Тереза Вейр - Игрушка богатого человека
Нэш вспомнил, что эта женщина пыталась покончить с собой.
Они говорили о какой-то ерунде, ходили вокруг да около, избегая упоминаний о том, что только что случилось, вернее, не случилось между ними.
— Я не понимаю, — сказал Нэш в бессильной досаде. Ему нужны были недвусмысленные ответы. — Зачем вы сюда пришли? Назло ему? — Тут ему в голову пришла другая мысль, больше соответствовавшая его первоначальному представлению о Саре Айви: — А может, вам просто хотелось поваляться в грязи, но в последний момент вы обнаружили, что у вас для этого кишка тонка?
Сара отвернулась. Вновь обретенное самообладание изменило ей.
— Я… я… ну… — Она сглотнула и крепко сжала губы. — Я хотела предложить вам обмен. — Она говорила так тихо, что Нэш едва различал слова. — Я была готова… то есть я так думала… — Сара передернула плечами, из ее груди вырвался нервный смешок. — Просто оказалось, что секс мне не подходит… как средство платежа. — Сцепив руки, она стиснула их изо всех сил. — Вот если бы вы попросили что-нибудь другое… все, что угодно… это могло бы сработать.
— О чем вы говорите?
— О сексе. Вы же этого требовали. Вы поставили мне ультиматум.
Нэша оглушили негромко произнесенные ею слова.
Что с ним произошло? Когда он успел стать таким бессердечным сукиным сыном? Ведь было время, когда он был куда более наивным, чем Харли. Было время, когда все его считали славным парнем и он сам был о себе того же мнения. А потом ему причинили боль. Его смертельно ранили. И он решил стать беспощадным. Пусть его хоть живьем едят — зубы обломают. Но это… О господи.
— Мне нужно идти.
Ее слова доносились до него как сквозь густой туман.
— П-погодите. — Весь дрожа, он схватил свитер и сумел втиснуть ноги в кроссовки. — Я вас провожу.
Они спустились по ступеням, прошли по длинному унылому коридору и вышли из здания. Луна совсем скрылась за тучами, с неба, в полном безветрии, медленно опускались снежинки — огромные, кружевные, словно вырезанные из папиросной бумаги.
Сара запрокинула голову к ночному небу.
— Снег, — сказала она по-детски удивленным голосом.
Нэш следил, как снежинки садятся ей на волосы, на щеки, повисают на ресницах и медленно тают. Когда она вновь повернулась к нему, ее губы улыбались. Это была не та едкая усмешка, что он видел у нее на лице раньше, а настоящая улыбка — искренняя и нежная.
Стена, которую Нэш с таким тщанием, с таким трудом воздвиг между собой и остальным миром, рухнула. И он понял, что с этой секунды все изменилось бесповоротно. Он уже никогда не сможет смотреть на мир как бы со стороны, с прежним бесстрастным отчуждением, которым так нелегко было овладеть. Они не занимались любовью. Их тела не слились, и все же что-то между ними произошло. Каким-то непостижимым образом она сумела пробраться к нему в душу.
Когда-то он поклялся себе никого больше не любить, а теперь смотрел на Сару с ощущением беспомощности. А снег все падал, снежники оседали у нее на волосах, на щеках, на ресницах…
Нэш сделал один неуверенный шаг, потом другой… С той самой ночи на берегу озера он знал, что она должна принадлежать ему. Он хотел обладать ею. Теперь все изменилось. Теперь ему хотелось большего.
Он остановился прямо перед ней, склонился к ее лицу. Ее улыбка угасла. В глазах появилось вопросительное выражение. Медленно, осторожно он обхватил ее лицо руками. Его теплые ладони легли на ее холодные щеки. Их дыхание смешалось. Ее ресницы затрепетали и опустились. Его собственные глаза тоже закрылись. Ничего больше в мире не осталось, кроме ее нежных губ.
Ее волосы скользнули по его запястью. Руки поднялись и обвились вокруг его шеи. Он привлек ее к себе, борясь со складками тяжелого зимнего пальто, коснулся губами ее губ. Они раскрылись, словно приглашая его. И когда его язык встретился с ее язычком, сердце у него забилось с отчаянной силой, он задрожал всем телом.
Раздался автомобильный гудок.
Добро пожаловать в реальный мир.
Взяв ее рукой за подбородок, Нэш прервал поцелуй. Ее ресницы дрогнули. Сара выглядела оглушенной, растерянной… прекрасной.
— Простите меня за то, что я сказал тогда на вечеринке у Харли. — Его голос звучал напряженно, словно каждое слово давалось ему с трудом. — Я иногда говорю то, чего на самом деле вовсе не думаю, потому что… просто потому, что я осел. — Нэш провел пальцем по ее нижней губе. — Приходите ко мне в любое время, когда захотите. Мы можем поиграть в “Монополию”. Или посмотрим телевизор. А может, хотите посмотреть на звезды? У меня есть шезлонги на крыше “Дырявой луны”.
Снова раздался нетерпеливый гудок. Сара заморгала, оглянулась через плечо, потом опять повернулась к нему.
— Мне пора.
Нэш хотел получить от нее обещание новой встречи, хотел удостовериться, что увидит ее еще раз. Но он разжал объятия, и она ускользнула, бегом бросилась к такси. Он пошел за ней, захлопнул дверцу, когда Сара забралась в машину. Когда такси отъехало, Нэш увидел, что она провожает его взглядом через стекло.
Вот она вскинула руку в знак прощания. Пафос. Это слово извлек из него Харли, но тогда они оба смеялись, и только теперь до Нэша дошел его истинный смысл. Он и сам вскинул руку в медленном прощальном жесте. Неужели одно простое движение может причинить столько боли? Столько сладкой горечи?
Вернувшись в редакцию “Дырявой луны”, Нэш принялся бродить по комнате, как сомнамбула. Он взял стаканчик, из которого пила Сара, собираясь его выбросить, но передумал и поставил обратно на стол.
Потом он взял винную бутылку, но тут же отставил ее и включил телевизор. Десять минут спустя он понял, что слепо глядит на экран, и выключил его. В душе у него была пустота, сосущая боль, он вновь ощутил гнетущее одиночество, которого не испытывал годами.
Час спустя он взял телефон и позвонил в справочную. Потом набрал номер своего бывшего шурина.
— Мэтт? Как дела? — спросил Нэш, как только на другом конце провода послышался знакомый голос.
— Кристиан? О мой бог…
Мэтт явно был в шоке, но Нэша это ничуть не удивило.
— Ты откуда звонишь?
Нэш ответил без колебаний:
— Из Атланты. Спасительная ложь.
— Я… я рад тебя слышать.
— Как позвонить Морин?
— Морин? — В голосе Мэтта не осталось и тени дружелюбия. — Морин снова вышла замуж… давным-давно, — скупо и неохотно объяснил он.
Мэтт был славным парнем. Нэш не винил его за стремление оградить сестру.
— Я знаю.
— У нее двое детей, — сочувственно добавил Мэтт.
— Девочки? — еле сумел выговорить Нэш. Голос изменил ему.
— Девочка и мальчик.
Ни возраста, ни имен. Ничего личного. Что ж, все правильно. Нэш ничего не хотел знать о ее новой жизни.
