Линда Ховард - Сердцеед
Он опять стал чертыхаться и повернулся к шкафу. Не успела она возразить, как ее нижнее белье было брошено в общую кучу на кровати.
- Я не могу оставаться у тебя - произнесла Мишель в отчаянии, сознавая, что события вышли из под ее контроля.- Ты знаешь, на что это будет похоже. Я смогу прожить здесь пару дней...
- Мне все равно, как это будет выглядеть! - отрезал Джон. – И чтобы ты поняла, я скажу это еще раз на понятном английском. Ты едешь со мной сейчас и ты не вернешься сюда больше. Это не визит на выходные. Я устал волноваться за тебя, пока ты тут предоставлена сама себе. Это просто оказалось последней каплей. Ты слишком горда, чтоб попросить о помощи, черт возьми, в таком случае, я собираюсь взять все под свой контроль, как и должен был поступить с самого начала.
Дрожь пробежала по телу Мишель, когда она посмотрела на него, понимая, что проиграла. Конечно, она переживала насчет сплетен, которые пойдут по деревне, но основной причиной было не это. Если она будет жить под одной крышей с Джоном, разрушится последнее непрочное ограждение, защищающее ее сердце. Она больше не сможет держать эмоциональную дистанцию - залог безопасности, если он будет все время рядом. Она будет жить в его доме, спать в его кровати, он будет платить за ее еду: она станет полностью зависеть от Джона.
Это испугало ее настолько, что Мишель отодвинулась подальше, как будто увеличив расстояние между ними, она могла уйти от его силы и морального давления.
- Я прекрасно обходилась без тебя, - прошептала она.
- Это то, что ты называешь «прекрасно обходилась»? – гаркнул Джон, бросая на кровать содержимое еще одного ящика. – Ты довела себя работой до полусмерти, тебе чертовски повезло, что ты не получила травму, выполняя работу, которая под силу двоим мужчинам. У тебя нет денег, нет нормальной машины. У тебя, вероятно, нет достаточно еды, а теперь у тебя нет электричества.
- Я прекрасно знаю, чего у меня нет.
- Отлично! Но я тебе скажу чего еще у тебя нет. У тебя нет выбора! Ты едешь со мной. Одевайся.
Мишель стояла у стены на другом конце комнаты очень тихая и напряженная. Видя, что она не двигается, Джон посмотрел в ее сторону, и что-то в ее облике заставило его смягчиться. Она выглядела дерзкой и непокорной, но ее глаза выражали испуг, взгляд выдавал ее ранимость, и это потрясло его. Он почувствовал себя так, словно его ударили в живот.
Джон пересек комнату быстрыми шагами, и привлек Мишель к себе, обнял ее крепко, точно не мог вынести и минуты, не касаясь ее. Он зарылся лицом в ее волосы, желая оградить от всех бед, чтобы она никогда больше не испытывала страха.
- Я не позволю тебе сделать это, - прошептал Джон с дрожью в голосе. – Ты пытаешься держать меня на дистанции, и будь я проклят, если позволю тебе это. Неужели для тебя так важно, что скажут люди? Тебе стыдно, что я не принадлежу к вашей элите?
Мишель покачала головой и издала смешок, ее пальцы крепче обняли его за спину.
- Конечно нет. Я тоже не принадлежу к элите.
Как вообще женщине может быть стыдно, когда рядом такой мужчина?!
Его губы прошлись по ее лбу, оставляя горячий след.
- Тогда в чем дело?
Она кусала губу, в голове пронеслись картинки прошлого и страх за будущее.
- В то лето, когда мне было девятнадцать, ты назвал меня паразитом. – Мишель никогда не забывала этих слов, и рана от них не заживала. И все эти переживания отразились в ее тихом дрожащем голосе.- Ты был прав.
- Нет, это не так, - прошептал он, проводя пальцами по ее светлым волосам. – Паразит не отдает ничего, он только берет. Я не понимал тогда, или может, я просто ревновал, потому что мечтал о тебе.
Теперь ты моя, и я не отпущу тебя. Я ждал тебя десять лет, детка, и не собираюсь останавливаться на полпути.
Он откинул ее голову назад и сразу же накрыл ртом ее мягкие губы - жадно, горячо, подавляя возможный протест. Мишель с легким вздохом сдалась, поднимаясь на цыпочки и прижимаясь к нему всем телом.
Сожаления могут подождать: если небеса дают ей этот шанс, она воспользуется им. Джон может, наверное, подумать, что она согласилась, чтобы иметь легкую жизнь, но, может, это и лучше для него, нежели знать, что на самом деле причина в том, что она по уши влюблена в него.
Мишель выскользнула из его объятий и тихо надела джинсы и шелковую блузку, потом начала приводить в порядок тот хаос, который Джон учинил с ее одеждой. Многочисленные путешествия научили ее собираться быстро и аккуратно. Как только она закончила с одним чемоданом, Джон отнес его в машину. В конце остались только ее косметика и туалетные принадлежности.
- Если ты что-нибудь забудешь, мы завтра вернемся – пообещал он, держа лампу для последнего захода. Когда она вышла, он потушил лампу, положил ее на стол, затем последовал за ней и запер дверь.
- А что подумает твоя домработница? – нервно спросила Мишель, когда они приближались к грузовику. Было очень трудно покидать этот дом. Она пряталась здесь на ранчо, пытаясь пустить корни. Она нашла покой и исцеление в тяжелой работе.
- Моя домработница подумает, что я должен был ей сообщить заранее, когда вернусь домой, - сказал он, смеясь от облегчения и ожиданий, которые переполняли его. - Я приехал сюда прямо из аэропорта. Моя сумка там, сзади, вместе с твоими чемоданами.
Он не мог дождаться, когда окажется дома. Ему хотелось видеть одежду Мишель висящей в шкафу рядом с его, ее туалетные принадлежности - в своей ванной, спать с ней в одной кровати каждую ночь. Прежде он никогда не желал делить кров с женщиной, но с Мишель он ощущал эту потребность. Он точно знал, что никогда не сможет удовлетвориться меньшим, ему нужно абсолютно все, что она может дать.
Глава 7
Когда Мишель проснулась, была уже середина утра. Она лежала одна, в огромной кровати, и пыталась привыкнуть к изменениям, произошедшим в ее жизни. Она в доме Джона, в его постели. Джон встал несколько часов назад, на рассвете. Уходя, он поцеловал ее в лоб и приказал наверстать упущенный сон. Мишель потянулась, ощущая свою наготу и боль в ноющих мышцах. Ей не хотелось вставать, не хотелось покидать уютный кокон из простыней и подушек, которые хранили запах Джона. От воспоминаний о прошедшей ночи по телу пробежала легкая дрожь, и Мишель беспокойно пошевелилась. Джон почти не спал, не давая уснуть и ей, пока, наконец, не поднялся и не ушел заниматься ежедневными делами.
Если бы только он взял ее с собой. Она чувствовала себя неловко с Иди, его экономкой. Что та подумала о ней? Они встретились лишь мимолетно, Джон проводил Мишель наверх просто с неприличной поспешностью, но она успела отметить высокий рост, чувство собственного достоинства и невозмутимость этой женщины. Экономка и слова бы поперек не сказала, даже если не одобряла всё происходящее, к тому же, насколько было известно Мишель, она и не имела никакого права этого делать.
