Тереза Вейр - Игрушка богатого человека
Прошло девять дней с того рокового вечера, когда она выставила себя круглой дурой у него в кабинете, и с каждым проходящим днем воспоминание о той нелепой сцене становилось все более унизительным. Ей хотелось стереть этот вечер из своей памяти, но он засел в голове как гвоздь, и пережитое унижение со временем принимало все более грандиозные размеры.
Сара молча смотрела, как Нэш снимает свою вязаную шапочку, проводит обеими руками по длинным, спутавшимся волосам, убирая их с лица, и вновь водружает шапочку на голову. Опустив взгляд, она заметила, что свои обычные кроссовки он сменил на ботинки.
Нэш улыбнулся ей скуповатой улыбкой — только уголками рта.
— Привет.
— Привет.
Фамильярное приветствие. Во всей этой встрече чувствовалась неловкость, возникающая между людьми, связанными неким интимным секретом. Чужие друг другу, они тем не менее лежали в одной постели, соприкасались обнаженными телами.
— Подвезти вас до дому? — тихо спросил Нэш. “Не искушай меня. Бога ради, не искушай меня”, — мысленно взмолилась Сара.
— Я не могу.
— Это ваш вечный ответ на все вопросы? “Я не могу”?
“Почти что вечный”, — призналась себе Сара с знакомым чувством самоуничижения. Она опустила взгляд на свои руки.
— Я не могу.
Голос у нее был мертвый.
Нэш подошел ближе — так близко, что она ощутила холод, исходящий от его промерзшей на ветру куртки. Он заглянул ей в глаза, и она почувствовала, что ее решимость слабеет.
Он взял ее стиснутые в кулачки руки в свои, загрубевшими пальцами потер побелевшие от напряжения костяшки, заставил их разжаться. Зачем он пришел? Она ведь уже недвусмысленно продемонстрировала, что не может дать ему то, чего он от нее добивается.
— Идемте, — прошептал он, и даже этот шепот показался ей волнующим.
Где-то глубоко у нее внутри затрепетала жизнь.
— Я не могу, — повторила Сара, но на этот раз слова ничего не значили.
— На улице холодно, — терпеливо объяснил Нэш. — Я был тут по соседству и подумал, что вам не захочется дожидаться такси.
Он оглянулся через плечо на зимний город за стеклянной дверью, буквально излучавший холод.
Сару страшила новая встреча с ним. И вот он здесь, ведет себя так, будто ничего не случилось, упрощает ситуацию, чтобы она не смущалась.
* * *Нэш дождался, пока она закроет магазин. Он ходил за ней как тень, спрашивая, нельзя ли ей чем-нибудь помочь. Нэш Одюбон. Мужчина, целовавший ее так, как никто раньше не целовал. С нежностью и горячностью, рождавшей ответную нежность. Нет-нет, скорее всего, она ошиблась. На самом деле не было никакой нежности. Да и горячности, пожалуй, не было.
Сара вытащила ящичек с наличностью из кассового аппарата, заперла его в старомодном сейфе в задней комнате, уменьшила до минимума отопление, выключила свет и направилась к парадной двери, где ее дожидался Нэш.
Он помог ей надеть пальто, поправил теплый меховой воротник у нее на шее.
— А перчатки? — спросил он.
— Я их забыла.
Перчатки остались в магазине, но Сара была в таком смятении, что у нее не хватило сил вернуться за ними.
— А шляпа?
Она покачала головой. Шляпа тоже осталась в магазине.
Нэш стащил с головы вязаную шапочку.
— Семьдесят процентов тепла человеческого тела утекает через голову, — авторитетно заявил он, нахлобучив шапочку ей на голову.
Сара вытащила из кармана ключи, чтобы запереть двери. Он попытался отобрать у нее ключ, но она отдернула руку.
— Перестаньте за мной ухаживать, — вдруг резко сказала она, чувствуя, как подступают слезы.
Нэш вскинул руки в знак того, что сдается, и отступил на шаг:
— Ладно, ладно.
Она попыталась всунуть ключ вверх ногами, пришлось переворачивать его и делать вторую попытку. На этот раз ключ вошел в скважину, и Сара взмолилась, чтобы тугой замок сработал с первого раза. Ее молитва была услышана, и секунду спустя она уже спрятала ключи в карман. Они с Нэшем вместе пересекли улицу.
Еще через пять минут Сара сидела, съежившись от холода, на переднем сиденье в машине Нэша, дыхание белым облачком вырывалось у нее изо рта, пальцы на руках и на ногах мгновенно заледенели. Сидевший рядом Нэш повернул ключ зажигания и нажал на педаль газа. Ничего. Он попытался еще раз. По-прежнему никакого, результата. — Я как раз собирался сменить аккумулятор. Он плечом толкнул дверцу и вылез из машины. Саре ничего не было видно сквозь затуманенное морозом лобовое стекло, но она услыхала, как поднимается крышка радиатора. Услыхала, как Нэш что-то бормочет себе под нос, как захлопывает крышку. Она поскребла ногтем наледь на внутренней стороне стекла, чтобы рассмотреть, что происходит снаружи.
Дверца с водительской стороны открылась, Нэш скользнул на сиденье рядом с ней и сделал еще одну попытку завести машину. Безрезультатно.
Было уже поздно, у Сары совсем не осталось времени. Она должна была вернуться домой раньше Донована.
— Лучше я попробую поймать такси. Она уже выбиралась из машины, когда Нэш остановил ее, положив руку ей на рукав.
— Поедем на метро.
До нее издалека доносился перестук колес поезда надземной ветки метро.
— А как же ваша машина?
— А что ей сделается? Постоит пару часиков. Я куплю аккумулятор и вернусь за ней.
— Я все-таки предпочитаю взять такси, — проговорила Сара, еле шевеля онемевшими от холода губами.
— Надземная линия вечером — это незабываемое зрелище.
— Да, мне рассказывали. — Голос у нее дрожал, зубы выбивали дробь от холода. — В-вот потому-то некоторые люди н-никогда не ездят на метро. — Ей всегда внушали, что в метро опасно, особенно с наступлением темноты. — Считается, что от метро н-надо держаться подальше, — добавила она. — Как и от темных переулков.
— Слушайте, я же не предлагаю вам лизнуть холодный металл на морозе! Я приглашаю вас прокатиться на поезде, полюбоваться панорамой. Гарантирую лучшие места.
У нее с языка чуть не сорвалось привычное “Я не могу”, но Сара вовремя спохватилась. Она заколебалась, не зная, что сказать, и тем самым дала ему время выдвинуть новый довод в пользу метро:
— Это быстрее, чем на такси, — сказал Нэш. — В метро не бывает пробок.
Это ее убедило. И они едва ли не бегом направились к ближайшей станции метро.
Пока они ждали на платформе, заполненной пассажирами в час пик, Нэш повернул ее лицом к себе.
— Ну-ка давайте сюда ваши руки, — скомандовал он. — Спрячьте их под мою куртку.
Она не могла. Не могла протянуть руки, коснуться его. Но в тусклом освещении на платформе метро они смешались с толпой, они были такими же, как все, и это придало ей смелости. Нэш взял ее замерзшие руки и сунул их под свою расстегнутую куртку, заставил ее обнять себя за талию. Он был горячий, излучал тепло прямо как атомный реактор. От него пахло кожей, терпким лосьоном, морозным воздухом. У него были сильные руки. Его дыхание теплым облачком согревало ей щеку.
