Любить буду жестко (СИ) - Царицына Екатерина

Я не трахнул ее год назад, хотел до одури, до тряски, как наркоман дозу, но Ириска лепетала, что хочет замуж выйти целкой, несла какую-то херню, что обещала маме. Мне по хуй было на ее обещания, но не на нее. Ради этой девчонки с переменчивыми глазами и гнилым сердцем, я сдохнуть был готов, а она меня предала. Сука.

А теперь моя и бежать некуда, возьму от нее все, что захочу. Не спрашивая больше разрешения, не играя в любовь. Буду жестко драть, пока не надоест, пока не погаснет в паху и груди огонь, который она разжигает во мне, одним взмахом длинных кукольных ресниц.

- Не вставай с колен, Инга, мне нравится видеть тебя такой, какая ты есть на самом деле. Готовой на все шлюхой.

- Шлюхам платят за услуги, тебе нечего мне предложить, - огрызнулась, саму трясло от страха, гнева, горя, но огрызалась. Раньше мне нравилось ее упрямство, стойкость. Но оказалось, что это маска. Она просто хотела продать себя подороже, стоило показаться на горизонте богатенькому мажору и меня послали на хер.

Весь этот год думал, что она жалеет о своем решении. Бабок у меня теперь было больше, чем смогу потратить за всю жизнь. Деньги, девки, дома, долбанная яхта, а ее не было.

И то, что не выеб ее тогда, остановился, не давало покоя целый год. Уже трусы на ней порвал и раком поставил, но увидел в зеркале свою рожу, перекошенную злостью, подрагивающую от рыданий спину Инги и остановился. Отпустил. Потому что это неправильно было, силой брать. Она меня не хотела, не любила. И это злило, убивало. Но я остановился.

Больше не остановлюсь.

- Я не сказал, что не смогу помочь. Я сказал, что не знаю, где они. Лишь, что твой брат и жених пропали несколько недель назад, отправившись в леса под Кингисеппом на поиски утерянных украшений Багировой, но как я и сказал, пока ты давилась моим членом, я спасу их… - сделал паузу, театрально, глупо, но с этой девкой я терял тормоза, эта двуличная сука и меня заставляла играть на публику.

Встрепенулась вся, глазищами огромными уставилась. Сейчас они были голубыми, хрустальными, и слезы в них дрожали чистые. Уверен на вкус они сладкие, я еще заставлю ее плакать для меня и буду слизывать слезы с точеных бледных скул.

- Но у всего есть цена, Ириска.

- Ты уже взял то, что хотел.

- Не все, Ириска, я помогу спасти твоего брата и… жениха, - во рту, словно кислота плескалась, когда произносил это слово, - если ты станешь моей… - выдержал паузу, наблюдая, как расширяются ее бирюзовые глаза, замерла вся, губы подрагивали, слез не замечала, а они падали на грудь, выглядывающую из слишком откровенного выреза, затекали в ложбинку между полукружий, пробуждая во мне зверя.

Сейчас был тот самый момент, когда я могу приказать сделать ей все, поманив надеждой на спасение брата.

В голове пронесся вихрь образов, как имею ее во всех позах, врываясь во все дырки.

Посмотрел на Ингу, замершую в ожидании моих слов, смотревшую на меня, как на восточного правителя, решавшего жить ей, или умереть, с колен она так и не поднялась.

В паху прострелило от этой ее смиренной позы.

Твою мать, девочка, я был готов бросить к твоим ногам весь мир, но теперь хочу только одного – отнять его у тебя, присвоить тебя себе полностью, без остатка.

- Я помогу, если ты станешь моей содержанкой, послушной и покорной. Само собой, помолвку с Радимовым придется разорвать, и я хочу это видеть. Я хочу видеть, как ты бросишь жениха, чтобы стать моей подстилкой. Если прикажу, то будешь целовать мои ботинки и слизывать с них пыль.

Визуал главного героя, жестокого, опасного, страстного Данте Бессонова

Глава 3

Глава 3

С ужасом посмотрела на носок его дорогого ботинка, находившийся так близко от моего лица, что решила: он прикажет мне это прямо сейчас. Унизит еще больше. Данте ухмыльнулся, угадав мои мысли.

- Не сейчас, Инга, но если ослушаешься, то извиняться придется именно так.

Он посмотрел на платиновые часы на широком запястье и постучал ногтем по циферблату, давая понять, что времени на раздумья у меня нет.

Но как можно согласиться на такое?

- Как долго? – В горле пересохло от волнения и страха, - как долго ты хочешь, чтобы я… была твоей содержанкой?

Слова дались тяжело, но у меня не было выхода. Я и так потратила слишком много времени на сомнения, не решаясь прийти за помощью к Данте. Возможно, эти дни и часы стоили Ромке и Макару жизни.

- Пока не надоешь, может, год. Может, два. Может, пока титьки не обвиснут, - Данте пожал плечами.

- Я согласна, - сказала едва слышно, умоляя маму простить меня. Если нарушенное обещание спасет брата и Макара, то пусть будет так.

- Повтори, я не расслышал, - произнес Данте таким ледяным тоном, что у меня мороз побежал по коже.

- Я стану твоей содержанкой, твоей… - запнулась, глотая слезы вместе с гордостью, - подстилкой.

- Отлично. Тогда нам надо прояснить некоторые моменты. Первое: посмотри порнуху, на курсы глубокой глотки сходи или еще что-нибудь придумай. Мне нравится, когда девки умело сосут, и ты должна научиться заглатывать глубоко и с удовольствием.

Кивнула, инстинктивно обняв себя за плечи, стараясь защититься от Данте, очертить хоть какое-то подобие границы.

- Мне нужна от тебя справка от венеролога, что никакой заразой не болеешь. Твой жених, - Данте выделил это слово, - любит таскаться по блядям, не хочу подцепить от тебя какую-нибудь дрянь.

Не выдержала, посмотрела на него. Неужели, он забыл о том, что я говорила ему?

- Мы не спали с Макаром, ждали свадьбы. Он ничем не мог меня заразить, - в голосе прорезались раздраженные нотки, наверное, не в моем положении злиться, но Данте прекрасно было известно о том, что я бы не стала спать с женихом до свадьбы.

Он удивленно изогнул бровь, словно не верил, но ухмылка стала шире.

- Неужели и Радимов не сорвал с тебя железные трусы обета? Блядь, серьезно, Инга? Ты все еще целка?

Данте вскочил со стола, схватил меня за плечи и рывком поставил на ноги, оттолкнул к стене и прижался ко мне, не давая возможности ускользнуть.

- Что ты…

- Заткнись, - прохрипел он мне в лицо, опалив губы горячим дыханием.

Задрал платье и поддел резинку трусиков.

- Данте, нет! – Воскликнула, пытаясь перехватить его руку.

- Что ты сказала? – Прорычал он, уставившись на меня злыми, темными глазами.

Покорной! Ты должна быть покорной! Это цена жизни твоих близких!

Убрала руки и приложила ладони к стене.

- Ничего, я ничего не сказала, - прошептала, чувствуя, как внутри ломается все, что во мне оставалось от чистой, светлой девушки, мечтавшей стать историком, выйти замуж и родить детей, как обещала маме.

- Я могу отпустить тебя прямо сейчас, не трогать твою драгоценную щелку, ты думаешь, я насиловать тебя буду? – Данте сделал шаг назад, демонстративно поднимая руки, - мы это уже проходили, Инга. Не понравилось ни тебе, ни мне. Ты знаешь, где выход.

- Данте, я не это имела в виду, пожалуйста, я сделаю все, что ты захочешь. Все! Только не прогоняй меня, помоги найти Ромку и Макара, я буду послушной, пожалуйста, - меня накрыла паника и отчаяние.

Одна фраза могла разрушить все.

Данте скучающе посмотрел в окно. Я лихорадочно пыталась придумать, что делать.

Зацепила резинку трусиков и медленно стянула их с себя, бросила на пол, задрала платье на самый живот, обнажаясь перед мужчиной, ненавидевшем меня так сильно, что любого моего унижения для него будет мало.

И обнажения было мало. Данте не подошел ко мне, не прикоснулся.

- Это я уже видел, - произнес он сухо.

- Я испугалась, - облизнула губы, пытаясь подобрать слова, убедить, что такое больше не повториться, и правда, расстилалась перед ним, - мне нужно время, чтобы принять наш договор, чтобы смириться…