Нелл Макфайзер - Любовная западня
Мужчина вышел из тени. Теперь Франческа заметила, что он хромает. «Интересно, сколько он прошел?» — подумала она. Мужчина выглядел в высшей степени бодро, как будто только что материализовался из воды.
— Насколько я знаю, нет. Кстати сказать, в трудные времена многие как раз кормятся утками.
Франческа закрыла коробку с сухарями и улыбнулась. Ясно, что упоминание о «трудных временах» относится именно к ней.
— Я предпочитаю арахисовое масло.
— Какая у вас прекрасная улыбка! Вы ведь не часто улыбаетесь?
Что за странный человек! Пожалуй, он не из тех типов, остерегаться которых всегда советовали воспитательницы в приюте. Кстати, она теперь и не связана приютскими правилами поведения. Если Франческа хочет, она вполне может поговорить с незнакомцем. А она этого хочет.
— Откуда вы знаете?
— Да вот знаю. Я преподаватель в женском колледже, часто встречаюсь с молодежью и научился читать по лицам. Кроме того, это вообще мое хобби. Мне нравится угадывать, кто что собой представляет.
— Забавно! Казалось бы, это невозможно, а ведь как-то получается. — Франческа пристально посмотрела на незнакомца. — А меня вы угадали?
Джейсон Сэвилл улыбнулся:
— Вы — дриада, которая убежала от сатиров и навсегда поселилась у озера.
Франческа смотрела на него во все глаза. Это просто невероятно! Ведь он попал в точку.
— Я также думаю, что у вас немало причин для беспокойства. И в первую очередь потому, что карман ваш пуст, не так ли?
Франческа вздернула подбородок:
— А вот и нет. — Конечно, нет. У нее еще остался доллар и восемьдесят два цента монетками с буквой «V». Правда, еще только суббота. Нужно продержаться до понедельника, когда миссис Джефферс обещала дать небольшой аванс. — С чего вы это взяли?
— Я наблюдал за вами через окно, когда вы покупали провизию в магазине Финни, — спокойно сказал Джейсон Сэвилл. — Я видел, что вы мучительно решали, как разделить оставшиеся монетки с буквой «V».
Франческа вскинула брови:
— А зачем вы следили за мной?
— Совсем не по той причине, о которой вы подумали. Я сейчас иду к своему другу-скульптору, у него в этом районе мастерская на чердаке. Я зашел в магазин Финни купить немного сыра и увидел, как вы пересчитываете вашу драгоценную мелочь. Вот оно! — сказал я себе. Два человека, две проблемы — и одно решение. Все, что нужно сделать Джейсону Сэвиллу — свести этих двоих вместе, и обе проблемы будут решены.
Франческа понимала, что должна уйти. Но с тех пор, как она покинула Пенбакл, судьба была к ней благосклонна — так зачем же с ней спорить?
— Либо вы сошли с ума, либо не могу понять почему, но вы разбудили мое любопытство. Неужели вы тоже на мели? — Может быть, подумала Франческа, поделиться с ним частью своих скудных запасов — так же, как с утками?
Сэвилл улыбнулся:
— Сейчас нет. Нет, речь идет не обо мне. Я имею в виду своего друга Питера Рэмси. Вы можете решить его проблему. Видите ли, ему заказали одну важную скульптуру, а он не может найти для нее модели. Я знаю, что ищет Питер, и думаю, что вы ему идеально подходите. Он хорошо вам заплатит.
Франческа не верила своим ушам. Может, заткнуть уши и убежать? Однако стоит ли сопротивляться Фортуне, которая уже привела ее в уютную комнату в пансионе доброй леди, да еще с небольшим заработком в придачу? Наверное, лучше выслушать любопытное предложение необычного человека.
— Сколько же? — невозмутимо спросила Франческа.
— Четыре пятьдесят в час. Хотя кое-что вам может не понравиться. Вы должны позировать обнаженной.
Франческа скривила губы:
— Я теперь понимаю, что вам нужно, мистер. Хоть я и молода, но не дура. Если вы думаете…
— А сколько вам лет? — Сэвилл вел себя так, как будто не расслышал ее слов. Франческа была этому рада. Предложение ее заинтриговало, к тому же в действительности она не верила, что за ним скрывается что-то непристойное. — Впрочем, это не имеет значения. У вас нет возраста, дитя. Вы вечны. Питер будет очень рад. — Он подал руку, и Франческа, удивляясь самой себе, встала на ноги. — Пойдемте! Пойдемте со мной к Питеру. Он радуется красоте как ребенок. А ваша красота приведет его в неописуемый восторг. Бедняга уже отчаялся найти натурщицу.
Пока они шли через парк, Франческа успела сказать этому человеку, сколько ей на самом деле лет, успела рассказать о своей жизни — обо всем, кроме того отвратительного инцидента, который заставил ее сбежать из приюта. К тому времени, когда они пришли в мастерскую скульптора, располагавшуюся на чердаке покрытого плющом каменного дома, Джейсон Сэвилл уже очень много знал о своей новой подруге.
Франческе как-то не пришло в голову, что сама она так ничего и не узнала о Джейсоне. Она изливала душу, рассказывая о том, что у нее нет денег, что она боится попасть обратно в Пенбакл, что ей нужно как-то устроиться в школу. Пока ей было достаточно и того, что у человека по имени Джейсон Сэвилл, казалось, были ответы на все вопросы. Он, решила Франческа, очень добрый человек, который искренне помогает людям. Это мнение сложилось у нее еще до того, как она вновь обнаружила в своем кошельке потраченные монетки с буквой «V». Сэвилл как-то сумел получить их обратно у мистера Финни — специально для нее.
Никто еще не делал ничего подобного для Франчески. До появления Джейсона Сэвилла — никто.
Питер был и в самом деле очарован своей юной гостьей. Скульптор настоял, чтобы она выпила чашку экзотического чая; себе и Джейсону он налил по бокалу вина. С застекленного потолка лился солнечный свет.
— Она — совершенство, Джейсон. Само совершенство. Дорогая Франческа, вы не можете себе представить, в каком я был отчаянии. Никто, ни одна из профессиональных натурщиц — а их я просмотрел несколько десятков! — даже близко не походили на мою нимфу.
Пока скульптор говорил, его тонкие руки ни на минуту не останавливались. Эти руки очаровали Франческу. Длинные, выразительные, красиво очерченные, они были единственной частью тела Питера, которую нельзя было назвать безобразной. Во всем остальном более уродливого человека Франческа еще не видела. В то же время в его худом лице было что-то приятное, а в глазах можно было прочитать только жажду творчества — и больше ничего.
— …И вот почему, моя прекрасная новая подруга, я так обрадовался, когда Джейсон вас обнаружил. Это будет великолепная скульптура — олицетворение юности, невинности, тайны и вечности — да-да, вечности! Если что-нибудь получится, для меня это будет означать признание в художественных кругах, а для вас, милое дитя, — бессмертие!
Джейсон засмеялся:
