Нора Робертс - Приговоренные к безумию
– А сегодня, когда она вам звонила?
– Сегодня она почти не могла говорить, кричала и плакала. Я не понимал, что с ней.
– Что она вам сказала?
– Что больше не может терпеть, и кто-то должен ей помочь. «Они кричат у меня в голове», – жаловалась Мэри Эллен. Я пытался ее успокоить, но она вряд ли меня слышала. Кажется, сказала: «Они меня убивают», – хотя сквозь плач было трудно что-то разобрать. Я подумал, что кто-то ее избил, вызвал «Скорую» и помчался сюда. Я работаю за углом, в кафе «Риверсайд», – там с ней и познакомился. Меня не хотели впускать в дом, но тут подоспел коп, мы вошли и увидели…
Он снова опустил голову, зажав ее между колен.
* * *Закончив работу на месте происшествия, Ева поехала в морг. Моррис уже извлек мозг Мэри Эллен Джордж.
Даже у копа из отдела убийств зрелище рыхлой массы серого вещества на стерильных весах вызывало тошноту.
– Мозг весит солидно, – сказал Моррис, – но едва ли она этого добилась, читая великие литературные произведения или изучая культуры других народов.
– Ты смог установить причину смерти?
– Судя по предварительному обследованию, она была здоровой женщиной сорока двух лет. Перелом левой большеберцовой кости полностью зажил. Лицо и тело в отличном состоянии. Нужно дождаться заключения токсиколога, чтобы определить, прибегала ли она к химическим средствам. Впрочем, есть люди, которые относятся к своему телу, как к храму.
– Сейчас меня не интересует ее тело. Расскажи мне о мозге.
– Резкое набухание, которое привело бы к смерти в течение нескольких часов. Очевидно, процесс был необратимым после начального проникновения инфекции. Кстати, это подтвердил невролог, обследовавший мозг других жертв. Мозг не содержит никаких посторонних веществ, опухолей, химических или органических стимуляторов. Инфекция – за отсутствием лучшего термина – остается неопознанной.
– Похоже, сегодня от тебя немного толку, Моррис, – вздохнула Ева.
Он ополоснул руки, поманил ее пальцем и вывел изображение на мониторе.
– Вот это – компьютеризированный поперечный разрез мозга нормального здорового мужчины сорока пяти лет. А это – мозг Когберна.
– Господи!
– Вот именно. Разбухшая масса, травмированная в нескольких местах из-за повышения давления. Красные участки указывают на инфекцию.
– Выходит, она распространилась более чем на пятьдесят процентов мозга?
– На пятьдесят восемь. Обрати внимание, что некоторые покрасневшие участки темнее других. Сюда инфекция проникла раньше. Это указывает на зрительную и слуховую атаку.
– Значит, причина в том, что он видел и слышал?
– Он мог не видеть и не слышать это глазами и ушами. Но «бомбардировке» подверглись те доли мозга, которые контролируют зрение и слух.
– Тогда подсознание?
– Возможно. Пока ясно только, что инфекция распространяется очень быстро, приводя к интенсивному разбуханию одного участка за другим. Нам не удалось определить, происходит ли этот процесс сам по себе или требует дополнительных стимулов, но могу ручаться, что он причиняет невыносимые страдания.
– Судя по последним опросам общественного мнения, большинство считает, что это не так уж плохо.
– Большинство людей – варвары, по крайней мере, с научной точки зрения. Легко кричать «Головы им долой!» – когда не стоишь по колено в крови и не видишь, как эти головы катятся к твоим ногам. Если на это «большинство» попадает хоть немного брызг, оно тут же начинает звать копов.
– Иногда, Моррис, люди привыкают к вкусу крови и превращаются в зверей. – Ева достала сигналящий телефон. – Даллас.
– Лейтенант, через полчаса вы должны быть в медиацентре.
– Майор, я сейчас в морге с медэкспертом, ожидаю результатов обследования мозга Мэри Эллен Джордж. Мне нужно закончить консультацию и информировать мою группу. Прошу вас…
– Просьба отклоняется! Через полчаса, Даллас. Попросите вашу помощницу как можно скорее передать рапорт и дополнительные данные в мой офис. Их нужно проанализировать и подготовить для СМИ.
Когда Уитни прервал связь, Моррис похлопал Еву по спине.
– Что, здорово досталось?
– Они напустили на меня вице-мэра и Чанга!
– А Франко и Чанг наверняка думают, что это тебя напустили на них. Ладно, беги и заверь телезрителей, что город в твоих руках, и им ничто не угрожает.
– Если бы я в тебе не нуждалась, то нокаутировала бы тебя за такие шуточки!
* * *Ева стойко выдержала инструктаж перед пресс-конференцией, прочитала заново написанные заявления, запомнила, что ей можно обсуждать, а что нет. Но когда Франко предложила ей привести себя в порядок и подкрасить губы, прежде чем появляться перед камерами, она огрызнулась:
– То, что у меня имеются сиськи, не означает, что я должна увлекаться косметикой!
Франко вздохнула и знаком велела своим помощницам выйти из комнаты.
– Я не хотела вас обидеть, лейтенант. Мы женщины, и остаемся ими, какое бы положение ни занимали. Просто некоторых из нас это устраивает больше, чем других.
– Меня вполне устраивает быть женщиной. Я сделаю то, что мне приказано, нравится мне это или нет. Но в мои обязанности не входит прихорашиваться только потому, что вы предпочитаете демонстрировать на экране иной имидж полиции, чем тот, который могу представлять я.
– Вполне с вами согласна. – Франко подняла обе руки. – Извиняюсь за оскорбительное предложение слегка подкрасить губы. Я не считаю губную помаду орудием сатаны.
– Я тоже. Просто мне не нравится ее вкус и то, как она на мне выглядит. Франко снова вздохнула:
– Эти два дня были нелегкими для всех нас. Следующие дни, вероятно, будут еще тяжелее. Мэр хочет, чтобы я работала с вами, а ваш босс – чтобы вы работали со мной. Так что мы обречены на сотрудничество. И я вовсе не желаю ссориться с вами из-за каждой мелочи.
– Тогда отвяжитесь от меня.
– Господи, дайте же мне закончить! Мы обе обладаем сильно развитым чувством гражданского долга, хотя и придерживаемся абсолютно противоположных взглядов и методов. Я искренне люблю Нью-Йорк, лейтенант, и горжусь тем, что служу ему.
– Не сомневаюсь в этом, мэм.
– Дженна. Раз мы работаем вместе, зовите меня Дженна. А я буду называть вас Ева.
– Нет уж, лучше называйте меня Даллас.
– Вот вам пример одного из наших ключевых разногласий. Вы предпочитаете, оставаясь женщиной, применять традиционные мужские методы, а я придерживаюсь женских. Я просто наслаждаюсь, используя в своих целях мою внешность. Привлекательная оболочка, под которой скрыты трудоспособность, честолюбие и неплохие мозги, помогает мне точно так же, как ваши методы помогают вам. Естественно, я не доверяю женщинам вроде вас, а вы – женщинам вроде меня.
