Гарольд Роббинс - Плоть и кровь
— Мы собираемся трепаться или трахаться? В моем распоряжении всего один час.
Негр аккуратно поместил сигарету в пепельницу и неожиданно резким движением сдернул с ее плеч просвечивающую блузку, обнажив груди. Он взвесил их на ладонях и крепко стиснул пальцами соски.
— Белая шлюшка, — он ослепительно сверкнул зубами.
— Черномазый, — в тон ему ответила Джордана.
Он резко толкнул ее вниз, так что она оказалась на коленях.
— Тебе придется хорошенько попросить, если ты хочешь заполучить эту зверушку в свою маленькую норку.
Джордана развязала на нем рубашку и потянула книзумолниюна джинсах. Он не носил нижнего белья, и, как толькобрюки упали к его ногам, навстречу Джордане выпрыгнул огромный, гордо вздыбленный фаллос. Она жадно поймала его и потянула в рот. Однако негр отвел ее лицо в сторону и приказал:
— Проси!
Джордана подняла на него удивленные глаза.
— Ну, пожалуйста!
Он вновь довольно сверкнул зубами и позволил ей коснуться губами головки члена, а затем пробежаться языком по напряженно стоящему стволу. Сам он тем временем достал из открытого ящика маленький флакон с приделанной к пробке миниатюрной ложечкой на изящной цепочке. Опытными руками он зачерпнул снадобья и зарядил себе обе ноздри. Потом кивнул ей.
— Твоя очередь.
— Не нужно, мне и так хорошо, — ответила Джордана, быстрыми, шаловливыми движениями лаская и целуя мошонку.
Он потянул ее за волосы, так что голова женщины запрокинулась.
— Белая сучка!
Вдруг он рывком поднял ее на ноги и приблизил ложечку к самому ее носу.
— Делай, что тебе говорят! Нюхай!
Она втянула в себя порошок, и он тут же наполнил ложечку порцией для второй ноздри. На этот раз Джордана не возражала. У нее онемели крылья носа, и вдруг словно что-то взорвалось внизу живота.
— О, Господи! — воскликнула она. — Это просто черт знает что: я кончила — от одной понюшки!
Он рассмеялся.
— Это еще цветочки, деточка. Сейчас я покажу тебе кое-какие трюки с этим зельем, которым меня научил отец.
Они в мгновение ока очутились на постели. Джордана радостно смеялась — ей никогда не было так хорошо. Джерард зачерпнул еще порошка и посыпал себе десны, заставив ее сделать то же самое. Потом он принялся лизать ей соски. Он мял, тискал и покусывал их до тех пор, пока они не стали влажными и, как никогда, большими и твердыми. Джордане казалось, что они вот-вот взорвутся от жгучего наслаждения. Она скорчилась и застонала от вожделения.
— Проткни меня! Проткни меня!
— Еще не время, — усмехнулся он. — Мы только начали.
Он распластал на простыне ее тело и, широко раздвинув ноги, сбрызнул клитор порошком и присосался к нему. Джордана потянулась за его фаллосом, а найдя, принялась жадно сосать его. Ей страстно хотелось проглотить его целиком, подавиться этим чудесным орудием наслаждения.
Внезапно он отстранил ее. Она бессмысленно уставилась на него и затаила дыхание. Джерард стоял на коленях у нее между ног, направив на нее свое победоносное копье. Он взял еще щепотку порошка и посыпал фаллос так, что влажная, пылающая головка стала казаться покрытой сахарной пудрой. Потом еще шире развел ее ноги и медленно овладел ею.
Джордана испугалась: он был такой огромный! Она не сможет принять его! Однако член запросто поместился в ней и на мгновение затих. Она почувствовала вибрацию внизу живота. Он начал двигаться — сначала медленными, плавными толчками, постепенно убыстряя темп — и, наконец, уподобляясь молотку, яростно забивавшему в нее один громадный, сверкающий гвоздь.
Откуда-то издалека до Джорданы доносились ее собственные вопли по мере того, как он разрывал ее на части. Она никогда еще не испытывала ничего подобного и уверила себя в том, что полное удовлетворение существовало только в романах и хвастливой болтовне, было чем-то вроде игры, за которой люди прятали свои подлинные чувства. А если и существовало, то за пределами ее возможностей. Секс был для нее средством утверждения своего превосходства над мужчинами. На этот раз, однако, все было по-другому. Ее использовали — но и ублажали, она давала и брала. Акт приобрел законченность, приблизился к совершенству.
Наконец Джордана почувствовала, что больше не может.
— Хватит! — взмолилась она. — Прекрати, пожалуйста!
Все еще твердый пенис замер в ней. Джордана посмотрела на своего партнера. В тусклом красноватом свете его лицо и торс казались покрытыми медной патиной. Он улыбался, показывая белоснежные зубы.
— С тобой все в порядке, белая женщина?
Она кивнула.
— Ты успел кончить?
— Нет. Но это ничего — учил отец. Главное, чтобы дама была счастлива.
С минуту она остановившимися глазами взирала на него и вдруг разрыдалась.
Он молча встал, подошел к раковине и, наклонившись, вытащил биде. Открыл кран, выпрямился и сказал, обращаясь к ней:
— Придется немного подождать, пока не пойдет горячая.
Все так же деловито он достал из шкафчика и повесил над раковиной пару полотенец: банное и поменьше. Потом попробовал пальцем воду.
— Готово.
Джордана продолжала хранить молчание.
— Ты говорила, у тебя только час времени?
Женщина попыталась сесть.
— Не знаю, как я смогу ходить.
Он доброжелательно улыбнулся.
— Стоит только встать на ноги, и все будет о’кей.
Джордана последовала его совету. Он оказался прав — с первым же шагом к ней возвратились силы. Она присела над биде, приняла из его рук мыло и быстро подмылась. Теплая вода приятно освежала. Джордана вытерлась и начала одеваться, пока он мылся.
— Мне очень жаль, — произнесла она.
— Все о’кей, — успокоил он. — Я обещал доставить тебя на Луну и постарался выполнить обещание.
— Мне было чудесно, — заверила она. — Я этого никогда не забуду.
Джерард замялся.
— Может, повторим как-нибудь?
— Не исключено. — Джордана достала из сумки несколько крупных ассигнаций и протянула ему. — Надеюсь, ты не обидишься?
Он взял деньги.
— Пригодятся. Хотя это вовсе не обязательно.
— Большего я не смогла для тебя сделать, — объяснила она.
— Ты очень много сделала. Бросила ради меня своих друзей. Это уже кое-что.
Что-то в его словах задело Джордану.
— Ты знаешь, кто я?
— Нет.
— Тогда почему подошел на дискотеке?
— Виделтебя на пляже. После того, как тот тип направил к тебе Жака.
— Ты знаком с Жаком?
— Да. Мы вместе провели прошлую ночь.
Джордана запнулась.
— Разве Жак?..
— Да. Обычно он за женщину.
