Душа в обмен на душу (СИ) - Семакова Татьяна

— А, так я уже! — заявил довольно. — Ваш жених как раз показывает…

«Мой кто?!» — заорала мысленно.

Сбросила вызов и буквально взлетела на третий этаж, свирепея с каждой ступенькой.

У двери немного притормозила, подышала медленно и распахнула обуглившуюся от пожара дверь, которую хозяева решили не менять по одной простой причине — внутри квартира выглядит не лучше.

— Мария! — поприветствовал меня Эдуард с видом радушного хозяина. — Ну, тут, конечно, головешки! Всё, как вы говорили!

«И чего тебя так радует?» — буркнула мысленно.

— Чем богаты, — развела руками с улыбкой. — Ремонт, конечно, влетит в копеечку, но цена за квартиру разницу перекрывает.

— Да мы с Михаилом уже прикинули! Я сомневался, запашок тут, конечно… но… в общем, беру! Можем как-то всё это зафиксировать официально? Не хочу больше ничего искать и что б в последний момент ушло…

— Конечно, — ответила с улыбкой, раскрывая папку с заготовленным на всякий случай договором.

На этот пожарище мне, в общем-то, тоже возвращаться не хотелось. От одного вида в горле першит.

Через пятнадцать минут, обзвонив всех, кто хотел приехать, пока Эдуард читал и подписывал, я уже стояла в коридоре в гордом одиночестве.

— Выходи, — рыкнула вполголоса.

— Манюх, ток не бей, — выдал из дальней комнаты и высунул одну руку, потрясая бумажным платочком.

— Откуда ты тут взялся, женишок?! — спрашиваю возмущённо.

— А, так я твой ежедневник сфоткал, пока тебя в багажнике катал, — хохотнул, появляясь во всей красе.

В руке роскошный букет красных роз, белая рубашка с небрежно расстёгнутым воротом, чёрные брюки, в ботинках наверняка можно увидеть своё отражение. В глазах раскаяние, на губах слабая улыбка, поглядывает исподлобья.

— И не стыдно тебе? — спрашиваю с укором.

«Выглядеть героем-любовником из дамских романов!» — добавляю возмущённо про себя.

— Переоделась… — уголки его губ медленно опускаются и он решительно идёт ко мне. — Маш, получилось некрасиво, я понимаю, но вопрос был срочный. Пока не могу объяснить, это слишком личное, но когда ты чуть лучше узнаешь меня… я просто боюсь, что ты сбежишь. Ты и так как песок сквозь пальцы, пять лет то одно, то другое, я как будто за своим хвостом гоняюсь!

— Болтать — не мешки ворочать, — перебиваю его пламенную речь, а Воронов кривится:

— Грубовато, Манюх. Но, по делу. Так как на счёт свидания? Сейчас.

— Настроения нет, — отвечаю капризно.

— Тогда просто погуляем, расскажешь мне про клад, я весь извёлся гадать, что ты имела ввиду…

Обнимает за талию и ненавязчиво подталкивает к выходу.

— Кстати, я на такси… и не знал, что ты носишь очки. Тебе идёт. В старших классах я мечтал о такой училке.

Фыркаю и пихаю его в бок.

— Меня просветили, что ты бабник.

— Брехня! — отвечает возмущённо. — Я — однолюб! Другие женщины нужны были лишь для того, чтобы дожить до светлого мига, когда я заполучу ту самую.

Язвительный вопрос вертится на языке, но задать его я так и не решаюсь. Другая или та самая, какая разница? Давно пора признать — я влюблена в него по уши.

— Манюх, а чё нос повесила? — спрашивает Воронов в машине, проталкивая букет на заднее сиденье. — Всё ещё злишься?

— Да я не злилась, — пожимаю плечами, заводя мотор. — Андрея отправили в отпуск.

— Знаю, — говорит со вздохом. — Матюха разберётся, не дрейфь.

— Зацепки есть?

— Полно и ни одной. Вариантов немерено с этим входом… Мне тут Степан звонил… точнее, я ему, не суть. Угадай…

— Елисеев и Юницкая, — хмыкнула тихо и тронулась с места.

— С тобой неинтересно… — проворчал недовольно.

— А Суриков откуда её знает?

— А он не знает. Он на столько шары залил, что решил, будто это моя бывшая. Прислал фотку поржать. Но мне чё т шутка не зашла.

— Так похожи? — спросила ненавязчиво.

— У Елисеева вкусы не меняются, — ответил охотно. — Я с того момента сильно вырос в плане вкуса на женщин. А за последние два года ещё и по отношению к жизни в целом… В общем, за тобой ухлёстывает уже цельная состоявшаяся личность.

— Рекламный буклетик сунь в бардачок, ознакомлюсь на досуге, — хмыкаю, выруливая из дворов.

— Вот ты издеваешься, а я серьёзно. Давай направо.

— С разворотом, Миш. Ну, знаешь, как в журналах… — продолжила томным голосом, поворачивая.

— Причиндалы прикрыть или прям сразу с козырей? — ответил мне в тон.

— Ну, если другими выдающимися способностями похвастать не можешь, тогда, конечно, прикрой, — вздохнула обречённо, — хоть какая-то интрига должна остаться…

— Запишу в список дел фотосессию, — ответил серьёзно, а я покачала головой с улыбкой. — Через триста метров поверните налево.

— Там тупик… — бормочу, глядя на указатель, но сворачиваю.

— Тонкий намёк на то, что никуда ты от меня уже не денешься, — отвечает невзначай. — А ещё, тут короткий спуск к набережной и есть где оставить машину с большой вероятностью обнаружить её там же по возвращению.

— И как же ты об этом узнал? — спрашиваю иронично, проезжая мимо неоновой вывески какого-то стриптиз-клуба.

— Не придирайся, — фыркает озорно.

И уже через пять минут, спустившись по разбитым бетонным ступенькам, мы вышли на набережную.

Солнце близилось к закату, небо побагровело, отражаясь на водной глади, Воронов не выпускал мою руку из своей и загадочно ухмылялся, периодически бросая на меня озорной взгляд.

— Если ты ждёшь, что я начну томно вздыхать — забудь, — говорю ехидно.

— Не, я пытаюсь не начать вздыхать сам, — тихо смеётся в ответ.

— И это не свидание, — добавляю сурово.

— Нет, конечно… — слегка сжимает мою руку в своей и поглаживает большим пальцем.

Тут же выдёргиваю её, но он не теряется, обняв за талию и уверенно шагая вперёд, где метрах в тридцати прямо по курсу виднеется веранда открытого кафе.

— Сейчас просто сядем, закажем еды и накидаем план на завтра.

— С чего ты взял, что у меня нет никаких… — начинаю возмущённо и сдуваюсь: — Ежедневник…

— Ты существенно упростила мне жизнь, — вновь смеётся, прижимая к себе и сбивая с шага.

— Прекрати! — пихаю его локтем и делаю шаг вбок. — Ты знаешь ФИО мужчины, на котором я успела поваляться?

— Да, но точно тебе могу сказать, что его имя нам пока ни о чём не говорит, — отвечает серьёзно.

— Ишь ты какой деловой! — фыркаю надменно. — Я знаю поболее твоего, между прочим.

— Манюх, не заставляй меня вытаскивать из штанов чили, я хочу нормально поесть, а не сгорать в адском пламени. У меня ещё от прошлых измерений изжога не прошла и вообще жрать охота, за весь день ни крошки во рту.

— И что ж тебе мешало? — хмыкнула язвительно.

— Кусок в горло не лез… — ответил хмуро и выпалил без перехода: — Что хотел Косов?

— Дом или меня, — хохотнула нервно. — Он был мил и предложил выбрать.

— Да хер ему, — буркнул недовольно и вновь поймал мою руку. — Хер им всем, если быть точным. Обед с Суриковым? Серьёзно?

— Я не ела, если тебя это утешит. От его небесных черт не смогла даже вымолвить, что голодная.

— Что не помешало тебе раздать ему указаний, — хмыкнул самодовольно, — я в курсе, отличная мысль, кстати. И платье было отличное, до сих пор зубы ноют.

— Изжога, с зубами проблемы… Воронов, вот скажи, нафига мне такой подарочек?

— Да, я не молод, — ответил с достоинством, с трудом сдерживая смех. — Однако, Марь Санна, спешу тебе напомнить народную мудрость…

— Во весь опор, прихрамывая? — продолжаю подначивать, а он старательно делать вид, что оскорбляется.

— Старый конь… — продолжает глубокомысленно.

— Слушай, мы ещё до кафе не дошли, а ты успел обещаниями закормить… сэкономить решил?

— Да от тебя я ещё и язву заработаю! — фыркает с упрёком. — Давай, молодуха, кто первый добежит — выбирает другому что тот будет есть. На счёт три…

Подрываюсь с места, радуясь, что в брюках, а он возмущается громко: