Алла Полянская - Одна минута и вся жизнь
– Для этого у нас есть охрана. Молодой человек больше не придет в наш клуб. Выведите его и больше никогда не пускайте.
Парня уводят. Управляющий с интересом смотрит на Дану.
– Честно говоря, я рад, что маленький подонок получил свое. – Он улыбается. – Это не первый случай, когда он докучает нашим посетительницам, но теперь я с полным правом могу гнать его, драки запрещены.
– Но он-то не дрался, наоборот, это я его избила.
– Эту подробность мы опустим. Хотите чего-нибудь?
– Я вылила свой сок на голову потерпевшего.
Управляющий поднимается из-за стола. Это молодой мужчина, невысокий и коренастый. Небольшие, близко посаженные карие глаза оглядывают Дану, и взгляд его теплеет.
– Если хотите, я проведу вас в более спокойное место.
– Идет.
Они выходят из кабинета и спускаются по лестнице вниз. Она видит большой уютный зал в желтоватых тонах, столики из полированного дерева и танцоров на небольшой сцене.
– Это для любителей спокойного отдыха. Присаживайтесь.
Дана садится за столик, управляющий устраивается рядом.
– Меня зовут Алекс. Если я спрошу, как вас зовут, вы не изобьете меня?
– Ну, чтобы избить вас, мне пришлось бы потрудиться. Тот парень – просто сопля в полете. А зовут меня Илона.
Они заказывают ужин, глаза Алекса следят за движениями сидящей напротив девушки. Она похожа на хищную кошку с зелеными глазами, неподвижными и настороженными. Он с удивлением понимает, что хочет познакомиться с ней поближе. В его жизни хватало женщин, а работая здесь, он мог иметь любую, но эта с зелеными кошачьими глазами кажется ему загадочной и интересной. И ему хочется узнать, что таится за этим неподвижным взглядом.
– Вы приезжая? – Алекс не узнает свой голос. – Здесь вы точно никогда не бывали, я бы запомнил.
– Неважно. У вас неплохо готовят, надо отдать должное вашему повару. Скажите, Алекс, вам нравится то, что вы делаете?
– Да, вполне. Собственно, у меня был не очень большой выбор: продолжать тратить свою жизнь на армию, прогнившую и нищую, или попробовать начать все с чистого листа.
– Вот как? Так вы военный?
– Был им, это правда. Закончил военное училище и десять лет мотался по гарнизонам. А когда исполнился тридцатник, оглянулся – что я видел? Полигоны, учения, казармы, офицерское общежитие. Ни семьи, ни материального благополучия, а жизнь-то проходит. Я подал в отставку.
– И устроились сюда?
– Нет. Сначала пробовал работать на государство. Меня взяли начальником охраны на один завод. Но где-то за границей кто-то продал по демпинговым ценам точно такую же продукцию – и завод умер насильственной смертью. Я работал сторожем, таксистом, многое перепробовал, потом случайно встретил бывшего однокурсника, которого в свое время отчислили из училища за нарушения дисциплины, а у него вот этот клуб. И уже три года я здесь.
– Не жалеете об армии?
– Нет. Потому что, только выйдя в отставку, понял, что годы пропали без пользы. Я обнаружил, что есть спокойные выходные, красивая одежда, вкусная еда, интересные люди и очаровательные девушки. А раньше я мотался по маневрам и ничего этого не замечал.
– Вам повезло. Вы могли найти все вышеперечисленное лет эдак в пятьдесят.
– Вот именно. Мне повезло. Потому что сегодня я встретил вас.
Его ладонь накрыла тонкие пальцы Даны.
– Вы считаете, что я тороплю события? – Алекс вглядывается в ее лицо. – Вы думаете, что я нахал?
– Я не знаю, что думать. Впрочем, мне уже пора. Пусть подадут счет.
– Нет. – Алекс умоляюще смотрит на Дану. – Я хотел угостить вас. Здесь есть бассейн, если хотите…
– В другой раз.
Дана поднимается. Она разыгрывает эту партию четко и хладнокровно. Все идет так, как она запланировала.
– А он будет, этот другой раз?
– Почему бы и нет? Мне здесь нравится.
– Если вы не на машине, я подвезу вас.
– Это лишнее.
Они поднимаются по лестнице. Алекс провожает ее до выхода, подает куртку.
– Когда я вас опять увижу?
– Думаю, на днях как-нибудь.
– Возьмите, пожалуйста, мою визитку. У вас есть телефон? Я позвоню.
– Думаю, это неудачная идея.
– Но вы придете?
– Вполне возможно. Благодарю за ужин.
Дана выходит в осеннюю ночь. Неоновая вывеска клуба переливается красными и желтыми огнями. Она хочет поскорее добраться до своего убежища, расслабиться и уснуть. Но идти далеко. Впрочем, это не страшно.
«Если бы ты знала, на что я трачу твои деньги, Дашута! – Дана злорадно усмехается своим мыслям. – Впрочем, я уверена, что ты знаешь и кусаешь себя за задницу, сидя в адском котле. Скажу тебе как мертвая мертвой, деньги – еще не все в этой жизни».
Перед глазами снова встает Аннушка – в розовом шелковом платье, с букетом белых роз. Маленькая принцесса с длинными льняными локонами, пахнущими птенчиком. Ее девочка, ее дитя. Дана сжимает кулаки. Злость закипает в душе.
«А этот ублюдок сейчас небось у очередной девки. Убил мою малышку, убил Лидию, убил и меня заодно – и все ему нипочем. Ладно, сволочь, попомнишь ты Данку».
Она входит в квартиру. Там тихо, пахнет чем-то чужим, и тоска снова выплескивается из глаз. Ей одиноко и страшно.
«Стасик, как же так случилось? Смотри, все рухнуло, вас больше нет. И меня – нет. Что мне делать, любимый? Как мне не хватает тебя! Ты бы посадил меня к себе на колени, обнял и что-нибудь утешительное сказал бы, я знаю. Стасик, я сама себя боюсь, слышишь? Но я должна это сделать. Потому что больше некому».
Красный рубец на ладони немного саднит. Дана смотрит в окно, в ночь. Ей хочется услышать чей-нибудь голос, но звонить некому. Пусть все поскорее забудут о ней. Потому что ее больше нет.
Дана проснулась в полдень. Она привыкла к тому, что ей теперь ничего не снится. Она даже рада этому. Не знать, не думать, не вспоминать, как родилась Аннушка и как смеялась беззубым ротиком, как прыгала в бегунках, как постоянно находила помаду и духи и любила наряжаться в бархатные и атласные платьица, как иногда сердилась и дулась, и рисовала, склонив набок головку. Аннушка. Анюта. Ее ребенок. Не помнить, забыть. В противном случае жизнь станет непосильной ношей даже для мертвой. Пусть ей ничего не снится. Маленький детеныш, убитый просто так.
Дана выходит за едой и газетами, возвращается с полным пакетом. Этого хватит надолго. Она рассовывает продукты по полкам холодильника и берется за газеты. В глаза бросается заголовок: «Кандидат в депутаты городской Думы Сергей Градский посетил детский дом». Золотистые глаза Кошки проглядывают сквозь ее зрачки. Она рассматривает холеное лицо своей жертвы. Ему только пятьдесят. Выглядит моложе, лицо породистое, с правильными чертами. Все знают, что он вдовец, но мало кто знает, что овдовел он почти тридцать лет назад. А не женился вновь потому, что не в состоянии пропустить ни одной юбки. У парня сдвиг на почве секса.
