Святой вечер - Дилейни Фостер

Он похлопал меня по спине. — Все хорошо, парень. Я достану тебя в следующий раз. — Я услышал улыбку в его голосе.

Я отстранился от него и усмехнулся. — Да... — Я покачал головой. — Наверное, нет. — Затем я подмигнул ему и вышел из клетки.

***

Душевая лейка поливала меня, позволяя горячей воде успокоить мое ноющее тело. Я провел рукой по лицу, размазывая краску с черепа и наблюдая, как дорожки черных пятен стекают по телу и закручиваются у моих ног, а затем исчезают в стоке.

Я мог бы убить его.

Я бы убил его.

Удар сейчас звучал очень хорошо. Мне нужно было хоть немного отвлечься от собственных мыслей.

Я стоял, оцепенев, еще несколько минут, прежде чем намылиться и смыть остатки краски с лица. Когда я вышел из душа в наполненную паром комнату, прохладный воздух овеял мою кожу.

Люцифер, который лежал на полу на своем обычном месте, поднял голову, когда я обернул полотенце вокруг своей талии.

Через секунду раздался стук в дверь — вероятно, Дьюс.

Я подмигнул Люциферу. Хороший мальчик.

Я прошелся по паркету, оставляя за собой мокрые следы, потому что не удосужился вытереться. Я затянул полотенце на талии, затем распахнул дверь и столкнулся лицом к лицу с Чендлером, проклятым Кармайклом.

Какого хрена?

Я высунул голову за дверь и протянул руку, чтобы почувствовать температуру воздуха. — Не-а. Не похоже, что ад замерз.

Он протиснулся мимо меня, задев мое плечо, когда шагнул внутрь. — Отвали, умник. Я здесь, чтобы передать тебе это. — Он протянул мне твердый белый конверт.

Люцифер зарычал. Я погладил его по макушке, давая понять, что все в порядке.

Чендлер захихикал, чертовски захихикал над чертовой дьявольской собакой. Каждый раз, когда я его видел, я все больше убеждался в том, что этот чувак был еще более долбанутым, чем я.

Я не видел его с той ночи, когда он оказал мне услугу и помог спасти мою сестру — вместе с остальными четырьмя девушками. Я всегда буду благодарен ему за это. Но это не значит, что мы были друзьями.

— Что это? — спросила я.

Мое первое предположение? Запретительный судебный приказ, предписывающий мне держаться подальше от его отца.

Он прислонился к стене, скрестив ноги на лодыжках, и пожал плечами.

— Ты не знаешь? — Я опустился на свой кожаный диван.

Еще одно пожатие плечами.

Я вытянул ноги, положив ступни на журнальный столик. — Точно. И мой член не заставляет девушек плакать.

Чендлер оттолкнулся от стены. — Если твой член настолько уродлив, это твоя проблема. Просто открой этот гребаный конверт, чтобы я мог уйти. У меня есть дела.

— Я никогда не говорил, что он уродлив, ублюдок.

Он кивнул в сторону моей руки. — Конверт, Линкольн.

— Пошел ты. — Мне следовало встать, налить себе выпить, закурить сигарету и заставить этого мудака ждать, пока я буду готов. Вместо этого я провел пальцем по шву и открыл конверт.

Татум Элейн Хантингтон

и

Каспиан Рис Донахью

просят вас оказать им честь присутствовать на их свадьбе.

Суббота, двадцать шестое марта

две тысячи двадцать второго года

в два часа

Приглашение на свадьбу. Моя младшая сестра выходила замуж за парня, которого я был рожден ненавидеть. Но я не ненавидел его. Как я мог? Он спас ее.

Каспиан спас Татум так, как я должен был спасти Лирику. Но я был невежествен. Эгоистичен. Слишком запутался в собственном дерьме, чтобы беспокоиться о других, слишком потерялся в облаке дыма, чтобы спасти себя, а тем более кого-то еще. И единственный человек на этой земле, ради которого я готов был отдать все, в итоге погиб или был похищен, потому что я был слишком слаб, чтобы даже попытаться. Теперь было уже слишком поздно. Я начал думать, что никогда не узнаю правду.

Я не мог спокойно спать уже четыре года. Четыре года. Ее не было четыре долбаных года. Казалось, что это целая жизнь — целая жизнь скитаний, как потерянная.

— Ты будешь там или как? — спросил Чендлер.

Черт, я забыл, что он вообще здесь.

Я бросил конверт на журнальный столик и сел прямо. — Да. Я буду там.

Глава

28

Лирика

Когда Каспиан ушел, и мы с ним потеряли всякую физическую связь с моей прежней жизнью, я снова потерялась. Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как он уехал, а я все еще не перестала плакать по ночам. Он был мостом между моей старой жизнью и новой. В глубине души я всегда думала, что, возможно, есть шанс использовать этот мост, чтобы сбежать. Может быть, я смогу вернуться назад. Теперь его не было, и этот мост рухнул.

Грей проводил больше времени дома. Мы ужинали вместе. Иногда он даже встречался со мной в библиотеке, чтобы выпить.

Мы были друзьями.

Но мне все еще было одиноко. Я скучала по тому, что меня хотят. Мне не хватало прикосновений. Моих собственных пальцев и лица Линкольна на шестидюймовом экране было недостаточно.

Может, если бы я только напоила Грея...

Может, если я надену то черное платье с бретельками и разрезом по бокам...

Может, я смогу заставить его забыть...

Может быть, мы оба сможем.

Я больше не была девочкой-подростком, которую он привел домой несколько лет назад. Сейчас мне было двадцать два года, но жизнь заставила меня чувствовать себя намного старше этого возраста.

Сегодня выглянуло солнце, но в воздухе витала прохлада, поэтому я читала в доме, а не в саду. Грей дал мне доступ в Интернет на телефоне и аккаунт, чтобы я могла скачивать все, что захочу. Я была на полпути к книге о священнике, делающем какие-то нечестивые вещи со святой водой, задыхаясь и готовая засунуть руку в трусики, когда Грей вошел в мою комнату.

Я уронила телефон и села прямо, чувствуя, что моя кожа покраснела. — Ради всего святого, ты что, не стучишь?

Его взгляд переместился с моего разгоряченного лица на телефон, лежащий на кровати, затем снова на мои глаза. — Ты смотришь порно? Если ты так проводишь время после обеда, нам нужно найти тебе хобби. Возможно, верховая езда.

Точно, потому что лекарство от голодной вагины — это сесть верхом на шестисотфунтового зверя.

Я прочистила горло. — Я не смотрела порно. — Я его читала.

Он прошел дальше в мою комнату и остановился у изножья кровати. Уголок его рта скривился в ухмылке, когда он протянул белый конверт. — Это для тебя.

Я придвинулась к краю кровати и взяла конверт. Он был пустым, за исключением моего имени — моего настоящего имени, написанного шрифтом на лицевой стороне. Мисс Лирика Мэтьюс.

Мое горло сжалось в комок. — Что это?

Он улыбнулся. — Открой его.

Я провела пальцем по крышке, затем вытащила единственный лист плотного картона.

Татум Элейн Хантингтон

и

Каспиан Рис Донахью

просят вас оказать им честь присутствовать на их свадьбе.

Суббота, двадцать шестое марта

две тысячи двадцать второго года

в два часа

Я прочитала это снова.

И еще раз.

Пока мои глаза не наполнились слезами, и я перестала различать слова. Время замедлилось почти до остановки.

Тик.

Тик.

Тииииииик.

Все силы стремительно покинули мое тело, заставив меня глубже погрузиться в кровать. Грей произносил слова. Я слышала его бархатистый голос, парящий в воздухе, но все, на чем я могла сосредоточиться, было приглашение передо мной.

— Она выходит замуж. — Мой голос сломался на полуслове. Мои плечи затряслись, и слезы, как счастливые, так и печальные, залили мое лицо. — Я знала, что он любит ее, — сказала я со слабой улыбкой.

Моя лучшая подруга выходит замуж.