Линда Ховард - Ложь во спасение
Она мягко всхлипнула ему рот.
— Мы не можем, — взмолилась она, отчаяние и желание разрывали на части.
— Черта с два — «не можем», — прохрипел он, беря ее руку и перемещая вниз по своему телу туда, где его плоть напряглась под тканью брюк.
Ее пальцы дернулись от соприкосновения; потом судорога боли исказила бледное лицо, и рука невольно задержалась, оценивая степень его возбуждения. Он затаил дыхание.
— Джей, малыш, не останавливай меня сейчас!
Она была ошеломлена тем, как быстро страсть взорвалась между ними: один поцелуй — и они упали в кровать. Губы дрожали, пока она смотрела на него. Она даже не знает его имени! Слезы выступили на глазах, и она сморгнула их прочь.
Он застонал, увидев влажный блеск, и снова поцеловал с грубой страстью.
— Не плачь. Я знаю, все происходит слишком быстро, но все будет хорошо. Мы поженимся, как только сможем, и на сей раз добьемся успеха.
Потрясенная, она судорожно сглотнула и еле сумела вымолвить:
— Поженимся? Ты это серьезно?
— Так же серьезно, как сердечный приступ, детка, — ответил он и лукаво усмехнулся.
Слезы засверкали вновь, и снова она сдержала их. Страдание наполнило ее. Джей ничего не хотела так сильно, как стать его женой, но это невозможно. Она вышла бы за него замуж обманным путем, притворяясь, что он тот, кем не был. Такой брак, вероятно, просто не будет юридически законным.
— Мы не можем, — прошептала она, и слезинка выкатилась из уголка глаза, прежде чем она смогла удержать ее.
Он вытер влажный висок большим пальцем.
— Почему не может? — спросил он с грубоватой нежностью. — Мы уже были женаты. Но на этот раз должны добиться большего успеха, учитывая предыдущий опыт.
— А что, если ты снова женился? — Она проглотила рыдание, потому что отчаянно придумывала отговорки. — И даже если нет, что, если есть кто-то еще? Пока не вернулась память, мы не знаем!
Стив замер над ней, потом со вздохом скатился с нее, улегся на спину и уставился в потолок. Он выругался с четкой англосаксонской ясностью, которая звучала особенно неприятно в сдержанном голосе.
— Хорошо, — сказал он наконец, — мы поручим Фрэнку проверить это. Черт, Джей, он уже все проверил! Не потому ли они заставили тебя идентифицировать меня?
Слишком поздно она увидела западню и тут же поняла, что он не собирается отступать: со свойственной ему решимостью парового катка, он сплющивал препятствия на своем пути.
— У тебя может быть кто-нибудь… кто-то, кто любит тебя и ждет.
— Не могу разуверить тебя и не стану, — сказал он, поворачивая голову и наблюдая за ней хищными золотистыми глазами. — Но это не юридическое препятствие. Я не позволю тебе уйти от меня, потому что какая-то неизвестная женщина где-то, может быть, любит меня.
— Пока к тебе не вернется память, ты не можешь знать, что не любишь кого-то еще!
— Я знаю, — рявкнул он, опершись на локоть и нависнув над ней. — Ты продолжаешь придумывать отговорки, но реальная причина состоит в том, что ты меня боишься, правда? Почему? Черт побери, я знаю, что ты меня любишь, так в чем проблема?
Он был настолько самонадеянно уверен в ее преданности, что собственный темперамент вспыхнул, но только на мгновение. Это правда. Она выказывала любовь тысячью разными способами. Дрожащим голосом Джей призналась:
— Я действительно люблю тебя.
Она ничего не выиграет, отрицая свои чувства, и произнесенное вслух признание доставило ей мучительную сладость.
Его лицо смягчилось, он положил руку на ее грудь и мягко сжал.
— Тогда почему мы не можем пожениться?
Было трудно сосредоточиться под его ладонью, сжигающей плоть через тонкий хлопок, ее тело снова затрепетало. Джей хотела его так же сильно, как он хотел ее, и отвергнуть его — самое трудное, что она когда-либо делала, но выбора нет. Пока память не вернется, они будут в подвешенном состоянии. Она не может обмануть его сейчас, выйдя замуж обманным путем.
— Ну, так как? — нетерпеливо потребовал он.
— Я люблю тебя, — повторила она снова. Губы задрожали. — Спроси меня еще раз, когда вернется память, и я скажу «да». До тех пор, пока мы оба не уверены, что ты хочешь именно этого, я… я просто не могу.
Его лицо ожесточилось.
— Черт побери, Джей, я знаю, чего хочу.
— Мы брошены друг к другу из-за обстоятельств! Мы не знаем друг друга в нормальных условиях. Ты не тот мужчина, за которого я выходила замуж — «клянусь хранить тебе верность!» — и я не та женщина. Нам просто нужно время! Когда память вернется…
— Этого не гарантируют, — прервал Стив резким расстроенным голосом. — Что, если память никогда не вернется? Что, если у меня необратимое повреждение мозга? Что тогда? Ты еще раз соберешься поговорить со мной в следующем году? Через пять лет?
— Не думаю, что у тебя повреждение мозга, — возразила Джей дрожащим голосом. — Ты слишком легко вернул речь и моторные функции.
— Чертовски верно!
Мужчина был разъярен. Прежде, чем она смогла отодвинуться, он перекатился на нее и прижал ее руки к кровати. Он был настолько близко, что она могла разглядеть желтые пятна в радужных оболочках, загнутые черные ресницы и крошечный шрам возле левой брови, который не заметила прежде. Стив глубоко вздохнул и медленно расслабился, гнев покидал его, пока он двигался по мягкости ее тела, позволяя ей чувствовать свою твердость.
— Я не собираюсь ждать вечно, — мягко предупредил он. — Ты будешь моей. Если не сейчас, то позже.
Потом скатился с нее и ушел, двигаясь с особенной бесшумной грацией, которая стала намного более очевидной с тех пор, как с глаз сняли повязки. Признаки подобного изящества были и прежде, проявляясь в превосходном контроле, которым отличались его движения, но теперь просто поражали. Он не просто двигался, он плавно перемещался, мускулы слегка перекатывались с гибкой мощью. Джей неподвижно лежала на кровати, тело пылало от расстройства и томительного ощущения его прикосновений, глаза смотрели на дверь, которую он закрыл за собой.
Кто он? Страх снова охватил ее, но теперь страх за него. Он был агентом, это очевидно, но не просто каким-то агентом. Он, несомненно, прошел специальную подготовку и достаточно ценен, раз правительство пожелало потратить состояние на его защиту, так же как и на устройство этой сложной шарады с ней, как с ничего не подозревающим партнером. Если бы не его глаза, она, возможно, никогда бы ничего не заподозрила. Но если он настолько важен для собственного правительства, то логика подсказывала ей, что он обладает, по крайней мере, равной ценностью для своих врагов. Действие равно противодействию; независимо от того, какие меры предприняты, чтобы защитить его, враги наверняка предпримут равнозначные шаги, чтобы найти и уничтожить его.
