Даринда Джонс - Третья могила прямо по курсу
Я снова глянула на часы. В последний раз они показывали 3:35. Сейчас было 3:38. Три минуты. Я закрыла глаза три минуты назад.
Изнуренно вздохнув, я была вынуждена признать, что сама виновата. Я позволила себе задремать.
Может быть, таким способом Рейес заставлял меня расплачиваться за то, что я сделала. Он всегда умел выходить из тела, становиться нематериальным и наносить ущерб человечеству. Не то чтобы он действительно наносил какой-то ущерб, но мог бы, если бы захотел. А сейчас он застрял в физическом теле. Крошечная оплошность, если хотите знать мое мнение. Но тогда, когда я его связала, это было необходимо.
И вот он снова охотится на мои сны. Раньше, когда он приходил ко мне во сне, я действительно спала между раундами игр в прятки и в своеобразное перетягивание каната. Теперь же, стоит хоть на секунду закрыть глаза, Рейес тут как тут, причем самым подавляющим из всех возможных способов. И пока я сплю, мы ведем себя, как кролики на ферме.
Но самое худшее во всем этом – он на самом деле до чертиков на меня зол. А значит, не имеет ни малейшего желания никуда приходить. Его пожирала ярость, но все же он был таким невероятно страстным, как будто ничего не мог с собой поделать, не мог контролировать бушующий в нем пожар, не мог сдержать жажду, текущую по венам. Я уж точно не могла держать себя в руках, поэтому понимала, каково ему.
Но чтобы я его призвала? Быть того не может. И как я могла призывать его в детстве? Как, например, тогда, когда мне было четыре, и меня едва не похитил педофил. Я даже не знала, кто он такой. И до смерти его боялась.
На этой мысли я услышала, как распахнулась входная дверь, и решила, что пора умыться. Кофе снаружи вовсе не так шикарен, как внутри.
– Что такое? Где ты? – услышала я голос своей соседки, которая ворвалась в мою квартиру.
Куки подрабатывала у меня секретарем и лучшей подругой. Короткие черные волосы торчали во всех социально неприемлемых направлениях. На ней была мятая, плотно обтягивающая солидные размеры пижама в желто-голубую полоску, и красные носки, собравшиеся гармошкой на щиколотках. Без слез не взглянешь.
– Я тут, – ответила я, отдирая себя от дивана. – Все в порядке.
– Ты же кричала. – Куки обеспокоенно оглядывала квартиру. – Нам просто необходимы звуконепроницаемые стены.
Она жила напротив, а значит, могла услышать, как упадет перышко у меня на кухне. Переведя дух, она наградила меня холодным взглядом.
– Чарли, черт тебя дери.
– Знаешь, меня так частенько называют, – сказала я, шлепая к ванной, – но на самом деле меня зовут совсем не Чарли Черт Тебя Дери.
Куки отступила к книжному шкафу, обхватила себя одной рукой, а другую прижала к груди, пытаясь успокоить сердце. Потом сердито посмотрела на меня. Это было забавно. Едва открыв рот, чтобы что-то сказать, она заметила полчище пустых чашек из-под кофе, расставленных по всей квартире, и снова перевела на меня сердитый взгляд. Наблюдать за ней было по-прежнему забавно.
– Ты заливалась кофе всю ночь?
Я скрылась в ванной, потом вернулась с зубной щеткой во рту и указала на дверь, приподняв брови:
– Это считается проникновением со взломом?
Куки обошла меня и закрыла дверь.
– Нам надо поговорить.
Понятно. Время нотаций. Всю неделю, каждый божий день она выписывала мне нагоняй. Поначалу было легко врать, что я просто-напросто недосыпаю, и Куки покупалась на мою ложь. Но потом заподозрила бессонницу, когда в вентиляционных отверстиях в офисе я увидела розовых слонов. Так и знала, что не надо было ее о них спрашивать. Но я-то думала, она просто сменила декор.
В спальне я переоделась в чистую пижаму, потом вернулась и, направляясь к кофеварке, спросила:
– Кофе хочешь?
– Сейчас полчетвертого утра.
– Ясно. Кофе хочешь?
– Нет, сядь. – Когда я остановилась на полпути, вопросительно изогнув брови, Куки упрямо стиснула челюсти. – Говорю тебе, нам надо поговорить.
– Дело в усах, которые я нарисовала тебе, пока ты спала? – Я медленно опустилась на диван, не сводя с нее настороженного взгляда. На всякий случай.
– Нет. Дело в наркотиках.
У меня отвисла челюсть. Зубная щетка чуть не выпала.
– Ты подсела на наркотики?
Куки поджала губы.
– Нет. Ты.
– Я подсела на наркотики? – ошеломленно спросила я. А я и не знала.
– Чарли, – сочувственно проговорила она, – сколько ты уже не спишь?
Я вздохнула, хотя скорее всхлипнула, и посчитала на пальцах.
– Дней тринадцать. Около того.
Ее глаза изумленно распахнулись. Когда смысл моих слов дошел до Куки, она спросила:
– И ты ни на чем не сидишь?
Я вынула изо рта щетку.
– Разве что на зубной пасте.
– Тогда как тебе это удается? – Она подалась вперед, беспокойно сдвинув брови. – Как ты можешь не спать столько дней подряд?
– Не знаю. Просто не закрываю глаза.
– Чарли, это невозможно. И наверняка опасно.
– Вовсе нет, – заверила я ее. – Я пью тонны кофе. И вряд ли когда-нибудь усну за рулем.
– Кошмар какой-то. – Куки уронила лицо в ладони.
Улыбнувшись, я засунула щетку обратно в рот. От людей вроде Куки сложно отделаться. Непоколебимая. Верная. Таких трудно сбить с толку.
– Солнце, я не такая, как ты. Помнишь?
Она снова сосредоточилась на мне.
– Но ты все равно человек. Только потому, что ты быстро исцеляешься, видишь мертвых и обладаешь уникальной способностью вызывать в самых обычных людях желание тебя убить…
– Он ужасно зол на меня, Кук. – Я опустила голову, чувствуя, как подбирается ко мне печаль.
Куки помолчала, обдумывая мои слова, а потом сказала:
– Расскажи мне подробно, что происходит.
– Ладно, но сначала кофе.
– Сейчас полчетвертого утра.
Десять минут спустя у нас обеих было по чашке шедеврального кофе. Я рассказывала о своих снах, если их можно так назвать, неудовлетворенной разведенке, в чьих глазах появилось мечтательное выражение. Она уже знала о том, что я связала Рейеса, но не знала, что я вижу во сне. То есть не обо всем. Только что я рассказала ей о своей последней «встрече» с богом Рейесом, который был рожден в адском пламени и создан из красоты и греха, сплавленных вместе обжигающим жаром чувственности.
Обмахиваясь ладонью, я посмотрела на Куки.
– Так он был в…
– Ага, – перебила я.
– И он поставил твою ногу на…
– Ага. Думаю, чтобы облегчить себе доступ.
– Обалдеть. – Куки положила руку на грудь.
– И снова ага. Было круто. В смысле, когда он меня трогал, целовал и гладил в самых удивительных местах.
– Он тебя целовал?
