Алюшина Татьяна - Девушка из нежной стали
Чья-то большая ладонь, зачерпывая воду, умывала Викино лицо.
– Его бы сейчас уже оперировали! – отплевывалась она от воды, отворачиваясь от жесткой руки. – Вчера бы нас отвезли неизвестно куда, а сейчас его бы уже резали!
Ее резко развернули, и Вика увидела Егора. Он прижал ее к себе и, поглаживая по спине, покачивая, успокаивал:
– Ну, не оперируют же! Ты молодец, ты умница! Ты все правильно сделала! Ты такая молодец, Вика!
Он обнял ее за плечи, вывел из туалетной комнаты, усадил в большое широкое кресло, стоящее возле низкого столика, достал платок и вытер ей лицо.
– Посиди немного, я сейчас вернусь.
Она кивнула, не слыша, что он говорит. Рыдания прошли, осталась какая-то гулкая звенящая пустота, дрожание рук и усталость.
Вика даже не услышала, когда вернулся Егор, и обнаружила его присутствие только тогда, когда он, закатав ей рукав свитера, сделал укол.
– Чем ты меня постоянно колешь? – спросила она, забирая у него ватку и прикладывая к месту укола.
– Это успокоительное.
– Мне нельзя успокаиваться. – Вика откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. – Мне надо в два часа позвонить Олегу Николаевичу, а вечером у нас «свидание» с Вениамином Андреевичем.
– К тому времени действие лекарства пройдет, – пообещал Егор.
– Где Степан?
– Со старшей медсестрой, открыв рот, рассматривает хирургический инструмент.
– Нам пора уезжать.
– Сейчас поедете, я уже вызвал шофера. Ну, ты как?
Вика открыла глаза и обнаружила Егора, сидящего напротив нее на стуле.
– Я в порядке. Это так, от облегчения.
– От облегчения так не рыдают, – не поверил он.
– Бывает. Извини за сцену. В последнее время у меня слишком многое происходит в туалете, это настораживает и наводит на философские мысли, – попыталась пошутить она.
– Мамочка! – влетел в кабинет возбужденный Степка, торопясь поделиться с миром своими открытиями.
Он остановился с разбегу возле кресла, в котором сидела Вика, и растерянно захлопал глазами.
– Почему ты плачешь?
– У тебя, Степка, талант появляться неожиданно. Наверное, это с рождения, ты и тогда умудрился появиться не в срок, – рассмеялась Вика, целуя сына.
– Что значит «не в срок»? – спросил ребенок.
– Это значит, что ты должен был родиться раньше, но тебе было уютно, и ты решил не торопиться, – пояснила она.
Вика только сейчас заметила, что в кабинете находится женщина в медицинской одежде, скорее всего, это и есть старшая медсестра.
– Здравствуйте, – проговорила Вика, почувствовав неловкость за свое заплаканное, опухшее от слез лицо.
– Здравствуйте, – ответила женщина и улыбнулась. – Егор Дмитриевич, машина ждет.
– Спасибо, Мария Викторовна, – ответил Егор.
Скрестив руки на груди, Егор смотрел в окно на «Волгу», увозящую Вику со Степкой.
У него было много неотложных дел: через час назначена сложная операция, план которой надо бы еще раз продумать, перед этим обход больных и бумажная волокита, но Егор смотрел вслед уезжающей машине.
Только увидев Вику скорчившейся на полу, рыдающей, зажав рот ладонями, чтобы никто не услышал, он понял, почувствовал, что она пережила. В один момент, как будто кто-то, причиняя боль, втолкнул эти знания ему в разум. Все скопом.
Князев увидел полную картину: как Вика узнает о страшном диагнозе сына, как не может понять, откуда грянула беда, и обвиняет себя, что не досмотрела, проморгала страшный диагноз ребенка. Как подслушивает разговор медсестер, переживая и облегчение великое, и страх за жизнь Степки. Он словно увидел, как она пробирается по темным коридорам, ворует бумаги, вытаскивает спящего сына по транспортной ленте. Убеждает родных, меняет машины, находит человека, с которым не виделась так долго… Ей никто не поверил до конца, и он, Егор, сомневался, хоть и видел, что Степка не болен. Ведь понимал, что мальчик здоров, но ей не верил!
Он не мог ответить себе на вопрос: сам бы он смог сделать то, что сделала Вика? Вот так отчаянно, с такой силой самообладания и решимостью?
Он ее такой не знал!
Он вообще ее не знал, слишком мало времени они были вместе.
Он и не подозревал, что она такая сильная, такая настоящая, неистовая. Он не хотел чувствовать боль, вспоминая о Вике Шалой.
Нет! Пусть все останется так, как есть!
Прожили, пережили, и будет с нас!
Первым появился Денис. Вика открыла ему дверь и сразу почувствовала, что от него не исходит прежней неприязни.
– Добрый вечер, Денис. Егора пока нет.
– Работает док в поте лица, – весело сказал Денис.
– Дядя Денис! Привет! – выскочил как черт из табакерки Степка.
– Привет, герой!
– Я еще не герой! – честно признался мальчик.
– Так будешь! – пообещал Денис. – Вика, чаем угостите?
– А мне сока! – потребовал Степан.
Напившись сока, Степик занялся своими важными делами, он что-то строил в гостиной из «лего», которое днем купила ему Вика.
– Егор мне звонил и рассказал про обследование Степана. Очень рад, что парень здоров.
– У вас есть какие-нибудь новости? – спросила Вика.
– Кое-что есть, но пока немного. А у вас?
– Да, есть.
Вика налила чаю, поставила на стол тарелку с пирожными и села напротив Дениса.
– Я сегодня разговаривала с отчимом.
– С Олегом Николаевичем Левиным? – уточнил Денис.
Не удивляясь его осведомленности, Вика кивнула.
– Каким образом вы с ним разговаривали? – сухо поинтересовался Денис.
– Я не объяснила вам в прошлый раз, как мы договорились связываться, – и рассказала, как осуществляла звонок из автомата, по всем правилам конспирации.
– Молодец! – похвалил гость. – Вас бы к нам в контору, с таким оперативным мышлением!
– Нет уж, спасибо. Так вот, Олег Николаевич рассказал, что вчера к ним приходили двое мужчин. Утром появился Вениамин Андреевич, расспрашивал про меня и пугал их с мамой, что Степик может умереть, если вовремя не сделать операцию. А вечером заглянул совсем другой товарищ, представился оперативником из полиции, показал удостоверение, липовое скорее всего, на имя Станислава Александровича Егорова.
– У вас хорошая память, – еще раз похвалил Денис.
– Это у Олега Николаевича хорошая память, но и я не жалуюсь, я бухгалтером работаю много лет. Сейчас я главный бухгалтер, поэтому с логикой, памятью и цифрами у меня полный порядок.
– Знаю, – кивнул Денис. Относилось это к ее мыслительным способностям или к месту ее работы, Вика уточнять не стала, знает и знает, работа у него такая.
– Этот «полицейский» сказал, что от врачей больницы поступил сигнал в органы, и завтра, если я не объявлюсь, меня объявят во всероссийский розыск. Потому что это уголовное дело и есть такая статья: умышленное неоказание помощи больному, в данной ситуации Степану.
