Владимир Ераносян - Суфлёр
Пацаны с Арбата – бравые ребята!
Мусора боятся пацанов с Арбата.
И братки чужие не пойдут на брата,
Если крыша брата – пацаны с Арбата…
Соболь не признавал языка компромисса, не чтил воров, презирал ментов. Он приказывал своим бандитам убивать и тех, и других. «Мы новая формация, - твердил он своим подельникам, - мы гангстеры! И у нас есть амбиции, мы претендуем на власть!» Он воевал со всеми.
В 91-ом после серии бессмысленных убийств и беспардонного рэкета «отморозков» на подконтрольных территориях менты объединились с ворами, чтобы свалить Соболя.
Однако, банда Соболя исчезла. Все до единого ее члены. Исчезла и касса группировки. Как ни парадоксально, повязали только лидера. Когда его взяли, то спросили, почему он не исчез. Он мотивировал свои действия идеологическими соображениями. После этого заявления судмедэкспертам пришлось доказывать его вменяемость. Как только нужное заключение было получено, Дмитрия Вячеславовича Соболевского упрятали за решетку.
В зону, куда этапировали «крутого беспредельщика», черкнули маляву с заказом оприходовать парня. Покушение провалилось. На «киче» случился «кипиш». Все решили большие деньги и шайка головорезов, орудующих в тайге, на тех самых наделах, где валили лес осужденные. Прошел слушок, что эти «лесные братья» и есть растворившаяся в небытии банда Соболя. Скоро Соболь стал качать права, и его решили перевезти из Коми от греха подальше. Так он оказался в зоне, где срок отбывал авторитет по кличке Лорд, в 90-ые гроза бауманского района Москвы…
Пахан, смотрящий за колонией и недолюбливавший Лорда, не желал делиться властью. Он заслал к Соболю «шестерку». Цель преследовалась очевидная – спровоцировать вновь прибывшего на конфликт и учинить разборку.
«Свисток» из «пацанов» подсел в кубрике к Соболю с кружкой чифира. Все зэки напряженно следили за происходящим. Торпеда «по-братски» предложил:
- На, отведай, по собственному рецепту сварганил. Ты же употребляешь?
Соболь отказался словами:
- Я тебя не приглашал к себе.
Тогда паханский пес харкнул в свою кружку:
- А с такой приправой, может, сгодиться!?
Соболь очень не любил, когда ему портили аппетит, особенно перед казенным обедом с меню из трех пунктов без изысков и деликатесов. Но больше не переваривал непрошенных гостей. Резким движением он схватил «торпеду» за волосы и виртуозным движением воткнул его голову между спинками соседних коек.
В этот момент к эпицентру экзекуции не спеша подошел коренастый тип в черной робе, с лицом красного цвета и приплюснутым носом. Это был положенец – без пяти минут вор в законе Гриша Краснопер – правая рука здешнего пахана. Краснопер очутился не в своем отряде по его заданию. Смотрящий по зоне не доверял строптивому Лорду, положенцу последней волны, непререкаемому авторитету всех тринадцати блоков этого отряда, и приказал ему не встревать. В таком деликатном деле он не мог положиться на оспаривающего его верховенство, хоть и не активными действиями, а лишь интригами, конкуренту.
- Надо преподать баклану урок, чтоб не жужжал, - дал установку пахан.
Краснопер приблизился к Соболю почти вплотную и дыхнул в лицо так, что Соболя окропили капельки его слюны:
- Мы про тебя все знаем – ты и на воле, и на прежней «киче» беспредельничал. У нас на хате правильные арестанты. Здесь у нас порядок воровской!
- Теперь у вас будет мой порядок! – заревел как зверь Соболь. Он не сомневался, что блатные и здесь его в покое не оставят. Деньги и верные члены его организации – только на них он рассчитывал. Но тюремные правила знал, здесь надо было хотя бы делать вид, что он их еще и чтит. – На красной зоне, откуда меня выжили, паханы ссучились, с администрацией закорефанились. Я вижу, у вас то же самое! На контакт, падлы, с начальничками пошли! Потому ко мне такое внимание…
Мужики не вмешались, даже когда в руках Соболя сверкнула заточка. Сквозь крик от адской боли в груди Краснопера до зэков донеслись слова нового короля:
- Правило первое – все уважают меня! Правило второе – я выбираю тех, кого уважаю я! И главное правило – и мусора, и блатные, которые с ними сотрудничают – козлы! А козлов я буду мочить, даже если у них вместо рогов воровские короны!
- Чо уставились!? – цыкнул на обитателей блока маленький человечек с густыми черными бровями. – А ну рассосались по нарам! Жмура не видели?! – Он протянул свою ладонь Соболю с требованием отдать заточку. – Не боись, это для твоего же блага. – Соболь не сразу, но подчинился. После этого произошло почти невероятное. «Свистка», спровоцировавшего конфликт, ожидала участь заколотого Краснопера. Теперь в кубрике было два трупа, одному из которых Лорд вложил в руку заточку Соболя.
Посягнувший на власть пахана положенец приказал мужикам оттащить окровавленные трупы к параше. В этот момент в помещение отряда ворвалось человек пять охраны с дубинками. «Контролеры» отдубасили первых попавшихся под руку. Затем вошел ДПНК – дежурный помощник начальника колонии Суразеков.
- Кто сделал? – сурово спросил он, зная наперед. Что не получит никакого ответа до тех пор, пока не прощупает осведомителей. – Я спрашиваю, кто?
- Да сами они. Сами себя поранили. Жить надоело в казенном доме, - вырвался навстречу Лорд.
- А, Лорд! Захотелось уединиться в карцере!? Я тебе вмиг ШИЗО устрою! – оскалился Суразеков. – А могу еще чего-нибудь придумать, чтоб жизнь медом не казалась.
- Уединение – еще не одиночество. Как бы ты Суразеков не оказался один в темном переулке… Ты хоть и мусор, но человек неглупый. А если хочешь потолковать, зачем же на людях шуметь. У меня, может, у самого к тебе разговор имеется.
- Это угроза?! Пугать меня?!
- Угрожают людям, а ты – никто, таких без угроз вагонами мочат…
- Мне твои разговоры ни к чему, - включил «заднюю передачу» дежурный, но не надолго. Прапорщик и сверхсрочники ждали распоряжений. - Будешь с начальником разговаривать. В ШИЗО его!
Ретивые исполнители принялись было заламывать Лорду руки, но ДПНК умерил их пыл утверждением, что положенец в состоянии проследовать к изолятору собственным ходом, чем подсознательно пытался задобрить уголовника.
- Руки за спину! – скомандовал прапорщик. Ни в эту ночь, ни в следующие два дня никто с Лордом не стал беседовать. Все это время авторитет просидел в одиночке, что помогло ему хорошенько обдумать ситуацию. Малявы приходили исправно. Одна из них особенно порадовала. Деньги теперь не были проблемой. В зону поступил грев. Братва подняла бузу как против «кума», так и против «скурвившихся» блатных.
В канцелярию «кума» его привели под усиленным конвоем. Но, по его просьбе, оставили с начальником исправительного учреждения с глазу на глаз. Здесь он сделал «казематной гниде» дельное предложение.
