Лаура Ван Вормер - Публичное разоблачение
— Да, я рассталась с Майклом, и мы начали бракоразводный процесс. Дело в том, что Джексон этого не знал, и, когда мы начали работать вместе, он был уверен, что в браке я счастлива.
— Вы стали проявлять интерес друг к другу до или после того, как он назначил вас президентом «ДБС»?
Она решила не обижаться за неприятный вопрос.
— После. — Она рассмеялась. — Мы не афишировали наши отношения. Лэнгли был единственным, кто все знал. Если бы Джексон узнал об этом, он бы меня уволил.
Внезапно она вскочила с диванчика.
— Идемте. Меня здесь начинает лихорадить. — Она подошла к двери и открыла ее. — Чи-Чи, мы отправимся с Салли на прогулку.
Я быстро схватила диктофон и последовала за ней.
Она повела меня вниз, в студию А, где располагались отделы новостей и записывалось шоу «Беспомощная в доме»; затем прошли через студию Б, где записывалось «Шоу Джессики Райт». Далее через ряд комнат поднялись в отдел электронной связи, где наткнулись на смешного доктора Кесслера, который вскочил и сказал, обращаясь ко мне:
— Ах, она вернулась.
Касси искренне удивилась.
— Вчера Александра приводила меня сюда, — подтвердила я.
— Сюда? Когда? — спросила Касси.
— После нашего интервью, — ответила я. — Лучше сами спросите ее об этом.
— Можете не сомневаться, спрошу. Уж не собирается ли Александра плести закулисные интриги? Чего она хотела добиться, просмотреть вашу статью?
Я рассмеялась. Очевидно, Касси хорошо знала Александру.
Мы продолжили нашу экскурсию, и она показала мне захватывающий дух вид, открывающийся из одного из внутренних офисов комплекса.
Затем она провела меня в крыло Б, где также располагались офисы «ДБС». Во время нашей экскурсии Касси здоровалась со множеством людей. На третьем этаже мы вошли в один из наружных офисов, где сидела молодая женщина азиатского типа.
— Здравствуй, Марианна, — сказала Касси. — Это Салли Харрингтон, которая работает над статьей обо мне для журнала «Экспектейшнз».
Марианна встала и пожала мне руку.
— Хотелось бы знать, каков у Джессики распорядок на следующей неделе и будет ли у нее время побеседовать с Салли.
Марианна простонала и открыла толстый органайзер.
— С ума можно сойти, — сказала она.
— Хорошо. Салли позвонит тебе, и ты выкроишь для нее время.
— Будет сделано, — последовал ответ.
Мы вошли в кабинет рядом, где сидел молодой человек. Это был Тревор, секретарь Александры Уоринг. Касси тоже прояснила у него распорядок Александры на следующую неделю, а затем снова повела меня в среднюю часть «Уэст-Энда»; мы спустились по лестнице купить бутылку воды в кафетерии, а потом этажом ниже, туда, где находился детский сад. Касси здесь встретили радостным «Привет, миссис Кей!» те из малышей, кто мог говорить. А затем мы вышли в парк.
— Комплекс, — начала объяснять мне Касси, — создавался по проекту, разработанному моей свекровью для редакций газет и типографий. Это мать Джексона, которой уже нет в живых, Элис Мей Гейнз Даренбрук. И если в «Уэст-Энде» чувствуется женская рука, это рука Элис Мей.
Сейчас она улыбалась. Мы стояли под кленом. Дул легкий ветерок, небо было голубым, а над Гудзоном медленно ползли облака. Очень красивое тихое место.
— Иногда, — сказала Касси, глядя вокруг, — я гуляю здесь и не перестаю удивляться, как счастлива в этой жизни.
Я посмотрела на диктофон. Он все записывал на пленку.
— И я благодарю Бога за все, что он дал мне в этой жизни. Я очень, очень счастлива. — Она помолчала. На дереве чирикали птички. — Что бы ни случилось со мной в прошлом, как бы это ни было больно, я всегда приходила сюда, на это место, где чувствую себя счастливой. — Ее улыбка стала сентиментальной. — Я так рада, что Майкл жив и здоров и что наш сын любит нас обоих. И что мы, вопреки всему, всегда будем семьей.
Я просто не знала, что сказать. За исключением разве что того, что она не должна слишком часто произносить это при своем нынешнем муже.
Мы проговорили почти час, и мне стало жарко. Сейчас, когда я ее разговорила, я начала подумывать, как ее остановить. Жара, казалось, на нее не действовала. Она была уверенной в себе и искренней. Иногда она говорила о своей жизни такими общими фразами, что ее речь звучала как лекция с кафедры.
Смею ли я это говорить? Я начала скучать.
Внезапно на нас упала тень, и я, подняв голову, увидела атлетического вида мужчину с дружелюбными голубыми глазами, которые мне приходилось уже видеть. Конечно же, я узнала, кто это.
— Здравствуй, красавица, — сказал он Касси, по-южному растягивая слова.
Он обошел скамейку, сел с ней рядом и обнял за плечи.
— Мне хотелось бы знать, какого черта ты даешь интервью жене Шредера, а не одному из моих журналов?
— Потому что это было бы семейственностью, дорогой, — рассмеялась она, принимая его сердечный поцелуй. — Джек, это Салли Харрингтон.
— Здравствуйте, Салли. — Он энергично пожал мне руку. — Никаких обид по поводу журнала Верити, но у нее отвратительный вкус на мужчин.
— Джексон! — воскликнула Касси, указывая на диктофон.
— Что? Ты думаешь, Верити напечатает в своем журнале, что я обозвал ее мужа законченным негодяем? — Он склонился к диктофону. — Привет, Верити! Как поживаешь? Как мальчик? Прекрасный ребенок. А муж тупица!
— Джек, — одернула его Касси.
— Хотите расскажу историю, Салли Харрингтон, как Корбетт стал богатым? Вам следует спросить его, сколько потов он выжал из людей, а затем выбросил выжимки.
— Извините, — сказала Касси, повернувшись ко мне.
— О нет, — возразила я. — Это интересно.
Сигнал диктофона напомнил, что пора сменить кассету, и пока я ее меняла, Касси и Джексон говорили о поездке в Джорджию, из которой он только что вернулся. И хотя парочка не обнималась, я подозревала, что им этого хочется.
Стало ясно, что наше интервью подходит к концу, потому что Джексон поднялся и поинтересовался, когда они смогут поехать за город.
Касси ответила, что, как только освободится, заедет за ним. Он направился к зданию, а Касси ждала, когда он скроется за дверью.
— Итак, вы познакомились с Джексоном, — сказала она сияя.
— Он очень энергичный.
— Вы правы. Очень, — согласилась она. — Я прошу прощения за его саркастические замечания относительно Корбетта.
— Все в порядке. Я его даже не знаю. Я имею дело только с Верити.
— Я бы пригласила вас к себе в дом на уик-энд, но мы с Джексоном договорились, что проведем его вдвоем. — Она покачала головой и серьезно добавила: — Не перестаю удивляться, почему Верити считает, что я заслуживаю рассказа о себе. Начинаю нервничать.
