Кэндис Кэмп - Бесконечная любовь
— Ничего не понимаю в формулах, но, кажется, это означает, что для того, чтобы сдвинуть вещь с места, ее необходимо толкнуть.
— Именно так. Например, стукнуть мячик молотком, как в крокете.
— И чем тяжелее вещь, тем сильнее надо ее толкать или бить.
Новый знакомый улыбнулся:
— Верно.
— Тоже логично.
— Третий, и последний, закон сообщает, что действие равно противодействию. Представьте тот же крокетный молоток. Когда бьете по мячу, он отскакивает в противоположном направлении.
— Это же как при стрельбе! — Заинтригованная Камелия слегка подалась вперед. — Ружье непременно отдает в плечо.
— Вот именно!
Собеседник наклонился навстречу.
— Но в этом случае сила удара разная. Пуля летит гораздо дальше, чем движется приклад.
— Здесь все дело в массе. Ружье намного тяжелее пули. Сила такая же, а из-за разницы в массе объектов ускорение не совпадает.
— Понятно. — Камелия кивнула. — Очень интересно. Никогда не училась ничему подобному. Мама с папой с нами занимались, но наука их не интересовала. Мы читали пьесы Шекспира. А еще стихи.
— Наука потрясающе интересна. — Сейер немного помолчал. — Во всяком случае, так мне кажется. Боюсь, немного увлекся. Надеюсь, вы не скучали?
— Нет, что вы! Мне нравится слушать обо всем, что происходит на самом деле. О практических вещах. Философия кажется слишком абстрактной, да и читать иногда надоедает. А вот сестре — никогда. Лили обожает книги… особенно выдуманные истории, романы. — Камелия широко улыбнулась. — Мы с ней не очень похожи.
— Я тоже не всегда восторгаюсь родственниками.
— Чем сидеть с книжкой, я бы лучше прокатилась верхом.
— Учитывая ваше мастерство, понять нетрудно.
Камелия посмотрела с недоумением, но тут же залилась краской.
— Нет, только не это! Неужели вы видели мой постыдный галоп?
Сейер от души рассмеялся. Блеснули ровные белые зубы, и неожиданно пришла мысль, что такой ослепительной улыбки встречать ей еще не доводилось.
— Да, видел. И честно признаюсь: был охвачен благоговейным трепетом.
— Дразните.
— Нисколько. Вы — потрясающая наездница. Восхищен до глубины души.
— Вы единственный так думаете, — сухо ответила Камелия. — Все остальные сочли поступок скандальным. — Она покачала головой. — Совсем не понимаю здешних людей. У них такие странные порядки. Понятно, почему нельзя мчаться галопом по улице, но ведь аллея была совершенно пустой. В чем же преступление? Почему одно и то же платье можно носить утром, но уже ни за что нельзя надеть к ужину? И зачем мужчинам столько побрякушек на часовой цепочке?
— Честно говоря, я тоже не вижу в этих вещицах особого смысла. Но у меня другая проблема: часто вообще забываю взять часы.
— А почему все так гоняются за титулами? — продолжала Камелия. — Слышала, как одна девушка призналась подруге, что твердо намерена выйти замуж, по крайней мере, за барона. На меньшее не согласна. Получается, что ее интересует не сам человек, а его титул. Разве оттого, что кто-то оказался не простым мистером, а, скажем, графом, он сразу стал лучше?
— Не думаю.
— Очень рада. Вот если бы вы были графом, разве вы изменились бы?
— Ни за что.
— И я осталась бы собой, если бы кто-то назвал меня не «мисс», а «леди». Это ведь означает лишь то, что человек родился в определенной семье; сам-то он ничего не заслужил и не заработал.
— Игра судьбы, — с улыбкой согласился Сейер. — Как говорится, каждому свое.
— В том-то и дело.
Молодой человек немного помолчал и уточнил:
— Насколько можно судить, вы не в восторге от нашей страны? Хотите вернуться в Америку?
Камелия покачала головой:
— Нет. Ничего не имею против Англии, просто не понимаю некоторых людей. А Уиллоумир обожаю. И еще очень люблю кататься верхом. Дома, в Америке, у меня лошади не было.
— Значит, вы стали такой прекрасной наездницей уже здесь, в Англии?
Грегори искренне удивился.
— В Уиллоумире каждый вам скажет, как упорно я тренировалась: каждый день, в любую погоду. И все равно прыгать через препятствия до сих пор не научилась. Но рано или поздно непременно научусь!
— Не сомневаюсь. Обязательно прокатитесь в Ричмонд-парке, там намного лучше, чем на Роттен-роу.
Грегори подробно описал обширную открытую территорию в пригороде Лондона — любимое место верховых прогулок горожан. Там хватало простора даже для галопа.
Разговор перешел на лошадей: сначала обсудили оставшуюся в Уиллоумире любимую кобылу мисс Баском, а потом и коня Сейера. Вскоре Камелия поняла, что собеседник увлечен верховой ездой ничуть не меньше ее самой, так что общих интересов оказалось немало. Темы плавно сменяли одна другую: Грегори поведал об интересе к сельскому хозяйству и о собственных экспериментах, а потом принялся расспрашивать ее об Америке и родном доме. С интересом слушал рассказ о скитаниях по стране и о тех неожиданных местах, где ей довелось побывать.
— Видите ли, здесь, на родине, папу мало чему научили, помимо того, как должен вести себя истинный джентльмен. Но этого оказалось недостаточно.
— Да, понимаю. Думаю, что и сам оказался бы в затруднительном положении.
Камелия покачала головой:
— Нет, что вы! Скорее всего стали бы учителем, причем даже не в школе, а в колледже.
Сейер на миг задумался и кивнул:
— Наверное, вы правы. Хотя боюсь, что работа скучновата.
— Почему же? — Камелия нахмурилась. — Вы так хорошо, свободно и убедительно говорите.
— Если бы все обстояло так просто, — пробормотал молодой человек.
Взглянул вопросительно и собрался что- то добавить, но не успел.
В этот момент от двери донесся женский голос:
— Ах, вот ты где! Так и знала, что найду… — Она не договорила. — Кэм!
Мисс Баском и ее собеседник обернулись и увидели леди Карлайл. Сейер почему-то густо покраснел, поспешно встал с кресла и неловко одернул сюртук.
— Мм… привет… я… хм…
— Спрятались здесь вдвоем! — весело продолжила Вивьен и с улыбкой подошла ближе. — Рада, что ты познакомилась с моим братом, Кэм. Хотела вас представить друг другу, но вы оба куда-то пропали.
— Твой брат! — изумленно воскликнула Камелия. — Тот самый, который… герцог?
Последнее слово прозвучало отчаянным возгласом.
— Грегори! Неужели ты не представился, как положено? — строго упрекнула леди Карлайл. — Собственно, стоит ли удивляться? Камелия, познакомься, пожалуйста: это мой брат Грегори, лорд Сейер. Но он не герцог, во всяком случае, пока. Грегори, это мисс Камелия Баском…
— Да. Нет. То есть я уже назвал себя, — поспешил оправдаться Сейер.
