Жанна Аллан - Легенда озера Гранд
— Это подарок от Джоджо и Энди.
— Ясно. — Она села на краешек стола рядом с его креслом. Судя по его взгляду, он заметил, как поднялась ее юбка, открыв обтянутые колготками бедра. Она намеренно положила ногу на ногу и поставила свою большую сумку на стол. — Ну вот, Ники. Я ее нашла.
— Что именно?
— Легенду Бонелли — или проклятье, в зависимости от точки зрения.
Его глаза сузились.
— Что, черт побери, происходит, Рэйчел?
— Не злись, Ники. Итак, ты сказал, что должен был влюбиться в раннем возрасте, а этого не произошло. Так вот, на самом деле это случилось.
— Тогда почему я не помню?
Рэйчел невинно посмотрела на него широко раскрытыми глазами.
— Ники, дорогой, ты всегда говорил мне, что классные детективы сохраняют непредвзятость до тех пор, пока не убедятся, что факты говорят сами за себя. — Она простодушно улыбнулась. — Итак, чтобы установить, почему ты оказался таким пятном на древнем семейном гербе, я начала с самого начала. И вот, послушай, что я раскопала.
Она достала из сумки фотографию. Один младенец пускал пузыри перед камерой, лежа в кроватке. Ребенок в соседней кроватке серьезно смотрел на него.
— Милые, не правда ли? — проникновенно сказала Рэйчел. — Явно любовь с первого взгляда.
Николас взял фотографию и бегло взглянул на нее. Он уже почти положил ее, но потом начал пристально рассматривать.
— Я уже видел похожую фотографию, только на ней был один младенец. Я. И никогда не видел фотографию с другим ребенком. Кто он?
— Она. Твоя первая любовь. Ты явно не можешь оторвать от нее глаз. Если бы фотография была цветной, ты бы понял почему.
— Неужели?
Рэйчел игриво взбила волосы.
— Рыжие кудряшки.
— Понимаю.
Она передала ему другую фотографию.
— Мой первый школьный день. В цвете. Я улыбаюсь маленькой рыжей девочке?
— Это и ее первый день тоже. Ты был от нее без ума.
— Я не помню ее.
— Зато помнишь, как ты свалился со шведской стенки? — Когда он кивнул, Рэйчел сказала: — Амнезия. — И передала ему следующую фотографию.
— Хэллоуин[5]. Мне восемь лет. Я был тогда пиратом. Рядом симпатичная маленькая рыжеволосая сказочная принцесса.
— Посмотри, как ты держишь ее за руку. Детская любовь такая трогательная.
— Я не помню ее.
— А помнишь, как Дайана училась играть в регби и попала битой тебе по голове?
— И у меня снова была амнезия?
— Совершенно верно. — Она покопалась в сумке, отыскивая следующую фотографию.
— Я жду школьный автобус в свой первый день в колледже. Предполагается, что я без ума от стоящей рядом рыжеволосой девушки.
— Первой девушки, которую ты поцеловал, — нежно сказала Рэйчел. — Ты даже не обратил внимания на скобки на зубах и множество веснушек. — Когда он с любопытством посмотрел на нее, она прибавила: — Футбольная травма.
— Угу, сотрясение мозга.
Она кивнула и передала ему другую фотографию.
— Бал в колледже. Боже, ты был такой красивый во фраке, взятом напрокат.
Он покосился на фотографию.
— Я вижу, что рыжеволосая сняла скобки.
— У нее по-прежнему веснушки.
— И?..
— Помнишь несчастный случай на лыжах? Вы с Дайаной спускались по склону, она упала перед тобой, и ты врезался в дерево, чтобы не налететь на нее.
— Я сломал ногу, но не помню, чтобы у меня было сотрясение мозга или потеря памяти.
Рэйчел с грустью покачала головой.
— Посттравматическая амнезия.
— Естественно. — Он протянул руку за следующей фотографией. — Окончание колледжа. — Он критически осмотрел фотографию. — Ты не слишком изменилась. Розовое платье тебе не шло. В этом золотом ты выглядишь лучше.
— Как мило, Ники. Я не думала, что ты заметил.
Его взгляд медленно прошелся по ее смешным сандалиям с множеством ремешков, по ногам и бедрам, по обтягивающему фигуру платью и остановился на ложбинке, которую открывал слишком низкий вырез.
— Я заметил. Интересно, ты краснеешь везде?
— Нет, то есть, может быть, да, это неприлично с твоей стороны…
— Я хотел спросить, почему я не помню тебя на выпускном балу.
— Несчастный случай во время прогулки на лодке. Одна из мачт или что-то в этом роде ударила тебя по голове. В самом деле, Николас, — сказала она строго, — ты вел жизнь, полную опасностей.
— У меня такое ощущение, что я никогда не подвергался такой опасности, как в эту минуту. Больше фотографий нет?
Рэйчел внезапно заинтересовалась пустой стеной за спиной Николаса.
— Я думаю, вот что с тобой случилось. — Она нервно закинула ногу на ногу, потом поставила их рядом и снова положила ногу на ногу. — Ты думал, что не можешь влюбиться, потому что не влюбился, когда был моложе. А это — закон для Бонелли. Но дело в том, — она снова скрестила ноги, — что ты ошибался. Ты влюбился, когда тебе было несколько дней от роду, и оставался всегда верным своей настоящей любви. Даже если ты ее не помнишь.
В зловещей тишине кабинета звуки, издаваемые глодающим кость Скотта, казались невероятно громкими.
— А ты?
Собрав всю свою смелость, Рэйчел посмотрела прямо в глаза Николасу и сказала нежным, но решительным голосом:
— С того момента, как я его увидела, я была неизменно верна истинной моей любви.
Николас так же прямо посмотрел на нее.
— Ты на восемь лет моложе меня. Как же мы могли оказаться в одно и то же время в родильном доме или в один и тот же день поступить в школу?
Рэйчел внутренне сжалась и готова была умереть при мысли о том, что все поставила на карту — и проиграла. Потом она увидела выражение глаз Николаса. Ее губы медленно изогнулись в широкой, вызывающей улыбке.
— Благодаря чуду любви, — промурлыкала она. Николас поднял бровь.
— Ты имеешь в виду чудо компьютерного моделирования?
У Рэйчел упало сердце. Она неправильно истолковала блеск в его глазах.
— Крутого сыщика мне не одурачить, да? — У нее задрожали губы. — Ну что ж, я по крайней мере развлеклась, так что, полагаю, мы можем разойтись. Слава Богу, Скотти сегодня вел себя хорошо.
— Ты называешь хорошим поведением то, что он опрокинул вазу с цветами, чтобы попить воды? Ты называешь хорошим поведением то, что он отправился в ванную и написал на моем ковре? Или то, что он порылся в мусорной корзине, пожевал ножку моего дивана и уничтожил две подушки?
Рэйчел обернулась, в ужасе глядя на разгром, который учинил за ее спиной Скотти. Перья, измельченная бумага и цветы валялись на дорогом ковре.
— Ой! Как ему удалось натворить все это так, что я не заметила? — Скотти спал в углу, как ангел в собачьем обличье; его голова возлежала на кости, зажатой в передних лапах. — Извини. Я все уберу прямо сейчас.
