Каролина Беркут - Свето во мраке
Габриэлла вздрогнула от так близко раздавшегося чужого голоса. Превозмогая боль в шее, она повернула голову на звук.
— Я не Клер, — слабо сказала она, стараясь рассмотреть в тусклом свете лицо говорившего мужчины. Голос его она уже когда-то слышала. Память возвращалась с трудом. — Я знаю тебя. Ты тот самый парень, что спутал меня со своей знакомой сегодня на кассе в супермаркете.
— Меня зовут Чарли. Хорошенько запомни это имя, Клер. — Он протянул руку, и провёл пальцами по её щеке. Габи чувствовала, что он прикасается к ней в перчатке. Холодная резина неприятно скользила по её коже. Но у девушки не было сил, чтобы увернуться от этой руки.
— Отпусти меня, Чарли, — прошептала она. — Умоляю, отпусти меня.
— Умоляешь? — Он холодно усмехнулся. — Нет. Умолять ты будешь по-другому.
Он встал на ноги, и прошёлся куда-то. Габи со своего места не видела куда. Она слышала неприятный металлический звук, эхом разносившийся по сырому холодному подвалу. И ей стало по-настоящему страшно. На ум пришла та самая газета, что сегодня утром на первой полосе написала статью о серийном маньяке.
* * *— Чарли Баклер? Нет. Это один из наших самых лучших сотрудников. — Напротив Джека стояла женщина-менеджер из торгового зала. Джек, не отрываясь, смотрел в монитор, где чёрно-белое видео без звука показывало, как этот самый Чарли помогает Габриэлле складывать покупки в пакеты. — Чарли всегда предельно вежлив, обходителен даже с самыми назойливыми покупателями. Никогда не опаздывает. Идеальный работник того месяца — вот смотрите на доску почета. Ни одного прогула.
— Что у него со щекой? — Джек перемотал видео немного назад, и нажал на паузу, когда кассир повернул голову влево.
— О, это какое-то недоразумение с котом. — С улыбкой проговорила женщина-менеджер, рассматривая повязку на щеке Чарли Баклера. По всему её виду было понятно, что она очарована этим кассиром. — Чарли сказал, что его оцарапал кот его друга накануне вечером.
— И последний вопрос. — Джек в упор посмотрел на женщину своим тяжёлым немигающим взглядом. — Какая машина у этого Чарли?
* * *Габи было страшно. Так страшно, что не было сил даже вздохнуть. Казалось, что лёгкие у неё окаменели, и не желали выполнять своих прямых функций. И ещё она боялась, что начнётся истерика.
Эй, жизнь! Ну, сколько можно-то? Может хватит уже? Сперва трое арабов в переулке, потом не самая успешная дедушкина операция, завершившаяся комой. И в довершение всего — этот маньяк — звезда полицейских хроник.
С меня более чем достаточно!
Только бы не расхохотаться, как истеричка, — думала девушка, судорожно решая, что бы предпринять в этой ситуации.
С огромным трудом Габриэлла подавила надвигающуюся истерику. Запаникуешь, и ты пропала. Ты должна быть сильной. Иначе, сильным будет тот маньяк.
Габи закрыла глаза, и несколько раз посчитала от одного до десяти и обратно. Немного помогло. Ещё работая в больнице, девушка научилась владеть лицом. Чарли не должен увидеть тот ужас, что плескался в её душе. Не должен знать, с каким трудом Габи подавляет в себе панику и отвращение. Картинки из утренней газеты то и дело всплывали перед её глазами.
И ещё в углу подвала Габи заметила что-то стеклянное. В банке с мутной жидкостью плавали две кисти женских рук. Девушку передернуло от страха.
Джек! — Мысленно кричала она. — Джек! Помоги!
Мужчина тем временем вернулся. В одной руке у него был большой нож, в другой какой-то брусок, о который он точил этот самый нож. Вот откуда был этот неприятный царапающий звук.
Габи передернуло. Она, не отрываясь, следила за этим человеком. В особенности за его ножом.
— Вчера изрядно затупился, — Чарли наблюдал за её взглядом, — я не люблю когда инструменты не в порядке.
Прошлой ночью была убита девушка. Об этом писали в газетах. Боже, это действительно тот самый убийца. Мурашки пробежались по всему её телу. Как будущий хирург, Габи прекрасно знала, что может сделать нож с человеческим телом. И это знание ещё больше подстегнуло в ней с таким трудом сдерживаемый ужас.
Раньше она никогда не задувалась о собственной смерти. И уж точно не представляла, что это может произойти вот так, в темном грязном подвале, со связанными руками, и в компании маньяка-убийцы. На такое её фантазии не хватало.
Сейчас не та ситуация, когда лежачего не бьют. В горизонтальном положении она ещё более беззащитна.
Габи собралась с силами, приподнялась с пола, и попыталась сесть, оперевшись связанными руками о темно-красный, напитавшийся недавно чьей-то кровью, бетон. С трудом ей удалось принять вертикальное положение. И девушка с удивлением заметила, что к её правой лодыжке прикована длинная цепь, футов двадцать. Как раз столько, чтобы можно было добраться до сырого тюфяка, что лежал у самой стены. Тюфяк был коричневато-алым. Не вся кровь на нем засохла. И запах был тот еще.
Девушка дрожала. Связанные руки словно вибрировали. Плохой знак.
Сидя Габриэлла смогла лучше рассмотреть место, где её держали. И это место ей совсем не нравилось. Низкие бетонные потолки, сырые стены, какие-то ржавые цепи, подвешенные к деревянным балкам. И очень неприятный тусклый свет, лампочка то загоралась чуть ярче, то почти тухла. Окон здесь не было, и Габи не знала, наступила ли уже ночь, или ещё только вечер. Заметил ли Джек, что её похитили? Успеет ли он до того, как этот Чарли закончит точить свой нож.
Джек! — Мысленно звала она. — Джек! ДЖЕЕЕЕК!
Мужчина ласково улыбнулся и снова присел на корточки перед ней, не прекращая своего занятия. Нож в его руках двигался размеренно, издавая приглушенный металлический скрежет, каждый раз, как лезвие касалась шершавого бруска.
Чарли рассматривал ее, и кровожадно ухмылялся.
— Кто она? — спросила Габи, глядя ему прямо в глаза. У мужчины были темно-карие зрачки, и с этим освещением они казались почти черными, злыми.
— Кто? — не понял он.
— Кто такая Клер? — Не опуская взгляда, проговорила Габи. Она не должна показывать свой страх. Нужно быть сильной. — Просто ты хочешь, что бы я называла себя её именем, и мне стало интересно кто она такая, эта Клер.
Мужчина долго сверлил её темными глазами. И Габриэлла с замиранием сердца поняла, что у него взгляд безумца. От моргающего света его глаза то вспыхивали, то погружались во мрак. В этих глазах не было дна — только густая черная бездна безумия.
Неужели окружающие никогда этого за ним не замечали?
— Ты странная. — Наконец сказал он. И Габи приложила все силы, чтобы не расхохотаться в приступе истерики. Маньяк-убийца пришёл к выводу, что это она странная. С ума сойти! — Никто прежде не интересовался тем, кто такая Клер. — Продолжил Чарли. — Все как-то сразу же соглашались на её имя. — Он удобнее сел перед ней, не отрывая своего сумасшедшего взгляда от её лица. — Я всю жизнь любил Клер. Ещё со школы я знал, что мы с ней всегда будем вместе. А она только смеялась надо мной. Я был настойчив. Пожалуй, даже излишне настойчив. И в один прекрасный день Клер сбежала из нашего родного городка с тем, кто ей абсолютно не подходит. И они подались в столицу. Я поехал за ней, чтобы найти и проучить. Как она могла предать меня? После всего того, что я ради нее делал.
