Джеки Коллинз - Жеребец
В «Пикетсе» мы провели около часа, потом меня потащили во «Флауер Мишн»— модерновую дискотеку с вывихнутыми декорациями и галлюцинаторной светомузыкой.
К тому времени две другие пары уже свалили, так что мы остались вчетвером: Фонтэн, Сара, Аллен и я — против остального мира. Набрались мы уже под завязку.
— Ты когда-нибудь занимался йогой? — спросила меня Сара, так и пронизывая насквозь черными бусинками глаз.
— Э-ээ, нет.
— А жаль. У тебя такое тело… Ты бы преуспел.
— Тони, — возбужденно затараторила Фонтэн, — Аллен встретил одного знакомого, который говорит, что может достать нам по сигарете…
На последнем слове голос Фонтэн понизился, и я с ужасом сообразил, что она имеет в виду марихуану. Только этого мне не хватало, подумал я, — влипнуть в такую историю. Я никогда не получал удовольствия от наркотиков — в лучшем случае после ширяния меня клонило ко сну. А, судя по поведению Фонтэн, от меня требовалось как раз противоположное.
— Мы ведь поедем к Саре и Аллену, да? — ' — спросила Фонтэн. Но прозвучал вопрос как утверждение.
Словом, нас рассовали по машинам и отвезли на грантовскую хату.
Обе женщины тут же куда-то испарились, а Аллен прямиком двинулся к бару. Он уже больше со мной не разговаривал, а быстро опрокинул стакан бренди и уставился перед собой с осоловелым видом.
— Что происходит? — поинтересовался я, наливая себе виски, которое мне явно никто не собирался предлагать.
— А черт его знает, — откликнулся Аллен. — Тебе везет, ты не женат.
Что он хотел этим сказать?
Я взглянул на наручные часы. Три часа ночи. Голова чугунная, ноги подкашиваются. Я попытался определить, который сейчас час в Лондоне, Разница — пять часов, но в какую сторону?
Первой появилась Сара. Она переоделась в длинное парчовое платье до пят и распустила волосы, отчего стала похожа на индианку.
Следом вошла Фонтэн. Ее прическа не изменилась, но она тоже переоделась. Белоснежная, колышущаяся при каждом шаге хламида была настолько прозрачна, что почти не скрывала маленькую грудь с розовыми сосками.
— Аллен, — обратилась Сара к мужу, — почему бы вам с Тони не переодеться?
И она протянула нам короткие кимоно из черного шелка.
Аллен тяжело вздохнул и обреченно кивнул мне:
— Пойдем.
Я последовал за ним в соседнюю комнату. Аллен скинул одежду и облачился в кимоно.
— Я знаю, почему это делаю, — угрюмо улыбнулся он, — а вот как насчет тебя?
Я, признаться, был немного ошеломлен таким развитием событий, но потом решил — была не была! В конце концов в этом было нечто возбуждающее.
Я накинул кимоно. Ощущение от прикосновения гладкого шелка к голому телу было просто потрясающее! Но длина . Кимоно едва прикрывало мне задницу!
Мы вернулись в гостиную. Фонтэн и Сара уже курили, подолгу затягиваясь. Я уселся рядом с Фонтэн, но она указала, чтобы я пересел к Саре. Черт побери — видели бы меня сейчас завсегдатаи «Хобо»!
Звучала потусторонняя японская музыка. Сара протянула мне свою сигарету. Я затянулся. Мы сидели вдвоем на диванчике, а Аллен и Фонтан — на другом диване, напротив.
Я вернул сигарету Саре. Она затянулась и откинулась на спинку, пуская к потолку колечки дыма.
Снова моя очередь. Неплохо, совсем неплохо. По слегка онемевшему телу разлилось тепло, музыка уже не казалась такой дикой, напротив, она завораживала. Я сам вставил сигарету в рот Саре, которая наклонилась ко мне и запустила обе руки под мое кимоно. Ее длинные пальцы обожгли мою плоть, словно раскаленные клещи.
Я метнул взгляд на Фонтэн. Она откинулась на по — , душки. Аллен стаскивал с нее белую хламиду. Я обалдело уставился на ее обнаженное тело, которое Аллен покрывал поцелуями. Фонтэн тихо постанывала, раскинув ноги.
Тем временем Сара продолжала ласкать меня. Я даже не заметил, как она стянула с меня кимоно. Это было какое-то чудо, скажу я вам! Я парил в воздухе, плыл по облакам — непередаваемое ощущение! Подо мной извивалось жаркое тело… Фонтэн и Сара сменяли друг друга, предавая меня самым изощренным сладостным пыткам. Все смешалось в мелькающем калейдоскопе. Такое творилось со мной, впервые!
Глава 16. АЛЕКСАНДРА
Мой первый день в «Маклафтон и К» прошел ужасно. Начну с того, что я опоздала — это в первый-то день! Во-вторых, чувствовала я себя просто отвратительно, голова раскалывалась, во рту разлилась горечь. В-третьих, если верить Мадлен, Майкл накануне вечером сказал: «Во что это она вырядилась!», имея в виду мое платье. Я уж не говорю о том, что, как выяснилось, мне вовсе не нравится так долго торчать на работе: жуткая скукотища — сидеть целый день за крохотным столом и печатать на машинке. Пожалуй, я все-таки попрошу папочку подыскать мне что-нибудь повеселее.
Я никак не могла дождаться пяти часов, чтобы помчаться домой и излить душу Мэдди. Когда мы увидим Майкла? Позвонит ли Стив Скотт? Мэдди, конечно, была в шоке, когда я рассказала ей про Стива.
Когда пробило пять, я была уже в таком нетерпении, что решила шикануть, и домой покатила на такси. Мэдди била баклуши — валялась на софе и проглядывала журналы. Везет же человеку — она отправится на работу только через неделю.
— Ну как? — нетерпеливо спросила Мэдди. — У тебя энергичный босс, который, диктуя, не сводит глаз с твоих ножек?
— Нет, ворчливый старикашка, который вообще не знает, что такое ноги!
Мы посмеялись, потом я спросила, что сегодня на ужин. Мы с Мэдди уговорились, что готовить будем по очереди, и сегодня был как раз ее черед. Любопытно, что из этого выйдет, поскольку мы решили перепробовать все рецепты, которые нам давали в школе.
— Ростбиф с йоркширским пудингом. На десерт авокадо, а на сладкое — взбитые сливки, — сказала Мэдди. — И еще я пригласила Майкла с Джонатаном. Думаю, ты не возражаешь?
— Ой, как здорово! Как тебе это удалось?
— Очень просто. Взяла и спросила, а мой братец не из тех, кто откажется покушать на дармовщинку.
Я не знала, как выразить свой восторг. Потом спохватилась:
— Но что же я надену?
Прежде, до Лондона, у меня таких проблем не было. Придется что-то срочно купить.
— Что за ерунда! — воспротивилась Мэдди. — Надень брючки и обтягивающий свитер. Пусть Майкл увидит, какая у тебя грудь, — может, станет посговорчивее.
Что ж, если я и могла чем-то гордиться, то, пожалуй, грудью. Мне было еще двенадцать, когда мы собирались с девчонками в школьном туалете, чтобы сравниться. Тогда меня дразнили, потому что грудь у меня была большая и налитая. С тех пор она совсем не изменилась, и Мэдди сказала, что любой мужчина, увидев ее, сойдет с ума.
Обтягивающего свитера в моем гардеробе не нашлось, так что пришлось одолжиться у Мэдди. Полюбовавшись на себя в зеркало, я пришла к выводу, что зрелище и впрямь впечатляющее, хотя, по правде говоря, мне было немножко неуютно.
