Лори Брайт - Мнимая измена
— Я не больна, а беременна, — запротестовала Дженна, — я в силах все сделать сама.
— Не сомневаюсь в твоей силе, ведь даже для зачатия малыша приложено было этих сил немало. — Маркус провел ладонью по ее груди. — Я хочу разделить с тобой, насколько возможно, тяготы роста малыша в лоне. Покажи живот.
Дженна откинула легкое покрывало, которым он успел ее укрыть, и Маркус положил руку на шелковистую кожу.
— Не вижу пока никаких признаков присутствия здесь нашего ребенка. — Он огорченно вздохнул. — А врачи не могли ошибиться?
— И без врачей я догадалась бы сама через несколько дней о чисто женской проблеме: у меня потягивало низ живота, но месячные не приходили, и стала тяжелой грудь.
Маркус перевел глаза на грудь, затем приподнял ее руками. Дженна покраснела.
— Что ты, — заметил румянец Маркус, — ты начала стесняться меня?
— Мне и самой странно, но когда мы занимаемся любовью — это одно, а сейчас — другое.
— Нет ничего другого, кроме нашей любви, — твердо сказал Маркус.
Желание, настолько сильное, что он застонал, пронзило тело. Кое-как сбросив одежду, он лег рядом с возлюбленной и взял ее без всяких прелюдий, как делал нередко в первые страстные ночи. Дженна слабо вскрикнула от натиска и бури чувств и приняла его в лоно с таким же желанием, как их будущего ребенка.
Потянулись дни ожидания. Они не были какими-то особенными и все-таки отличались от беззаботной жизни до беременности. Маркус взял на себя заботы по кухне, и Дженна с удивлением узнала, что он тоже прекрасно готовит. Он сам отвозил ее в университет и как-то все сумел устроить так, что Роберт Локк лично следил за состоянием ее здоровья и в случае чего оперативно звонил по мобильному Маркусу, поскольку Дженна иногда пыталась скрыть свои недомогания.
По мере увеличения сроков беременности, Маркус становился все осторожнее в интимной жизни, но ласки она даже видела больше, чем прежде. Его затопляла нежность, и в момент первого толчка младенца в животе он настоял на том, чтобы устроить праздник, пригласив всю семью.
— Как там мой крестник? — Кейти, как всегда, не вошла, а вихрем влетела в комнату.
— Поосторожнее, сестрица, а не то мне придется выставить тебя за дверь, — предупредил Маркус.
— Ну и муженек у тебя, подруга: суров! Ну, покажи, как он толкает ножкой?
— А может, это девочка, — не унимался Маркус, расставляя на столе закуски и посматривая на дверь в ожидании родителей. — Дженна отказалась узнавать пол ребенка до рождения. Не знаю, какого цвета покупать белье и распашонки…
— Купи на всякий случай розовые и голубые, вы ведь хотите много детей. Или вдруг у вас родятся близнецы? Келли ведь готовится родить двойню.
— Да, — не без огорчения отметил Маркус, — в этом меня младший брат опередил, поскольку у Дженны прослушивают биение лишь одного сердечка.
— Мама, папа, где вы задержались, — вскочила с дивана Кейти. — Я уже здесь, а вы что-то отстали.
— У нас хорошая новость, дети. Келли родила двух девочек.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Сад Кроссанов-старших заполнили гости: они пили шампанское, перекидывались шутками и наслаждались прекрасным днем.
В ярко-красных, молочно-белых, золотисто-желтых розах жужжали пчелы. Красивая бабочка с пестрыми крыльями села Дженне на плечо. Та не заметила ее, потому что держала на руках ребенка. Собираясь покормить малыша, распахнула легкую блузку и высвободила набрякшую от молока пышную белую грудь с розовым соском. Почувствовав запах молока и увидев грудь-кормилицу, ребенок заплакал от нетерпения.
— Сейчас, сейчас, родной мой, как кушать-то хочется.
Она подала сосок в рот ребенку, он жадно зачмокал и припал к груди. Дженна ощутила, как напрягся живот. Совсем, как в любовной игре, подумала она, но тотчас отвлеклась от размышлений: сосок выпал изо рта младенца, и капли молока упали на его рубашечку. Раздался рев.
— Да, Дженна, твоего мужчину слышно издалека. — Перед ней стоял Дин. — Дай-ка я рассмотрю племянника.
Словно поняв, что говорят о нем, ребенок раскрыл глаза: за длинными темными ресницами прятались глаза цвета меда.
— Совсем, как у Маркуса, — протянул Дин, — но цвет волос твой.
Он присел рядом на скамью и наблюдал, как малыш жадно сосет грудь.
— Мои девчонки такие же хорошенькие, — наконец сказал он, — в следующий раз я уже прилечу домой из Америки не один.
Кейти подкралась к скамье на цыпочках. Жестами дала понять Дину, что хочет поговорить с Дженной наедине, и он скрылся в толпе гостей.
Ребенок наелся и заснул. Дженна осторожно уложила его в коляску.
— Дженна, я так счастлива! — Кейти выставила вперед руку. На пальце красовался перстень — символ помолвки и близкой свадьбы. Ее организацией занимался, конечно же, Маркус.
— Да, мы с тобой очень счастливые особы. — Дженна улыбнулась.
— У меня тоже будут дети, Лео не хочет откладывать. И мама поможет мне.
— Неплохо, Кейти, если хоть кто-то останется с родителями. Мы скоро покидаем Окленд и Новую Зеландию.
— Но ведь Австралия гораздо ближе, чем Штаты. Мы-то будем встречаться?
— Конечно. Я собираюсь стать крестной матерью твоего ребенка.
— Кейти, предупреждаю, мы не собираемся останавливаться на достигнутом.
Маркус подошел неслышно, и подруги невольно вздрогнули.
— Значит, я могу рассчитывать еще на крестников?
— А как же!
— Молодец, брат, ты настоящий мужчина.
— Пока нет, ибо согласно поверью мужчина обязан иметь семь детей.
— Круто, но — возможно.
Маркус заключил жену в объятия, и оба некоторое время смотрели на маленькое чудо, которое зародилось от их жаркой любви.
Кейти удалилась.
— Дженна, как я люблю тебя! Не могу выразить словами.
— Иногда не надо что-то объяснять словами, Маркус. Мне достаточно твоего взгляда.
— А ты почувствовала, когда он пожелал у нас родиться?
— Догадываюсь. Помнишь, мне показалось, что меня окликнул ребенок? Он спрашивал нашего разрешения придти и родиться через наше соитие.
— Я восхищен тобой, любимая!
— А я восхищена тем живым произведением искусства, которое ты мне подарил.
Маркус наклонился над ней и нежно поцеловал в губы — по телу Дженны пробежала дрожь.
Неожиданно малыш заворочался в коляске и открыл глаза. Несколько секунд он рассматривал внимательно отца и мать, затем вздохнул и закрыл глаза снова.
Дженна и Маркус рассмеялись.
— Придется теперь учитывать мнение еще одного члена семьи.
— А может, нескольких?
— Обещаю, Дженна, наша семья будет большой и дружной.
