Сюзанна Брокман - Самое время для любви
– Не беспокойся, Чарли, я не стану требовать выполнения обещаний, данных тобой через семь лет в будущем.
Чарльз выпрямился, поднял пистолет и протянул Чаку.
– Пойдем, – сказал он.
Чак толкнул ствол обратно.
– Нет.
– Мы тебя не бросим, – отрезал Чарльз.
– Желаешь рискнуть жизнью Мэгги? – парировал Чак.
Чарльз оглянулся на убитых охранников.
– Полагаю, мы сильнее рискнем жизнью Мэгги, если оставим тебя здесь, – сказал он тихо и взвесил в руке пушку Чака. – Сомневаюсь, что смог бы заставить себя действовать твоими методами.
– Поверь, сможешь. Как только Гудвин наставит на нее пистолет, ты мигом переродишься, – буркнул Чак.
– Вполне вероятно, – согласился Чарльз. – Но не хотелось бы убеждаться опытным путем.
Снова оглянулся на агентов и заиграл желваками.
– Это лишь один из способов. У меня нет абсолютно никакого желания быть похожим на тебя, старина.
– Пожалуйста, мы можем идти? – прошептала Мэгги. – Все вместе?
Чак с помощью Чарльза встал на ноги и грубо выругался, скрежетнув зубами от боли. Забрал пистолет охранника, держа его наперевес в одной руке, второй обхватив Чарльза за шею. Но прихватил и свой ствол – тот самый, незаконно купленный в придорожной закусочной к северу от Феникса, – и протянул его Чарльзу.
Чарльз неохотно принял оружие и засунул в карман разорванного смокинга.
– Пошли, – проскрипел Чак.
– Мэгги, отойди от меня, – в унисон скомандовали мужчины.
Чарльз оказался таким же упрямым, как Чак, когда дело дошло до принятия мер предосторожности, чтобы избежать нового пленения.
Он усадил команду в один из принадлежавших «Мастер-9» лимузинов, и они вырвалась на ранчо, подальше от горящего дома, пламя потрескивало и плясало, освещая ночь за спиной. На скорости легко протаранили ворота большой машиной.
Чарльз гнал вниз с горы в Феникс, где они бросили тачку прямо на улице. Опасность и ранение Чака вынудили позаимствовать другой автомобиль. Мэгги настороженно следила за окрестностями, пока Чарльз подбирал еще одно транспортное средство. После того, как все закончится, она вернется и поставит машину на место.
Если выживет.
Чарльз применил тот же трюк с заменой номерных знаков, что и Чак не так много ночей назад. Затем мотался из одной части Феникса в другую, пока не убедился, что за ними не следят, потом отключил фары автомобиля и свернул на дорогу к дому, в котором было темно и тихо.
– Где мы? – спросила Мэгги.
Это был фешенебельный пригород, каждый газон шерстился густой зеленой травой. Под прохладным покровом ночи на полную мощь работали поливочные автоматы. Мэг тут же представила себе размер счетов за воду.
– Вице-президента «Новых технологий» нет в городе, – сообщил Чарльз. – Он вместе с семьей до конца следующей недели уехал в Ирландию.
– Имеешь в виду Рэнди Левенштейна? Тогда здесь мы не будем в безопасности. Гудвину наверняка известен график всех моих – твоих – друзей, – предостерег Чак с заднего сиденья.
Голос у него был напряженным. Мэгги могла только догадываться, какую боль он претерпел за эти часы.
– Это дом не Рэнди, а Хармона Грегори – вице-президента по финансам. И он мне не друг, – тихо заметил Чарльз. – На самом деле, мы встречались всего один раз, когда с Рэнди что-то забирали отсюда. Я случайно услышал, как секретарь Грегори разговаривал с моим и упомянул об Ирландии. По-прежнему таскаешь с собой швейцарский армейский нож? – обернулся он к Чаку. – Мой забрали бойцы Гудвина.
Чак молча передал свой нож Чарльзу, тот подъехал к стоянке и вылез из автомобиля.
Мэгги посмотрела на Чака на заднем сидении, лицо которого полностью скрывала тень.
– Уверен, что не следует доставить тебя в больницу?
– У меня пуля в ноге. Врачи обязаны извещать полицию о таких ранениях.
– И как мы сами извлечем пулю? Что будем делать, если начнется заражение? Не хочу, чтобы ты умер, – сдавленно прошептала она.
Чак молчал, не двигаясь. Когда наконец заговорил, голос был скрипучим, пришлось прочистить горло.
– Мы здесь долго не задержимся, поэтому обойдемся без операции.
– Но ты сказал, что уничтожил «Скитальца». Разве нельзя просто…
– Уничтожил, выиграв немного времени, но это не значит, что можно просто прикинуться, будто угрозы не существует. Необходимо убедить… Чарли… бросить исследования. Мне по-прежнему нужна твоя помощь, Мэг.
– А другого способа нет?
– Нет, – мягко, но непреклонно ответил он.
– Откуда такая уверенность? Может, если ты поговоришь с Чарльзом, то сумеешь…
– Мэгги, неужели ты думаешь, что я не пытался найти какие-то лазейки, какие-то альтернативные… – он прервался, намеренно сделал глубокий вдох и, понизив голос, продолжил. – Например, придется сделать следующее. Выследить и убить Кена Гудвина. А потом выследить и убить его современного коллегу, потому что он, не дай Бог, вошел в контакт с нынешним самим собой и предупредил, что мы с тобой в тот день окажемся в лаборатории «Новых технологий». И потом, ты же понимаешь, я бы начал задаваться вопросом о других здешних членах «Мастер-9». Не успел ли Гудвин рассказать им что-то? Тогда придется уничтожить их всех, согласна?
– Ну…
Но Чак не унимался:
– А как насчет жены Гудвина? Может, он и ей о чем-то проболтался. Должны ли мы ликвидировать ее тоже? А его детей?
– Стоп, – почти беззвучно прошелестела она, но он услышал.
– Прости.
Мэгги сморгнула слезы, глядя сквозь лобовое стекло на Чарльза. Тот орудовал армейским швейцарским ножом Чака, что-то ковыряя в узкой накладке замка на двери гаража.
– Я видел твое лицо после того, как расстрелял тех людей, – еле слышно произнес Чак. – Я умею убивать, Мэгги, если приходится. Но не собираюсь убивать всех, с кем мог переговорить Кен Гудвин. Не смогу этого сделать. Даже если бы ты захотела, не смогу. Хотя уверен, тебе противно насилие. В твоих глазах я уже достаточно натворил.
В машине воцарилась тишина. Снаружи Чарльз поковырялся ножом, автоматическая дверь гаража скользнула вверх, он тут же принялся заново прикреплять панель к раме.
– Ты мне поможешь?
Мэгги на миг прикрыла веки.
– Да.
Чак прикоснулся к ней, подался вперед, вынырнув из темноты, и сжал ее плечо.
– Спасибо.
Она повернулась к нему лицом и поймала за руку, чтобы он опять не исчез в тени.
– Я люблю... вас обоих.
На глазах снова выступили слезы.
Изможденное лицо Чака исказилось от боли.
– На самом деле существует только один из нас. Останется только один из нас.
