Карен Робардс - Призраки озера
Хлоя тоже часто отлучалась из дома, иногда отсутствуя с раннего утра до позднего вечера. Она занималась плаванием и теннисом, брала уроки игры на фортепиано и ходила в игровую группу – расписание было плотным. По настоянию Келли Сару тоже пригласили походить в игровые группы. Кэлли уверяла, что девочке понравятся друзья Хлои, но Сара наедине с матерью взмолилась, чтобы ее туда не отправляли. Она предпочитала не заводить новых знакомств, пока в этом нет крайней необходимости. Оливия не видела особых причин понуждать дочь к знакомству с местными детьми, полагая, что их пребывание на плантации Ла-Анжель надолго не затянется, а потому Сара осталась дома.
По вечерам девочки вместе играли в комнате Хлои. Дождь, регулярно зачастивший с понедельника, не позволил устроить новую охоту на светлячков. Сара вновь мирно спала ночью в своей комнате, а Оливия перестала бояться повторения ночного кошмара с вампиром – королем светлячков. Кошмары, даже если они приходили только во сне, слишком выматывали их обеих.
Хлоя устраивала время от времени неприятные сцены, но, поскольку Сара демонстрировала готовность исполнять все ее желания, девочки поладили между собой.
Оливия много времени проводила с дочерью и очень этому радовалась. Когда позволяла погода, они изучали окрестности, когда шел дождь – читали, а также частенько отправлялись в город в «Линкольне» Келли полакомиться мороженым и навестить любимые Оливией в детстве места.
Оливию годами терзало чувство вины перед дочерью, поскольку работа занимала все ее время, обделяя девочку. После школы Сара приходила к соседям и ждала там возвращения матери, но даже в те короткие часы, когда после работы они оставались вместе, всегда находились какие-то дела: приготовление ужина или уборка квартиры, принятие душа или стирка. Короче, обычная бесконечная рутина. Больше всего на свете Оливии не хватало времени. Свободного времени для своей дочери. А потому обычные прогулки, чтение и болтовня с девочкой казались ей осуществленной мечтой.
Они планировали вернуться в Хьюстон в пятницу. Оливия купила тур в Грейхаунд, и они должны были выехать из Нью-Роудс в шесть утра. В Хьюстоне они будут поздно вечером, заберут со стоянки у автостанции автомобиль и отправятся домой. У них еще останется конец недели, чтобы сделать необходимые покупки и подготовиться к школьным занятиям, которые начнутся в среду. А в восемь утра в понедельник Оливия выходит на работу.
Жизнь вернется в свое привычное русло, правда, с одним исключением. Теперь, когда отношения с семьей восстановлены, Оливия намеревалась наведываться в Ла-Анжель как можно чаще. Тем более, учитывая болезнь Келли и Большого Джона. Ей казалось, что годы отчуждения позади, и плантация снова превратилась для нее в отчий дом. В среду после обеда, возвращаясь домой, Оливия с Сарой попали под внезапно хлынувший проливной дождь. День выдался настолько жарким, что даже капли дождя, попадая на кожу, обжигали, казались горячими. Долина была затянута дымкой, воздух пропитался запахами влажной земли и жимолости. Они вышли из дома, чтобы собрать павлиньи перья. Найдя четыре пера с переливчатыми радужными узорами, Сара загорелась желанием собрать целую коллекцию.
Когда они, крепко взявшись за руки и громко смеясь, влетели под навес, их окликнули Келли с Кейтом, устроившиеся в креслах-качалках на верхней галерее. Над их головами по-прежнему стремились ввысь чучела двух фазанов, двадцать пять лет назад набитых и подвешенных к потолку Чарли. На полу между креслами стояла большая коричневая коробка из папье-маше.
– Давайте-ка к нам, обе, – поманила их Келли.
Промокшая, в простой майке, испещренной каплями дождя, Оливия чувствовала себя неуютно и готова была уклониться от приглашения. К тому же не прибавляли уверенности в себе и старые шорты, в которые она в целях экономии преобразовала видавшие виды джинсы. Но уклониться от общения с Келли она не собиралась, поэтому Оливия присоединилась к компании. Сара, так и не отпустившая ее руку, слегка уперлась, как бы сопротивляясь, и Оливия недоуменно взглянула на дочь.
– Можно мне пойти посмотреть мультики? – прошептала Сара.
Огромная тарелка спутникового телевидения позволяла обитателям Большого дома смотреть самые разнообразные телепрограммы, в том числе ту, где непрекращающимся потоком шли мультфильмы. Для Сары, которая в их доме в Хьюстоне была лишена такого удовольствия, здесь был настоящий рай. Она смотрела телевизор и вместе с Хлоей в ее комнате, и одна в гостиной.
– Ну конечно, малыш.
Оливия выпустила руку дочери, и та с благодарной улыбкой бросилась в дом.
– Фотографии смотрите? – Оливия подошла к Келли с Кейтом.
Вопрос можно было и не задавать: это было ясно и так. Они передавали снимки из рук в руки, оживленно переговариваясь. Учитывая, что Дэвид проводил много времени в больнице, Кейт, который, как и Оливия, был в этом доме персоной нон-грата, полностью располагал своим временем. Большую часть его он посвящал Келли, от которой не отходил ни на шаг. Похоже, они прекрасно проводили время в обществе друг друга.
– Взгляни, Оливия, я сохранила это для тебя. – Келли подняла глаза на подошедшую Оливию и жестом указала на стоявшую у ног коробку. – Мне казалось, что когда-нибудь тебе будет интересно на них взглянуть.
Оливия бросила взгляд на фотографию, которую протягивала ей тетушка: хорошенькая темноволосая женщина, улыбаясь, присела рядом с ангелообразной девчушкой в костюмчике с плиссированной юбочкой. Малышка крепко прижимала к себе куклу с соломенного цвета волосами – почти такую же по размеру, как она сама.
Эту куклу звали Виктория-Элизабет.
Оливия поняла, что смотрит на фотографию, на которой изображена она сама вместе с матерью.
Глава 23
На мгновение ей показалось, что она ступила на карусель, которая в один оборот перенесла ее назад во времени. Она даже почувствовала легкое головокружение. Изображение на фото расплывалось в глазах, и, когда ей удалось разобрать его, она испытала странное чувство – будто бы смотрит с фотографии, воплотившись в круглолицую малышку, которая с интересом взирает с изображения на саму себя, повзрослевшую.
Она даже почувствовала аромат духов матери – «Белый лен».
– Ты вылитая Селена, – с удовлетворением констатировала Келли, не отрывая глаз от фото. – Просто копия. И Сара, похоже, когда вырастет, станет такой же.
– Удивительное сходство, – согласился Кейт, переводя взгляд с Оливии на фотографию, которую держал в руке.
Оливии не хотелось брать в руки фотографию. Не хотелось ни смотреть, ни вспоминать. Инстинктивно она стремилась отстраниться, не сравнивать, сделать что угодно, лишь бы не касаться фотографии, которую протягивала ей Келли. Но это было бы глупо, мягко говоря. Это означало бы отречение от матери, от себя и в какой-то степени от Сары.
