Линда Ховард - Сердцеед
К вечеру, когда Джон вернулся домой, она была так взвинчена, что ощущала, как напряжены её мышцы. Войдя с кухни, он быстро окинул взглядом комнату, и как только увидел Мишель, на его лице отразилось глубокое удовлетворение. Весь день Джон боролся с желанием вернуться домой, представляя ее здесь, наконец, под крышей его дома. Даже строя этот дом, восемь лет назад, Джон думал, понравится ли он Мишель, воображал как она будет смотреться в этих комнатах. Дом не был очень большим, как те особняки в Палм-Бич, но он был построен на заказ, для его удобства, был красивым и даже в некоторой мере роскошным.
Мишель выглядела такой свежей и прекрасной, как утренняя заря, а он был весь покрыт потом и пылью, его челюсть потемнела от отросшей за день щетины. Если он прикоснется к ней сейчас, то оставит грязные пятна на её молочно белом платье, но если в ближайшее время он этого не сделает, то просто сойдет с ума.
- Пойдем со мной наверх, - пробормотал Джон и направился к лестнице, стуча сапогами по плиточному полу.
Мишель медленно следовала за ним, задаваясь вопросом, не сожалел ли он уже о том, что привез её сюда. Джон не поцеловал её и даже не улыбнулся.
Он снимал рубашку, когда Мишель вошла в спальню, и небрежно бросил грязную, пропитанную потом одежду на ковер. Она слегка вздрогнула при виде его широкой, покрытой волосами груди и сильных мускулистых плеч. Пульс Мишель участился, когда она вспомнила свои ощущения, когда Джон, лежа на ней, медленно опускается, и её грудь прижимается к курчавой поросли на его груди.
- Что ты делала сегодня? – спросил Джон, входя в ванную.
- Ничего, - удручённо ответила Мишель, отгоняя чувственное забытье, охватившее её.
Из ванны доносился плеск воды, и когда Джон вышел из ванной, его лицо было чистым. Влажные пряди темных волос завивались на висках. Он посмотрел на неё с мрачным выражением на лице. Наклонившись, Джон стащил сапоги и принялся расстегивать пряжку ремня.
Сердце Мишель застучало в бешеном ритме. Он собирается затащить её в постель прямо сейчас, и она опять не сможет поговорить с ним, если не сделает это до того, как он до неё дотронется. Нервно соображая с чего бы начать, Мишель подняла грязные ботинки Джона, чтобы положить в шкаф.
- Подожди, - выпалила она. - Мне нужно поговорить с тобой.
Он не видел причин ждать.
- Тогда говори, - ответил он, расстегивая молнию на джинсах и стягивая их с бедер.
Мишель набрала в грудь побольше воздуха.
- Мне надоело ничего не делать весь день.
Джон выпрямился, его взгляд застыл, когда она замолчала. Черт, он должен был предвидеть это. Когда Вы приобретаете нечто дорогостоящее, то Вы должны платить за его содержание.
- Хорошо, - сказал он, выравнивая тон. – Я дам тебе ключи от Мерседеса и завтра же открою текущий счет в банке.
Мишель застыла, когда значение его слов обожгло её, и краска схлынула с лица. Нет. Она не позволит ему превратить себя в комнатное животное, забавную сексуальную игрушку, с красивой машиной и счетом на оплату сделанных покупок. Безудержная ярость затопила её, разрушая остатки самообладания. Мишель яростно запустила в него ботинками; застигнутый врасплох, Джон уклонился от первого, но второй угодил ему в грудь.
- Какого черта!
- Нет, - закричала она, её глаза пылали зеленым огнем на необычно побледневшем лице. Мишель стояла неподвижно, руки сжаты по бокам.
- Мне не нужны ни твои деньги, ни твоя чертова машина. Я хочу заботиться о своем скоте и о ранчо, а не сидеть здесь каждый день как какая-то красивая… сексуальная кукла, дожидаясь, когда ты придешь домой и поиграешь со мной.
Джон отбросил в сторону джинсы, оставшись в одних трусах. Его гнев тоже возрастал, но он держал себя в руках. Этот контроль ощущался в его низком, спокойном голосе.
- Я не думаю о тебе, как о сексуальной кукле. С чего ты взяла?
Мишель была бледна и дрожала.
- Ты позвал меня сюда и начал раздеваться.
Джон вскинул брови.
- Потому что я был грязным с головы до ног. Я не мог даже поцеловать тебя, не запачкав при этом, я не хотел испачкать твое платье.
Её губы задрожали.
- Это всего лишь платье, - сказала Мишель отворачиваясь. – Его можно постирать. И я сама лучше бы запачкалась, чем сидеть здесь без дела каждый день.
- Мы уже говорили об этом раньше, и это решено.
Он подошел к ней сзади и легонько сжал её плечи руками.
- Ты не можешь выполнять работу, ты только навредишь себе. Есть женщины способные работать, но ты недостаточно сильная. Посмотри на свое запястье, - сказал он, опустив свою руку вдоль её, и сжал запястье, поднимая. – Твои кости слишком хрупкие.
Мишель обнаружила, что прижимается к нему, её голова покоилась на впадине его плеча.
- Прекрати! Ты хочешь, чтобы я чувствовала себя совсем бесполезной! – в отчаянии воскликнула она. – В конце концов, ты мог бы брать меня с собой. Я могу выслеживать заблудившихся …
Джон повернул Мишель, и прижал к себе, заставляя умолкнуть.
- Господи, малышка, – пробормотал он. – Я всего лишь пытаюсь защитить тебя, а не заставляю чувствовать себя бесполезной. Я едва с ума не сошел, когда увидел, как ты пытаешься починить изгородь, представляя, что могло бы случиться, если бы колючая проволока хлестнула тебя сзади. Тебя может выбросить из седла, или может забодать стадо или …
- Всё это может случиться и с тобой.
- Но не так легко. Признай, наш спор бессмыслен. Я просто хочу уберечь тебя.
Они спорили по этому поводу столько раз, что Мишель уже сбилась со счета, но ничто не могло заставить Джона изменить мнение. Но она не может сдаться. Ей не вынести еще много таких дней как сегодня.
- А ты смог бы ничего не делать? Просто стоять и смотреть чем занимаются другие. Даже Иди не позволяет мне помогать ей.
- Лучше бы она этого не делала.
- Теперь ты понимаешь, о чем я? Мне что, просто сидеть целый день?
- Хорошо, твоя взяла, - сказал он низким голосом.
Джону казалось, что она будет рада снова вести праздный образ жизни, но вместо этого Мишель была изведена до предела. Он успокаивающе погладил ее по спине, и она постепенно расслабилась в его объятиях. Руки Мишель скользнули вверх, и она обняла его за шею. Он должен придумать, чем занять её, но сейчас ничего не приходило в голову. Было трудно думать, когда она находилась рядом, словно горячий шелк, упругая грудь упиралась в него и сладкий запах женщины проникал в его ноздри. Он весь день думал о ней, о том, что она притягивает его как магнит. Неважно, как часто он брал её, желание возвращалось с возрастающей силой.
Неохотно Джон отодвинул от себя Мишель на несколько дюймов.
