Виктория Угрюмова - Стеклянный ключ
— От кого? — полюбопытствовал Сахалтуев.
— От некоего Кочубея Петра Федоровича, почти что коллеги.
— Интересно, он не правнук тому Кочубею, который «богат и славен»? — проявил капитан недюжинные знания школьной литературной программы.
— Не исключено. Фамилия редкая, и почти все они как-то между собой связаны. Тебе тоже он звонил?
— В том-то и дело, что нет. Объявился мой старинный друг и однокашник — Димка Кащенко. Помнишь, я тебе о нем рассказывал? Кащей, он же Дурдом. Золотой человечище! Вот такой парень! Мы сто лет не виделись — и вдруг, на тебе, нашли время и место, чтобы пообщаться. Судя по всему, его очень интересует Мурзик, и он настоятельно просил встретиться поскорее.
— С чего бы это такая поспешность?
— Ему послезавтра возвращаться на службу — далеко за пределы нашей Родины.
— В чем дело? Совмести приятное с полезным. Повидай друга, это дело святое. Заодно и послушай, что он расскажет. А я, несчастный, пойду щебетать о покойниках с коллегой из ведомства. Он, кажется, на пенсии уже, но гонору, гонору! Ух, как мне это все надоело. Вот смыться бы на пару недель на Багамы!
— Почему на Багамы? — удивился Сахалтуев.
— Говорят, там красиво. Могу я хотя бы помечтать о чем-нибудь красивом?
— Мечтай об отдыхе в деревне Старые Брыкули на речке Кривульке — как-то естественнее звучит из твоих уст.
— Ты просто зловредный приспешник социалистического реализма, — наставил Варчук на друга обвиняющий палец. — Брысь, с глаз долой!
— И из сердца вон, — хрюкнул Юрка, торопливо дохлебывая кофе. — А с бумажками не возись, я завтра сам все напишу.
— Кто бы сомневался?
— Тебе нужно познакомиться с приличной женщиной.
— Это еще зачем?
— Чтобы ты влюбился и под воздействием высокого светлого чувства смягчился и облагородился. А то с тобой совершенно невозможно разговаривать! — И Сахалтуев с хохотом вылетел за дверь.
— Ну да, — вслед ему бросил майор, — чувства. Держи карман шире. Все они стервы, одна другой краше.
* * *Строго говоря, доблестный майор не был так уж не прав. Во всяком случае, Татьяна охотно бы согласилась с его мнением о женщинах. Просто она считала оное мнение роскошным комплиментом. Стерва, в ее понимании, была женщина не столько вредная, сколько неукротимая. Такая себе ведьма и по профессии, и по призванию.
Она выскочила из машины перед офисом Сергея минут за пять до начала рабочего дня. Тото собиралась еще осмотреться на новом месте и сделать пару звонков, так что к дверям летела, не разбирая дороги. И неожиданно уперлась вот что-то необъятное, большое и сопящее. Подняв голову, она обнаружила, что дорогу ей заступает «горилла» в шикарном костюме, с букетом цветов и бутылкой вина.
«Горилла» походила на боксера — прижатые к черепу уши, нос, буквально размазанный по лицу блином. Прическа как таковая отсутствовала, крохотные глазки буравили женщину, которая выглядела на его фоне просто Дюймовочкой возле Кинг-Конга. Очевидно, процесс опознания наконец завершился, и Кинг-Конг исполнил великолепную голливудскую улыбку, тянувшую на «Оскар».
— Добрый день!
— Вам повезло! — не выдержала Татьяна, вспомнив коронную фразу уличных коммивояжеров.
— Нет, что вы! — испугался он.
— Неужели не повезло?
— Ну что вы… — «Горилла» обиженно посмотрела на вредную барышню и строго предупредила: — Я начну сначала.
— Конечно, конечно, — едва сдерживая смех, произнесла Татьяна, которая уже догадывалась, что это за подарок судьбы. — Простите, что перебила.
Кинг-Конг нервно поправил галстук, который давил ему не столько бычью шею, сколько душу, и затараторил так, будто сперва долго и упорно учил этот текст перед зеркалом, а потом сдавал перед придирчивой комиссией:
— Татьяна Леонтьевна! Добрый день! Павел Леонидович передает свои поздравления в связи с первым рабочим днем на новом месте и извинения, что не поздравил лично: он улетел вчера вечером в Штаты. Если у вас есть какие-то просьбы или пожелания, то вы можете изложить их мне для немедленного исполнения. Или, как всегда, звонить шефу на мобильный.
— Огромное спасибо, — искренне поблагодарила она, рассматривая бутылку. — «Усахелаури». Ради одного этого стоило выходить на работу. Спасибо большое за хлопоты, мне ничего не нужно. Скажите Павлу Леонидовичу, что я тронута его вниманием и очень рада, что он меня не забывает. Я обязательно с ним созвонюсь.
Посланец вздохнул с облегчением и раскланялся.
— Прелестные цветы, Татьяна Леонтьевна, — произнес у нее за спиной голос Колганова. — У кого это такой отменный вкус?
Она обернулась. Сергей провожал выразительным взглядом «гориллу», усаживающуюся за руль черного джипа «мерседес».
— У Бабченко, — не стала скрывать она.
— О, вот оно что. Да, хотел сказать, что вчера вы были просто неотразимы.
— Сейчас вы об этом забудете, ибо я сразу начну неприятный разговор. Мне нужно от десяти до двадцати минут вашего времени.
— Хоть час, — галантно отвечал Колганов, приходя в себя. — Сегодня у меня нет неотложных встреч.
Он открыл свой кабинет и остановился на пороге, пропуская ее вперед. Секретарша вымученно улыбнулась новой сотруднице.
— Оксана, — приказал Сергей, — прими у Татьяны Леонтьевны букет и вино, поставь цветы в вазу и все отнеси к ней в кабинет. А потом свари нам по чашечке кофе.
— Это плохо, — сказала Тото, усаживаясь возле начальственного стола.
— Что плохо? — встревожился Колганов.
— То и плохо, что нет неотложных встреч. С этим надо немедленно что-то делать. Но это второй вопрос, который я намерена с вами обсудить. Первый гораздо важнее и звучит так: кто в нашей фирме персона «нон грата», а кто нет?
— Простите?
— Работают ли у нас те, кто пришел по протекции, кого страшно обидеть, кого устроил лучший друг или еще как-нибудь? — терпеливо пояснила Татьяна. — Разрешаю вам, шеф, очень выразительно при этом на меня посмотреть. И даже эдакое многозначительное «гхм» будет вполне уместно.
Оба непринужденно рассмеялись.
— Итак? — подтолкнула она Колганова к неприятной теме. — Есть ли тут дорогие вашему сердцу люди?
— А что вас, собственно, интересует?
— Рычаги давления. Нам предстоит очень сложный период, когда все должны будут полностью выкладываться. Глупо в такие моменты выяснять отношения. Лучше правильно расставить фигуры. Логично?
— С этой точки зрения… — начал было Сергей, но его перебила изумленная секретарша:
— Татьяна Леонтьевна! Татьяна Леонтьевна! Вас какой-то датчанин к телефону!
