Рут Лэнган - Затерянные в смерти (сборник)
Бенни продемонстрировал мне пластмассовый бульдозер, колоду волшебных карт, мраморные шарики, маску льва.
– Ну хорошо, а теперь… – произнес Бенни таинственным голосом, доставая из ящика с игрушками жестянку из-под печенья.
Я подобралась поближе.
– Смотри, Сонома, – прошептал Бенни, протягивая мне предмет, который я сначала не узнала. – Это мамино. Это мой секрет. Я взял у нее из машины. Сюда наливают кофе и пьют, когда едут за рулем на работу. И кофе не проливается.
Бенни продемонстрировал, как надо пить из моей старенькой кофейной чашки.
– Тут написано название маминой работы. – Я увидела надпись «Шэнан энд Льюис Риэлторс». – Мама ходила туда каждый день. Эта фирма продает людям дома. Мамочке вручали награды, потому что она работала хорошо. Она была самая лучшая!
Я действительно работала весьма успешно, но даже не догадывалась, что Бенни известно об этом. Я испытывала гордость, но в то же время чувствовала себя так, словно меня застали за чем-то не вполне приличным. Или как будто я хвасталась.
– А это мамин коврик для «мышки», – прошептал Бенни и забавно наморщил носик и скривил губы – мой малыш всегда делал так, когда о чем-то крепко задумывался. И я точно знала, о чем он думает. Он думал, как объяснить собаке, что же такое коврик для «мышки». В конце концов малыш решил обойтись без объяснений. – На нем наша фотография. Это папа снял нас с мамочкой, а потом картинку напечатали на коврике. Мы катались на санках по Нью-Йорк-лэйн. Я тогда был совсем маленьким и не мог сам пойти покататься. Вот это мама, а это я.
Я очень любила эту фотографию. Трехлетний Бенни, сидящий передо мной на санках. Оба мы раскраснелись от быстрой езды и безудержного смеха. На Бенни серебристый комбинезон, который мы надели на него впервые в то Рождество, чтобы посадить на колени к Санта-Клаусу. Сейчас Бенни давно уже из него вырос.
Бенни подсунул мне под нос фото на коврике.
– Похоже, как будто волосы у нас с мамой одного цвета. Но это не так.
Зато когда-то было именно так. Ты просто забыл, малыш. За последние два года твои волосы сильно потемнели. А мои остались прежнего цвета.
Коврик вернулся обратно в коробку, откуда тут же было извлечено нечто, завернутое в тряпицу. Бенни держал это с таким трепетом, что становилось ясно: внутри что-то особенное.
– Смотри! – прошептал мальчик, демонстрируя мне последнее из имеющихся у него сокровищ.
Сережки. Простые металлические сердечки, на каждом из которых было выгравировано «Маме». Сэм и Бенни купили мне их ко Дню матери в киоске в торговом центре.
– Мамочка их очень любила. Говорила, что они красивые. Когда она проснется, я снова подарю ей. Как только она проснется… – Я прижалась покрепче к Бенни, и он обнял меня за шею. – Я говорил папе, а он сказал, что мама может не помнить, как я подарил их в прошлый раз. Но я думаю, она вспомнит. А ты как думаешь?
Бенни не плакал, но я утешительно лизнула его в щеку. Я точно знала, что непременно вспомню.
Я всегда с симпатией относилась к отцу Сэма, хотя они с сыном совершенно не похожи друг на друга. Если Сэм спокойный, непритязательный и добрый, часто замкнутый с посторонними, то Чарли из тех, для кого придумали прозвище «душа компании». Чего я не знала, так это насколько здорово с Чарли теперь, когда я стала собакой.
Мне нравилось шутливо рычать на старика, от этого в горле сладко щекотало, как при долгом полоскании. Чарли сражался со мной за обладание игрушечным фазаном почти столько, сколько мне хотелось. Мы играли в кухне, пока Чарли не вытянул меня на улицу и не свалился на крыльце. Я позволила ему открыть свой рот, чтобы он мог взять игрушку и зашвырнуть ее подальше в темноту сада. Что он и сделал. Потом еще раз. Потом снова и снова. Все равно недостаточно. Мне хотелось еще. Но Чарли уже выдохся. Как быстро они все выдыхаются! А я могла бы носиться туда-сюда за фазаном хоть всю ночь.
Сэм вышел из дома с двумя бутылками пива и протянул одну отцу.
– Жарко, – заметил он. – Если не возражаешь, давай посидим в доме. С кондиционером сейчас лучше.
– Только не для меня. Мне нравится во дворе. Отличные дни для собаки. Бенни заснул?
– Наконец-то.
– По-моему, он держится молодцом.
– Ты хорошо действуешь на него, пап. Мне кажется, он слишком тихий.
– Ты был таким же. – Чарли глотнул пива, и в животе у него тихонько заурчало. У него по-прежнему была густая русая шевелюра. Но с годами он стал круглее и мягче в тех местах, где у Сэма были сплошные острые углы. – Очень тихим мальчиком. Наверное, поэтому и решил стать фокусником.
– Но Бенни любит поговорить.
– Это уж точно. Не умолкая ни на секунду. Но с ним все будет хорошо, Сэм. Честное слово!
– Конечно, я знаю…
– Отличная идея – взять эту собаку.
– Ну…
Что это еще за «ну»?
– Она без поводка. Не боишься, что убежит?
– Это невозможно. Собака ходит за нами, как тень.
– А когда вас с Бенни не будет целыми днями? Он в школе, ты на работе…
Я замерла и даже прекратила обнюхивать газон, а потом подбежала поближе. Какая еще работа? У Сэма – работа?
– Собака приучена к дому. Лужи не делает.
– Да, но быть запертой целыми днями – для такой большой собаки это очень плохо.
Я чувствовала себя медиумом. Кажется, мне удалось внушить Чарли мысли на расстоянии.
– Я взял бы ее к себе, но у нас там ограничение на вес питомцев.
Чарли жил в интернате для престарелых в Сильвер-Спринг. Какое великодушное предложение! Я благодарно ткнулась носом в его руку.
– Меня больше беспокоит не Сонома, а Бенни. – Сэм поставил пиво на ступеньку и достал колоду карт, которую всегда носил в кармане. – Очень плохо, что меня не будет дома, когда он станет приходить из школы.
– И что же ты будешь делать?
– Наша соседка предложила брать его к себе. У нее двое мальчишек возраста Бенни, так что может получиться неплохо.
Моника?
– Ммррр!
– Не сейчас, Сонома! – Сэм решил, что я хочу играть.
– Что ж, звучит неплохо. Должно сработать. Дети быстро привыкают, – философски заметил Чарли. – Когда они такие маленькие, то могут привыкнуть практически ко всему.
И так далее, и так далее. Я перестала слушать. Моника Карр будет каждый день забирать моего мальчика из школы? Почему? А где будет в это время Сэм?
– Дама пик!
– А теперь расскажи мне о своей работе! – сказал Чарли, выбирая произвольную карту из колоды, протянутой ему Сэмом.
– Дама пик, – подтвердил он, не удивившись, и вернул карту сыну.
– Не совсем то, чего я хотел. Надеялся устроиться на неполный день, но это оказалось нереально. С тех пор как я ушел с рынка, прошло много сокращений и слияний. Пришлось брать, что дают. Двойка треф.
