Татьяна Корсакова - Ничего личного
Андрей запрокинул голову к небу, улыбнулся тусклым городским звездам и потянулся за рюкзаком. Прощание с последними иллюзиями состоялось, поезд на Москву прибудет через два часа…
* * *Из вязкого, затяжного кошмара Катя вынырнула с воплем, а потом еще очень долго не могла убедить себя, что кошмар закончился.
Или не закончился?
Чужая комната, чужая постель. Из своего только нижнее белье да разорванное подвенечное платье. И ни единой живой души поблизости. Во всяком случае, законного супруга не видать. И это хорошо. К еще одному кошмару она не готова, ей бы разобраться с уже случившимся.
Что-то ведь случилось, и, если судить по раскалывающейся голове и провалам в памяти, не слишком хорошее. Она напилась до бесчувствия, до беспамятства. До поросячьего визга, как сказала бы Лиза.
Со стоном, заслоняясь рукой от бьющего в окно яркого света, Катя сползла с кровати, почти на ощупь побрела к ванной и, только упершись ладонями в край умывальника, заставила себя открыть глаза. Из зеркала на нее смотрела помятая, растрепанная, битая жизнью деваха, с опухшей физиономией и разводами косметики. Профессиональный мейкап Марио не выдержал испытаний. Деваха, скорее всего, тоже. Что там было прошлой ночью?
Костер, папуасы, перекошенное яростью лицо новоиспеченного мужа, холодная вода, льющаяся за шиворот. Все, на этом воспоминания заканчивались, но если следовать логике, что-то же еще происходило. Каким-то образом Катя ведь оказалась здесь, в чужом номере. И вместо того чтобы пялиться в зеркало, стоило бы повнимательнее изучить свое бедное тело, а то мало ли что с ним могло случиться в отсутствие хозяйки. Может, пока она была в отключке, ее разлюбезный жених не преминул воспользоваться своими супружескими правами? Что ж пропадать-то первой брачной ночи!
Детальный самоосмотр успокоил. На запястьях обнаружились синяки, на коленках ссадины – вот, кажется, и весь ущерб. Похоже, брачная ночь прошла вхолостую. Это вселяло некоторый оптимизм, хотя поводов для пессимизма у Кати было не в пример больше. Кошмар не закончился, он просто перешел в новую фазу. Она вздохнула и, прихватив с полочки шампунь, шагнула в душевую кабину. Шампунь пах по-мужски резко, и этот чужой запах не позволял расслабиться, назойливо напоминал, что теперь она мужняя жена, и вольнице пришел конец. Как минимум на два года. Ничего, она переживет, надо только осмотреться, сориентироваться на местности, пока не вернулся Лиховцев. Ведь рано или поздно он вернется.
Номер был самый обыкновенный, если и люкс, то без особых затей. Разве что просторный, разве что с крошечной кухней. На обеденном столе в кухне обнаружилась упаковка аспирина, булочка с изюмом и прижатая пакетом апельсинового сока записка.
«Буду вечером. Веди себя хорошо»
Почерк стремительно-небрежный, но даже в небрежности отчетливый и разборчивый. Веди себя хорошо…
Записку Катя порвала на мелкие клочки, из которых соорудила пирамидку прямо в центре стола, и направилась к выходу, чтобы через пару секунд убедиться – подтвердились самые худшие подозрения. Ее заперли! Без одежды и практически без еды.
Без особой надежды, просто на всякий случай, Катя попробовала открыть окна. Окна были закрыты наглухо, видимо, наличие кондиционера исключало сквозное проветривание. И никакой связи с внешним миром! Мобильный и ноутбук остались в ее старом номере. Если бы не головная боль и легкое чувство неловкости за случившееся прошлой ночью, Катя, наверное, разозлилась бы, но сил на злость пока еще не было. Поэтому она вернулась на кухню, плеснула в стакан апельсинового сока, проглотила таблетку аспирина и закусила булочкой, а потом снова улеглась на кровать.
Кровать, даром что односпальная, была весьма внушительных размеров, и, если судить по аккуратно застеленной соседней, Лиховцев спал этой ночью с ней. Об этом говорила и вторая подушка.
Ночевал. Притащил ее бесчувственную в номер, раздел, уложил, сам улегся рядом, но не позарился. Удался план, не зря, значит, старалась. Вот только напиваться каждый день в стельку Катя не готова. А может, еще все образуется, вернется Лиховцев, и они поговорят? Они же цивилизованные люди, сумеют прийти к консенсусу.
Время шло, а вот Лиховцев все не шел. Настенные часы показывали уже половину шестого вечера. Головная боль не прошла окончательно, но утихла, и к Кате вернулся аппетит. Булочки ей было явно мало, а в холодильнике не нашлось ничего, кроме двух бутылок пива и подвявшего персика. Она съела персик, допила остатки сока и решила, что пришло время для активных действий. И Лиза наверняка волнуется, Катя ведь так и не написала сестре, как прошла свадьба. А Лизе волноваться никак нельзя. Значит, нужно прорываться на волю.
Катя обвела внимательным взглядом пол, стены, потолок. Выход нашелся, как ни странно, именно на потолке. Но для начала нужно было найти одежду, банный халат Лиховцева для прогулок по пансионату не годился. Зато годилась футболка, которая запросто могла заменить пляжное платье, надо только выбрать ту, что подлиннее. Из найденной футболки платье получилось пикантное, но вполне пригодное для забега на короткую дистанцию «бунгало Лиховцева – их с Марьей номер».
В найденном на кухне спичечном коробке обнаружилось ровно двадцать пять спичек. Для осуществления задуманного этого должно было хватить, Катя с надеждой посмотрела на систему экстренного пожарного оповещения.
…Ее вызволили из неволи, когда в коробке осталось всего шесть спичек. И даже почти не ругали, и даже поздравили с бракосочетанием…
* * *Несмотря на безумную ночь, Андрей проснулся рано. Рядом, зарывшись лицом в подушку, тихо посапывала Суженая. Андрей встал, тихо оделся. Тихо скорее по инерции, чем из боязни разбудить Суженую. Спала она крепко и, судя по всему, проспит еще долго. А ему нужно позвонить Старику, поставить его перед свершившимся фактом. Андрей прихватил мобильник и вышел из бунгало.
На пляже было малолюдно. Андрей сбросил одежду и с разбегу плюхнулся в прохладную воду: сначала удовольствие, а уж потом дела. Он плавал очень долго, но все равно вышел на берег с неохотой, уселся на песок и с неприязнью посмотрел на мобильник. Все, тянуть дальше некуда, нужно звонить.
Старик ответил сразу, словно ждал звонка.
– Ну? – спросил вместо приветствия.
– Доброе утро. – Андрей решил, что будет настолько вежливым, насколько хватит сил и терпения.
– А оно доброе? – Старик вежливость не оценил.
– Да. Во всяком случае, для меня.
– Хорошо, переходим к делу. Диктуй данные своей невесты.
