Любить буду жестко (СИ) - Царицына Екатерина

- У тебя его нет, Ириска, сколько прошло с того дня, когда Роман выходил на связь последний раз?

- Три недели, - слова прозвучали, как приговор, - я сразу обратилась в полицию и МЧС, но они ничего не нашли, - всхлипнула, стараясь не поддаваться отчаянию, не разрыдаться.

Красные глаза и опухшее лицо явно не то, что хочет видеть мужчина в содержанке.

- Потому что искали не там…

Встрепенулась, посмотрела на Данте с надеждой, но больше он ничего не сказал, продолжал изучать пейзаж за окном.

- Я хочу тебя, - произнесла, как в лихорадке, думать было некогда, проникла пальцами между складочек и показала Данте смазку, ее было так много, что стало стыдно за свое тело, за чувства, которые он вызывал во мне.

Данте приблизился, внимательно посмотрел на влагу, мерцавшую на кончиках моих пальцев.

- Продолжай, Инга, покажи, как сильно ты меня хочешь, поиграй с собой, но… - он провел по моим плечам, убирая волосы с груди, затем спустил платье и лямки бюстгальтера, обнажил полукружия с твердыми, ноющими сосками, - я приказываю тебе не кончать.

Глава 4

Глава 4

Проглотила слезы вместе с гордостью. Во рту все еще не растаял вкус Данте, солоноватый, пряный. Постаралась сосредоточиться на нем, не думать о том, что он взял силой; представить, что хотела этого, действительно хотела, как раньше, когда любила.

Забылась, закрыла глаза и дотронулась до себя там, представила, как Данте делал это со мной, как ласкал, заставляя таять от удовольствия и биться в его умелых руках.

- Смотри на меня, Инга. Только на меня, когда я тебя трахаю или когда ты трахаешь себя для меня.

Не сломает! Пусть берет то, чего так хочет, но не сломает меня!

Снова посмотрела на него с вызовом и горечью, и провела пальцем по напряженному, влажному бугорку, приоткрыла рот, дыхание участилось, а соски напряглись так, что стало больно. Тянулись к Данте, всегда к Данте. Не позволяла Макару дотрагиваться до себя там, не позволяла прикасаться к груди, твердила, что все после свадьбы. И себе не позволяла, горькими ночами ворочалась в кровати, вспоминая о том, как Данте распалял меня поцелуями и ласками, но разум всегда одерживал верх. Иногда так сильно хотелось забыть про обещание отдаться ему, что закусывала щеки до крови, чтобы промолчать и не сказать, что готова стать его полностью.

Теперь о предстоящей близости я думала с ужасом, его не остановят больше мои слезы, лишь раззадорят, как хищника. И уверена, что он возьмет меня как хищник. Дикий, необузданный зверь.

Не сломаться! Пережить! Рано или поздно я ему надоем. Он отстанет, когда получит свое.

Палец замер на бугорке, я отчетливо прочитала это в глазах Данте. Он бросит меня, стоит ему получить то, чего так страстно хотел – мою невинность. Он хочет запачкать меня, отомстить.

А потом бросить, скорее всего, оставив ни с чем.

- Что такое, Инга? Тебе скучно ласкать себя, хочешь, чтобы я помог?

Данте пересек расстояние, разделявшее нас, и прикоснулся ко мне. Сжал чувствительный бугорок двумя пальцами, алчно всматриваясь в мое лицо, считывая эмоции. Гнев, страх, похоть, желание. Они были сильнее разума, мои чертовы чувства.

Застонала, надеясь, что получилось натурально.

- Сука, снова играешь, но я заставлю тебя кричать по-настоящему, - Данте склонился ко мне и впился взглядом в глаза, начал быстро растирать бугорок, пропуская между пальцами, обводя по кругу. Подмечая каждую мою реакцию. Я пыталась скрыть удовольствие, которое доставляли его пальцы, но получалось плохо.

Второй рукой Данте сжал мою грудь, смял, вдавил пальцы так глубоко в плоть, что стало больно, а внизу живота разгоралось пламя.

- Вот так, Ириска, твое тело принадлежало мне раньше и ничего не изменилось. Оно тоже знает лучше тебя, что ему нужно.

Он перестал растирать бугорок и ворвался в лоно двумя пальцами, глубоко, слишком глубоко.

По губам Данте расплылась удовлетворенная улыбка.

- Блядь, и правда, ты все еще девственница. Малышка, ты невинна, а течешь, как блядь, со вкусом и обильно.

Он прикрыл глаза и сделал пальцами круговое движение, с силой надавил на переднюю стенку лона, заставляя вытянуться, выгнуться перед ним, выпрямиться тугой, напряженной стрункой.

- И узкая, никого в тебе не было, какая же ты узкая, моя будущая любимая сучка, текущая только для меня. Кончающая только для меня. Увижу с другим, убью, больше ты от меня не сбежишь, больше никаких блядских мажоров. Я буду твоим первым и единственным ебарем. В очко тебя сосунок тоже не долбил?

Вскинулась, встрепенулась, уперлась ему в грудь ладонями, пытаясь отстраниться. Нет! Все-таки не смогу! Я переоценила свои силы. Надо бежать, спасаться от него, пока не поздно.

- Тише, сейчас не трону я твою попку, но проверю, насколько ты хороша там.

- Данте… - всхлипнула.

Выкрик «Нет!» умер у меня на губах, я обманывала себя. Никуда я не сбегу, некуда мне бежать.

Он изогнул бровь и вопросительно посмотрел на меня, выжидал, буду я сопротивляться или сдамся. Я не хотела сдаваться, но и сопротивляться не могла. Меня ломало от страха, боли, отчаяния и эмоций, которые во мне пробуждал этот мужчина.

- Ты не нарушишь обещание? Правда, поможешь?

- Тебе расписку написать? Или договор составим, что целку порву только после того, как вытащу твоих недоумков из беды?

- Просто дай слово, я знаю, что ты не нарушишь его, - все-таки слезы потекли по щекам.

- Даю слово, что ебать тебя буду днем и ночью, пока ищу твоих уродцев, и после. Такого моего слова достаточно?

- Да, - прошептала обреченно.

Данте выскользнул из лона и нажал на тугое колечко между ягодиц. Сжалась вся, инстинктивно закрываясь от него, стараясь избежать проникновения. Но Данте надавил сильнее и ворвался в попку указательным пальцем. Захлебнулась нахлынувшими ощущениями.

- Пиздец… - прорычал Данте, сжимая крепче пальцы на моей груди и проникая пальцем глубже, - трахнуть тебя стоит всех затрат, на которые предстоит пойти.

Он выскользнул из меня, отошел. На губах расплывалась довольная улыбка, на пальцах блестела моя смазка. До оргазма он меня так и не довел, оставил балансировать на грани. Живот сводило судорогами, а между ног все горело. Но я оправила платье и потянулась к трусикам.

- Оставь, - сказал Данте, обошел стол, взял салфетки и вытер пальцы, - сядь на стул, я проверю снимки со спутников, информацию, которая у меня есть и решу, что делать.

Подчинилась. Села на самый краешек. Сердце стучало, как ненормальное. Неутоленное желание испепеляло медленной пыткой, но я не решалась продолжить начатое Данте. Не из-за его приказа, мне было слишком стыдно за то, что я испытала сейчас. Невыносимо стыдно за свою слабость.

Больше часа Данте не обращал на меня внимания, изучая данные в ноутбуке, списываясь с кем-то по телефону. Иногда матерился сквозь зубы, иногда застывал на несколько минут, обдумывая варианты. Раньше я любила наблюдать за его работой. Сосредоточившись на проблеме, он становился настолько красив, что у меня дыхание перехватывало.

- Как я говорил, искали не там, - произнес он, откинувшись на спинку кресла и окинув меня оценивающим взглядом, словно решал отказаться от своего слова, потому что я столько не стою, или все-таки помочь, - блядь, Ириска, ты всегда умела впрыснуть в мои вены адреналин.

- Ты и сам с этим прекрасно справлялся, иногда мне казалось, что ты влюблен в смерть и ни одна земная женщина никогда не займет места в твоем сердце, там просто нет места для земных, обычных женщин.

Данте задумчиво кивнул.

- Ты права, малышка, что ж, она снова зовет меня в свои объятия. Твой брат ошибся с расположением деревни, где надо было искать, нормально так ошибся, - Данте потер подбородок, - мне придется бросить все и ехать самому.

- Но разве у тебя некого послать?

Представила, как Данте лично выручает Макара и меня затошнило, добром такое не кончится.