Блэйн Андерсен - Роковой поцелуй
— Я только думаю, что в твою историю не так‑то легко поверить. И кстати — ты ведь поругалась с Джулией. Конечно, я ничего ему не сказала, но многие из присутствующих на балу все слышали. Для следствия это может оказаться находкой.
— Ты ведь прекрасно знаешь, из‑за чего мы поссорились. Джулия хотела взять деньги из своего приданого. Я ей сказала, что согласно завещанию, пока она не замужем, всеми деньгами распоряжаюсь я, хотя, конечно, никто не собирается лишать ее причитающейся ей доли наследства.
— Я‑то это знаю. Но многие слышали только твой крик, а не то, что ты ей внушала. Потом вы с ней так неожиданно исчезли…
— Я поспешила домой, чтобы с ней помириться. А ты на что намекаешь?
— Я‑то ни на что, а вот уж наши соседушки всего напридумывают — даже скажут, что это ты и убила бедную Джулию.
Темные брови Элисон взметнулись вверх — так поразило ее это нелепое заявление мачехи.
— Ты что, в самом деле обвиняешь меня в убийстве?
— Ты никогда мне не доверяла, Элисон, и зря. Я тебя ни в чем не обвиняю, а вот другие наверняка будут.
Все ясно! Конечно, соседи упомянуты Робертой лишь для красного словца; она сама направит следствие в нужное ей русло.
— Ты что, хочешь, чтобы меня арестовали?..
— Ты так несправедлива ко мне, дорогая.
— Да, я вижу весь твой план. Ты хочешь удалить меня из Брайархерста и прибрать к рукам имение, хотя здесь твоего ничего нет; ради этого ты и окрутила бедного доверчивого папочку! Но учти: мое — это мое, и тебе оно не достанется.
— При чем тут я, если суд признает тебя виновной?
Теперь все понятно. Роберта готова послать Элисон на виселицу, лишь бы Брайархерст перешел к ней.
— Ну что ж, пусть меня арестуют, — произнесла Элис. — Я просто сразу же признаю себя виновной. В таком случае, по нашим законам, вся моя собственность подлежит конфискации в пользу короны. Ты потеряешь все — включая и Брайархерст. В чем же твоя выгода?
По выражению лица Роберты было видно, что такого варианта она не предусмотрела. Тем не менее она продолжала свою игру.
— Да я вовсе не желаю такой судьбы для тебя. Я не настолько озабочена состоянием казны нашего короля Георга, чтобы ради этого увидеть тебя в петле. Я предлагаю совсем другое. Положим, ты останешься. С одной стороны, подозрения наших друзей, с другой — желание убийцы убрать тебя и тем гарантировать свою безопасность. Не слишком заманчивая перспектива! На твоем месте я бы на время исчезла — может быть, даже взяла бы себе какое‑то другое имя. Если ты, конечно, дорожишь своей жизнью…
Элис застыла, в голове у нее метались разрозненные мысли. Конечно, мотивы Роберты — самые низкие, это понятно. Но вне зависимости от мотивов, может быть, в ее рассуждениях есть какой‑то резон? Действительно, многие слышали, как она поругалась с Джулией. И действительно убийца имеет достаточно оснований желать ей смерти…
Да, но бросить Брайархерст! Немыслимо! Удовлетворить аппетиты Роберты, отдать добровольно свой дом — значило бы предать все, что завещал ей сэр Фредерик.
«Собственно, — наставлял он ее, — это обеспечит твою независимость. Твое имя и твой дом — это самое ценное в жизни».
Отец был прав. Поместье давало ей определенное положение в обществе, без него она ничто. Уехать, взять другое имя? Нет, наверное, есть другой выход. Хэдли! Он ей подскажет! Вот кто ей поможет!
— Констебль сейчас будет опрашивать соседей — кто был на балу и видел вашу ссору с Джулией. Если ты надумаешь все‑таки уехать, надо поторопиться, — продолжала настаивать Роберта.
Взгляд Элисон с ненавистью вонзился в Роберту:
— Я уеду. Но не торопись подсчитывать доходы… Я еду к Хэдли. Он поможет мне…
Элисон выбежала из комнаты, громко хлопнув дверью.
— Хэдли! — Роберта чуть не задохнулась от хохота. — Да уж, это блестящая идея, ничего не скажешь!
2
Элисон вихрем влетела в покои лорда Хэдли Сихэма: его седовласый камердинер едва успел отпрянуть в сторону. Конечно, она с ним помолвлена, но такой порыв явно не придется по вкусу лорду.
Да к тому же и вид у девушки был, мягко говоря, диковатый. Ее густые каштановые волосы, вчера вечером тщательно уложенные, украшенные лентами и цветами, сейчас распущенные, разметались по плечам, дождь еще сильнее спутал ее локоны. Платье, то же самое, в котором она была на балу, — было смято, подол запачкан грязью.
Она бросилась в объятия Хэдли, прижалась к нему; рыдая от жалости к самой себе, она привстала на цыпочки и уткнулась своей мокрой щекой в его грудь.
— Дорогая, да ты совсем промокла! Где твой экипаж? Что случилось? — Хэдли коснулся пальцами ее подбородка, заглянул в ее изумрудные глаза, блеск которых только усиливался потоком слез. — Ну конечно, это все из‑за этой ссоры с Джулией, да? Я видел, как ты убежала с бала. Попытался было тебя перехватить на лестнице, но ты уже исчезла. Бедняжка моя, надо бы тебе подождать немного. И ты что, всю ночь проплакала? — Хэдли с упреком бросил взгляд на ее туалет: как она могла позволить себе выглядеть так неряшливо.
— О, Хэдли — ты еще всего не знаешь! — Элис слегка отстранилась.
Кое‑как, с пятого на десятое, она рассказала о случившемся. В конце рассказа рыдания вновь начали сотрясать ее тело, и она рухнула без сил в большое черное кресло у камина.
— Ну ты, конечно, понимаешь, дорогой, что Роберта только и думает о том, чтобы выжить меня из Брайархерста. А это выше моих сил. И все‑таки, при всей ее подлости, она в чем‑то права — уехать, видимо, надо…
Хэдли, расположившийся у ее ног, нежно поглаживал ее изящную ручку, покрасневшую и слегка огрубевшую — ведь она проделала немалый путь в седле — в дождь, без перчаток.
— Ты уверена, что констебль тебе не верит?
— Во всяком случае, он близок к тому. Достаточно небольшой подначки от Роберты — и через неделю он выдаст ордер на мой арест. Черт бы побрал эту дурацкую ссору! А мы ведь чуть не подрались… Надо было мне отдать Джулии эти деньги. Единственное, почему я это не сделала, потому что подумала, что Роберта их наверняка прикарманит.
— Ну может быть, с полицией как‑то все уладится…
— Безнадежно. А кроме того — убийца; он же наверняка будет следить за мной!..
Хэдли поднес руку девушки к губам, согревая ее поцелуем.
— Ты уверена, что он знает, кто ты?
— Вообще‑то говоря, он тоже видел меня, только со спины, когда я убегала.
— Тогда у тебя нет причин для тревоги, моя прелесть.
— Он же понял, что я живу в Брайархерсте. Если он не совсем дурак, он не успокоится, пока не выйдет на меня. Как это ни ужасно, Роберта права — мне придется уехать.
