Барбара Майклз - Шаг во тьму
– Он, должно быть, был хорошим человеком.
– Они оба хорошие. Я обожала Джонни.
– И он позволил тебе идти своим путем?
– Я даже думаю, он восхищался мной, ведь я не сдалась. Он сам отличался упрямством и понял, что угрозы не изменят меня. Но он тоже не сдался, он просто переменил тактику.
– Оставив тебе магазин?
– И бабушку. Она – сильнейшее оружие Дэна после его смерти. Конечно, есть еще дядя Джордж, он замечательный, но… А как ты узнал о магазине? Я тебе не рассказывала.
– Я прочитал в газете, – ответил Ник.
– В «Нью-Йорк таймс»?
– Не ужасайся. Была статья в разделе о бизнесе. Насколько я понимаю, тебя пока еще не осаждали репортеры?
– Не говори «пока», – Мег вздрогнула. – За прессу отвечает дядя Джордж. Вообще-то мне даже жаль репортера, который попытается пройти в дом мимо Фрэнсис.
– Этого невозможно избежать. Если не сейчас, то после того, как твоя бабушка…
– Это произойдет еще не скоро. Ей только… она не старая.
У Мег пропал аппетит. Она изучала красиво украшенную тарелку с креветками и овощами.
– В любом случае обо мне не будут сообщать газеты. У нас не такое громкое имя, как Тиффани или Ван Клиф… Дэн не часто появлялся в прессе, видимо, из-за страховки: Ллойд отказался его страховать, если фотографии Дэна будут появляться в прессе. И вообще Дэн не любил страницы социальной хроники.
– Поэтому тебя пока щадят. – Ник проглотил кусок бифштекса. – Очень вкусно. А как креветки?
Мег заставила себя съесть кусочек. Ник продолжал:
– Нет, пресса не оставит тебя в покое, когда бабушка… когда ты станешь прекрасной молодой наследницей.
– Надеюсь, ты ошибаешься. А если нет – ну, я разберусь с этим, когда придет время. А сейчас только половина магазина принадлежит мне, а мой партнер…
Ник со смехом слушал ее описание Райли.
– Ты говоришь о нем, словно он Кэлвин Кулидж. На твоем месте я бы не стал о нем беспокоиться, дорогая. Хороший адвокат поможет тебе избавиться от нежелательного партнерства. Видимо, у парня нет денег, а угроза суда об оказании нежелательного влияния…
– Не было никакого нежелательного влияния.
Брови Ника поднялись:
– А почему твой дед оставил такое значительное состояние человеку, которого знал всего пару лет?
Другие тоже задавали подобный вопрос. Она сама задумывалась над этим. Почему ответ пришел к ней в эту самую минуту в присутствии скептически настроенного Ника, она не знала, но ответила мгновенно:
– Дэн любил ювелирное ремесло, которое я отвергла. Почему бы ему не облагодетельствовать талантливого чужака, если никто в семье не интересуется делом его жизни?
– Но он не имел права давать тебе в партнеры человека, который тебе не нравится и которому ты не доверяешь. Не принимай решений под воздействием эмоций. Ты ведь не в восторге от такого партнерства, не так ли?
Мег рассказала Нику о сокровищах. Рассказ его развеселил.
– Хитрый старый черт, – с восхищением сказал Ник. – А ты уверена, что эти сокровища нигде не зарегистрированы?
– Я ничего не нашла. Конечно, я еще поищу. Но ведь они лежали в моем сейфе, значит…
– Да, – улыбнулся Ник. – Во время войны Дэн был где-то в Индокитае.
Мег не спрашивала, откуда ему это известно. Они часто говорили о Дэне, может, она сама рассказывала об этом.
– Да. И техника определенно индийская. Может, Дэн приобрел их у разорившегося раджи или у вора, ограбившего раджу. – Она сделала кислое лицо. – Господи, я еще шучу.
– Но здесь есть элемент юмора – черного юмора, если хочешь.
– Точно. А «приобрел» – вполне невинное словечко.
– Уилки Коллинз. «Лунный камень». Надеюсь, тебя не будут преследовать таинственные индусы, моя любимая.
– Что мне делать с проклятым сокровищем, Ник?
– Да, дело непростое. Мне надо подумать, посоветоваться. Я могу представить гипотетическое дело лучше, чем ты.
– Верно. Но Дэрен знал бы, что это не гипотеза.
– Дэрен?
– Он адвокат Дэна, мой старый приятель. Я знаю его с детства.
– «Уж нет ли соперника здесь?»
– Я бы хотела, чтобы ты серьезно отнесся к моей проблеме. Это совсем не смешно.
Она уставилась в тарелку. Ник посмотрел на ее лицо и подозвал официанта.
– Лучше продолжим обсуждение проблем наедине, – сказал он.
* * *Мег вернулась домой почти в час ночи. После обеда она пробыла в обществе Ника лишь час. Все остальное время она просидела в своей машине в темном углу на стоянке у гостиницы, плача и ругаясь, снова плача, стараясь успокоиться, чтобы на лице не осталось следов слез.
Ссору начала она. Чтобы ни сказал Ник, все ее раздражало. Чем тише звучал его голос, тем громче – ее. Что бы он ни предлагал, она все отвергала. Больше всего ее разозлили его попытки уложить ее в постель, словно ее можно успокоить, лишь переспав с ней.
Его предложения были практичными и разумными.
Слишком практичными. Он считал, что она лишит Райли его доли наследства так же хладнокровно, как выгонит осу. Желания Дэна, ее собственные мысли по поводу того, что хорошо, а что плохо, не принимались в расчет и отметались со снисходительной улыбкой, словно она говорила с незнакомым человеком. Неужели он всегда был таким? Почему она не понимала, что они придерживаются абсолютно противоположных точек зрения по любому мало-мальски важному поводу? Ник считал ее наивной и инфантильной, так как она беспокоится о законности владения этим сокровищем. Его же волновало только одно: сумеет ли она и дальше скрывать сокровище?
Два разных подхода к одной проблеме показали, что они разные люди. Но окончательный удар она испытала, когда поняла: Ник считает, что она останется в Селдоне и будет встречаться с ним в гостинице по тем дням, которые он сможет выкроить для нее.
– В конце концов, дорогая, встречаться в гостинице гораздо более романтично.
– Думаю, мой отец придерживался того же мнения, – эти слова вылетели непроизвольно. Параллель существовала давно, она просто слепая, что не видела раньше. Теперь, когда она осознала это, ей стало не по себе. – Конечно, в его случае все было обставлено не так элегантно – простой, дешевый мотель. Но принцип тот же. Спасибо, Ник, что помог мне понять. Живи долго и процветай.
Вспомнив свои прощальные слова, Мег засмеялась от боли. Слезы высохли, и она решила, что теперь может вести машину. Но все-таки думала она не о дороге, поэтому ее остановил полицейский за то, что она проехала знак «стоп», не остановившись. Она была трезва, хорошо одета, а может быть, полицейский просто узнал машину – он предупредил ее и отпустил, но на это ушло еще минут пятнадцать. Потом она вела машину предельно внимательно. Ее раздражала мысль, что, если принять решение под давлением данных обстоятельств, ей придется лишиться всякой личной свободы. Если только бабушка не согласится, что времена изменились и Мег имеет право жить собственной жизнью, то ей придется постоянно отчитываться за любой шаг. И не только перед бабушкой, но и перед дядей Джорджем и Фрэнсис.
