада и полутьма. Девушка за стойкой узнала меня и приветливо кивнула, я улыбнулась ей и спросила:
- Вы не подскажите как мне найти пациентку Карузо?
- Конечно, сейчас подскажу, - она открыла журнал. - Комната 405. Это на четвертом этаже с правой стороны коридора. Вас проводить?
Я покачала головой и пошла в сторону лифта.
Здание было удивительно просторным. Было видно, что над ним работал хороший архитектор, потому что не смотря на кажущуюся простоту, оно было очень элегантным. Внутри были только натуральные материалы - мрамор, камень и дерево разных пород.
Мои каблучки гулко стучали по коридору, но мне казалось, что мое сердце звучит еще громче. Я соскучилась по родным, тем более, что раньше я никогда не ночевала вне дома.
Перед дверью под номером 405 я нерешительно замерла пытаясь унять сердцебиение. Затем тихонько постучала и не услышав ответ, вошла внутрь. Мама спала, а на соседнем кресле дремал отец. Я обратила внимание, что он выглядит уставшим и немного бледным. Тихо войдя я села рядом с кроватью.
Палата была просторной, с телевизором и даже небольшой кухонкой. Рядом была дверь в душевую и туалет. Дверь туда была открыта и я видела идеально белую плитку и стальную голову душа. На столике рядом я увидела вазу в которой стояли гвоздики. Я поставила свой букет рядом.
Когда я села, мама открыла глаза и улыбнулась мне.
- Привет, дочка, - она протянула мне сухую и теплую от сна руку. Я ее взяла в свою и улыбнулась ей в ответ.
- Привет!
Тут она заметила цветы и глаза ее загорелись:
- Это мне?.. Какие красивые! Знаешь, в молодости мне часто цветы дарили. А один поклонник каждый вечер присылал мне коробку темного соленого шоколада и букет роз, - ее глаза затуманились и я поняла, что сейчас она далеко - в днях своей веселой юности. - Всем я говорила, что не люблю цветы и мне все равно. Глупая! Я этим наверное как-то похвалиться хотела, что не обращаю внимания на подарки. А сама была просто счастлива. Я ставила цветы возле кровати и когда засыпала, мне казалось, что я сплю в райском саду. Вот какой в маленькой комнатке аромат стоял!
Я смотрела на мамино любимое лицо и старалась запомнить его таким - счастливым и почти молодым. Ее глаза светились радостью. И даже морщинки стали не такими заметными.
В это время дверь тихо отворилась и вошла Оливия. Они с мамой принялись охать и обниматься. Заерзав на стуле проснулся отец.
- Ой! Видать я заснул, - отец посмотрел на часы. - Смотри как! Почти час спал!
Я подвинула Оливии стул и мы все уселись в ряд. Среди своей семьи я чувствовала себя как никогда счастливой. Мы были вместе и нам было хорошо. Как будто каждый чувствовал важность этого момента, а также то, что все запомнят этот день, поэтому мы пыталась друг друга смешить. В итоге в палате было весело и шумно.
Наше веселье прервал заведующий больницей, Александр Штольц. Он вошел и видя наше веселье тоже улыбнулся:
