Лаура Ван Вормер - Публичное разоблачение
Когда Касси возобновила разговор, я поняла, почему она рассказала об отце и матери: ее будущему успеху в карьере предшествовало нелегкое детство. С юности у нее могли развиться нездоровые взаимоотношения с людьми. Она пыталась убедить меня, что отношения между ее родителями подготовили ее к трудностям, как говорила ее мать, жизни. Она рано вышла замуж за человека, у которого были такие же проблемы с алкоголем, как у ее отца. Устав от его постоянного пьянства, долго не могла с ним расстаться. Рассказала мне о сыне — о том, каким хорошим мальчиком он рос, — и как наконец спустя годы ее мечта стала явью: муж перестал пить. Проблема состояла лишь в том, что после двух лет трезвой жизни и двадцати лет брака он ее оставил.
Я была ошеломлена таким откровением, но постаралась это скрыть. Продолжая слушать, я беспокоилась, чтобы не кончилась пленка. За несколько минут Касси Кохран удалось вкратце обрисовать свою прошлую жизнь. Выходило, что умная и красивая женщина потратила свою молодость на то, что пыталась оправиться от смерти отца и постоянно испытывала давление вечно недовольной матери.
— Как думаете, что вызвало в ней такую агрессивность? — спросила я. — Трудности семейной жизни?
— О Господи, нет, конечно! — вскричала Касси. — Моя мать родилась уже несчастной. Мой дядя говорил, что мой дед построил ей деревянный дом, надеясь, что она в него переедет. — Мы засмеялись, но затем она сделала вид, что ее это ужасает. — О, Салли, мы плохо себя ведем. Пожалуйста, вы не должны…
— Не беспокойтесь, — ответила я, подняв руку. — Мне просто интересно, почему, чувствуя себя несчастной, она продолжала оставаться с вашим отцом?
— Не останься она с ним, кого бы она винила во всех своих несчастьях? — Касси прикрыла рот рукой. — О, Салли! — Она опустила руку. — Право, это минное поле. Мне надоело ворошить прошлое.
— Хорошо. Почему бы вам тогда не рассказать о вашей встрече с Джексоном?
— А затем я встретила Джексона! — сразу просветлела она.
В это время в дверь тихо постучали, и в нее просунулась голова Чи-Чи.
— Прошу прощения, — прошептала она, — но Александра и Уилл говорят, что у них срочное дело. Не могли бы вы выйти?
— Скажи им, пусть зайдут.
В кабинет вошла ведущая теленовостей, и меня поразила ее хрупкость. Высокая и очень худенькая. Ее знаменитые серо-голубые глаза, оказывается, в жизни гораздо ярче (ее маска вот уже два года хорошо продается на Хэллоуин), а густые темно-каштановые волосы до плеч отливают здоровым блеском. На ней футболка с логотипом «ДБС» на груди, заправленная в голубые джинсы. За ней проследовал атлетического вида мужчина со взъерошенными каштановыми волосами, который на ходу перебирал бумаги.
— «Экспектейшнз», верно? — посмотрев на меня, спросила Александра Уоринг.
— Да, — подтвердила я и поднялась. — Я подожду в приемной, пока вы, Касси, не закончите с делами.
— Нет-нет, — сказала Касси. — Присядьте пока. Выкладывай, — обратилась она к Александре. Та промолчала, и Касси добавила: — Публикация состоится только через шесть месяцев. Что у вас там?
Уоринг качнула головой.
— Уилл? — обратилась к мужчине Касси.
— Она права, — сказал тот, отрывая взгляд от бумаг. — Это не для…
Я решила сберечь время каждого, встала и направилась к двери.
— Я буду в приемной, — сказала я, закрывая за собой дверь.
— Проблемы, как всегда, — сочувствующе сказала мне Чи-Чи.
И тут я вспомнила, что мой диктофон все еще работает. Я нахально подумала: «Не хотите, чтобы я знала, о чем вы говорите, так вот вам!» Я просидела в приемной минут сорок. Наконец Александра вышла, а за ней появился и Уилл. Уоринг остановилась передо мной.
— Прошу прощения, что прервала вашу аудиенцию, но вы ведь тоже из редакции новостей, поэтому поймете меня. — Она улыбнулась, и ее лицо преобразилось — оно стало мягче. — По крайней мере надеюсь, что поймете.
Александра Уоринг — одна из самых интересных личностей в службе теленовостей. О ней ходит множество легенд и слухов. Одни говорят, что в свои тридцать шесть она не замужем, потому что лесбиянка, другие — потому что у нее нет времени выйти замуж; рассказывают также, что некоторое время назад расстроился ее шумный роман с телепродюсером.
Принимая во внимание ее рекордную занятость в телевизионных новостях и достижения за последние шесть лет, я не убеждена, что у этой женщины хватает энергии для сексуальной жизни. Но это мое мнение. Глядя на нее, я не представляла, кто она. Хотя у меня создалось впечатление, что она гетеросексуальна, но я ведь могу и ошибаться, так как не очень разбираюсь в сексуальной ориентации. Интересные женщины могут быть лесбиянками, для этого им не обязательно носить ковбойские сапоги.
— Во всяком случае, — сказала Уоринг, протягивая мне руку, — я Александра. — Мы обменялись рукопожатиями. — Рада познакомиться с вами, Салли Харрингтон. — Она повернулась к мужчине. — А это наш исполнительный продюсер Уилл Рафферти.
Мы поздоровались и пожали друг другу руки, но по выражению его лица я поняла, что ему не терпится вернуться на рабочее место.
— А теперь нам пора уходить, — сказала телеведущая. — Но мы ведь скоро увидимся, не так ли? — Она направилась к двери. — Касси сказала, что вы хотите и со мной поговорить, — бросила она на ходу.
— Да.
— Ах да! — Что-то вспомнив, она вернулась ко мне. — Думаю, вам будет интересно узнать. Полиция нашла оружие убийства в Каслфорде. Это пистолет, который, согласно публикациям в прессе, прошлой весной был похищен при краже со взломом в одном из домов Саутгемптона, Лонг-Айленд.
— Как?.. — Моя челюсть отпала.
— Попахивает организованной преступностью, — сказала она и ушла.
Я услышала за спиной смех. Оглянувшись, увидела Касси в дверях кабинета. Она скрестила руки на груди.
— Мы ничего не принимаем на веру, — заверила она.
— Как она узнала об оружии убийства? — спросила я.
— Я не уточняла, — сказала Касси, приглашая меня в кабинет. По пути она протянула мне мой диктофон. Он был выключен.
Мы заняли наши прежние места, я поставила диктофон на столик, и Касси стала излагать свою жизненную философию: каждый в любой момент может круто переменить свою жизнь, как это сделала она.
— Мне пришлось пройти трудный путь, чтобы понять, что жизнь переменчива. Меняется не наша сущность, но наши взаимоотношения с людьми, наша работа, наши цели в жизни. Все должно работать на прогресс. — Она пожала плечами. — Иначе мы не выдержим. Вы согласны? — Она посмотрела на часы. — Ой, Салли, мне жаль, но…
