Лорен Хендерсон - Игры в любовь
Стоял чудный весенний день, из тех, что так хороши в Англии: ясное синее небо, мягкий ветерок и яркая зелень над головой, нежные свежие листья на веточках дрожат в трепетном предчувствии лета. Даже прохожие казались счастливыми, шагали упруго и улыбались широко. Такие дни настолько редки в Лондоне, что если уж выпадают, все горожане наслаждаются жизнью. Салли дошла до конца Бейкер-стрит и задержалась у светофора, подставив лицо солнцу. Она решала, где бы ей съесть сэндвич. Пока она не так уж и голодна, возможно, лучше полчасика прогуляться по парку, а потом найти приятное дерево и устроиться под ним или отыскать свободную скамейку. Всегда лучше сначала пройтись пешком, а уж потом перекусить. В этом случае ты, пожирая сэндвич, в полной мере сознаешь свою добродетель. Парк находился в некотором удалении от офиса, но именно поэтому Салли всегда проводила там свой перерыв, когда позволяла погода. Такая прогулка прекрасно заменяла скучное занятие в спортзале.
Она решила обойти пруд до розового сада, сделать крюк, вернуться обратно, а потом подыскать симпатичное место и пообедать. С одной стороны будет поблескивать пруд, а с другой будут розоветь на солнце величественные террасы Нэша. Позже, в июне и начале июля, она всегда обедала в розовом саду: там так красиво — длинная аллея с душистыми розами в полном цвету. В апреле же самая пора любоваться крокусами, которые высаживают вокруг пруда; белые, пурпурные и желтые — первые мазки цвета в парке.
Она отправилась кружным путем, мимо открытой эстрады, — дабы растянуть прогулку на полчаса. Солнце отражалось в воде, сияло на каждой зеленой травинке. Салли шла словно загипнотизированная: солнце слепило, но не было той летней жары, от которой стучит в висках. Размахивая пакетом, Салли так наслаждалась, что, миновав пруд, даже сделала лишний поворот и свернула налево, собираясь пройти до конца аллеи розового сада. В конце аллеи журчал фонтан, струи солнечными брызгами осыпались на серые камни. Было так красиво, что на миг Салли подумала, не сесть ли прямо здесь и не пообедать ли, любуясь фонтаном. Нет, твердо сказала она себе, сначала надо пройти весь маршрут. Правило есть правило, а талия есть талия…
И тут, в самом конце аллеи, прямо у фонтана, она увидела Мика. Она узнала бы его где угодно: большая бритая голова, мощный торс и та удивительная вальяжность, с какой он развалился на скамье. Несмотря на свои очевидные физические недостатки, Мик чувствовал себя гораздо увереннее прочих мужчин. Отчасти именно этим он и привлекал женщин — они немедленно замечали его уверенность, которая тут же передавалась и им самим. Если ты способен дать женщине чувство комфорта, считай, что ты уже ее завоевал.
Как же здорово будет понежиться на солнышке вместе с Миком! Салли ускорила шаг… и резко остановилась. Мик был не один. На скамейке лежал кардиган, несомненно женский. Так он с Кэти…
У Салли было несколько вариантов. Развернуться и удрать. Продолжать идти по аллее, остановиться и поболтать с Миком и Кэти. Свернуть на тропинку, петляющую меж клумб с розами, и вернуться к пруду. Но Салли приняла иное решение: она села на скамейку, с которой могла незаметно наблюдать за Миком и Кэти.
Салли захотелось немножко подсмотреть за ними, увидеть их наедине, узнать, как они ведут себя друг с другом, когда их никто не видит. Кэти явно где-то бродила, и Салли на миг представила, что это ее собственный кардиган лежит на скамейке и это ее, Салли, ждет Мик. Сейчас она подойдет к нему, прижмется к его большому телу, наклонится за поцелуем… Воспоминания о том времени, когда они были любовниками, накрыли ее с головой. Она так отчетливо помнила, как он целовал ее, как его руки обнимали ее, она почти услышала свой собственный счастливый стон… Салли скорчилась, словно от боли, обхватила себя руками, вдруг почувствовав себя страшно одинокой и беззащитной. Она с трудом сдерживала подступившие к глазам слезы.
Внезапно Мик подался вперед, будто увидел Кэти. Салли подняла голову. По аллее шла высокая девушка в джинсах и футболке, руки она держала перед собой, приподняв, словно что-то несла в ладонях. Над детской площадкой, скрытой розовыми кустами, взлетали и опадали счастливые крики детей, напоминая вопли чаек. У девушки были густые темные волосы; тугие длинные локоны падали ей на плечи точно виноградные гроздья. Кожа у нее была очень белая и не очень чистая, словно еще не оправилась от юношеских прыщей. Скорее всего так и было — на вид девушке можно дать не больше двадцати. Смеясь, она подошла к Мику и протянула ему пирожком сдвинутые ладони, он наклонился и… Он что, пьет из ее ладоней?
Потом девушка снова рассмеялась, расцепила руки и провела ладонью по его загривку. Мик тоже засмеялся, прижался к ней и зарылся головой в живот, целуя и… о господи… он что, фыркает ей в живот, как младенцу, когда хотят рассмешить его? Наверное, никто, кроме Салли, не понял бы, что Мик проделывал, но она догадалась, поскольку это была их любимая забава. Девушка заливисто хохотала и отталкивала Мика, наконец она упала на скамейку, и он уткнулся лицом в ее густые волосы.
У Салли остановилось сердце.
Следующие несколько минут стерлись из ее памяти — видимо, она лишилась чувств. Придя в себя, Салли с недоумением посмотрела на банку с диетической газировкой, которую сжимала в руках. Она не помнила, как открывала ее, но банка была пуста, а во рту стоял химически-приторный вкус.
Салли повернула голову и снова увидела их. Она была уверена, что ее не заметят. Мик чуть близорук и с такого расстояния ее не узнает. Кроме того, он был слишком занят своей Мисс Прыщ-2003 и не видел ничего вокруг, разве что Салли вылила бы на них ведро воды. Осторожно, словно боясь помять, Салли опустила пустую банку в пакет. Она двигалась медленно, руки и ноги казались тяжелыми и плохо слушались, словно она враз постарела. Она коснулась рукой деревянных перекладин скамейки и была потрясена тем, какие они теплые. Саму ее трясло от холода, а во рту было сухо, несмотря на опустошенную банку.
Салли даже не пыталась разобраться в том, что чувствует. На это требовалось время. Но она четко поняла, что сильнее всех прочих чувств была радость. Жгучая-жгучая радость. Она ужаснулась, но радость все росла и росла. Словно исполнилось ее самое заветное желание. Такой радости она не переживала с тех пор, как они с Миком были любовниками.
И сердце ее вновь забилось.
Глава пятнадцатая
— И что ты ему скажешь? — спросила наконец Джуди.
Она налила вина. Кьянти в «Пицце Экспресс» пусть и похоже на уксус, зато крепость у него двенадцать градусов, а сейчас это как раз то, что нужно. Они обе настолько на взводе, что выпили бы и антифриз, глазом не моргнув, — лишь бы отпустило.
