Галина Романова - Завтра не наступит никогда
– Плати! – едва дослушав, тут же выпалила Сашка. – Сколько ни попросит, плати!
– Так я уверен, что это все она, Сань, – начал Марков, но жена его и слушать не стала.
– Надо платить, Саша!!! Это же… Это же гадко, мерзко! Ты понимаешь, чем это тебе, нам может грозить?!
– Понимаю, – кивал он.
Денег было не жалко. Деньги у него были, страшные времена прошли, как все проходит в этом мире. Ему просто было отвратительно платить именно за ЭТО, вот в чем причина крылась! И отвратительно было платить именно Марго. Потому и попросил он своего лучшего друга и помощника в самых сложных делах последить за Марго.
– Без вопросов, Саша, сделаю, – сказал верный друг и стукнул себя кулаком в грудь.
Марков немного успокоился. Да и Марго, кажется, присмирела. Не караулила его возле приемной. Не напрашивалась на встречу. Не являлась к нему без предупреждения. А потом она вдруг взяла и окочурилась. И не без посторонней помощи, между прочим!
Сказать умерла Марков не мог. Так можно было сказать про нормальных людей, а не про Шлюпикову. И он все еще помнил, как зудели его руки от желания вцепиться в ее жирное горло.
Недаром, ох недаром Эмма ее не любила. Сколько раз предупреждала его. И снова Марков загрустил.
Эх, Эмма, Эмма…
Что-то теперь? Как теперь быть? Как поступить с тобой? Все факты говорят против, хотя Марков и «за». Марго указала именно на нее, а не на кого-то еще. И Кирилл Гнедых тоже что-то глаза теперь прячет, хотя поначалу и пытался Эмму защищать.
Ладно, надо бы послушать, что он сейчас станет говорить.
– Саша, дело нехорошее, – повторял без конца Кирилл, ерзая лакированной папкой по столу для переговоров. – Все как-то сгустилось вокруг нее. И убийство ее сестры мне совсем не нравится.
– А кому же оно может понравиться-то? – фыркнул Марков. – Человека нет. Красивой молодой женщины.
– Я не об этом, – сморщился Кирилл.
– А о чем ты?
Марков вдруг подумал, что друг его мог бы быть и порасторопнее, а то топчется на одном месте. Может, он к нему придирается, потому что все мысли заняты только собой?
– Я о том, что, возможно, Марго пыталась на кого-то давить.
– Какова цель?
– Вымогательство! Ты, допустим, узнал правду. Что можешь ей дать, кроме премиальных? Ничего! А там процент за молчание мог быть гарантирован. Неспроста же она притихла в последнее время.
– Возможно, – довод был логичным, и Марков смягчился. – Дальше?
– Дальше? Хорошо, будет тебе дальше, – кивнул Кирилл. – Она шантажировала людей, которые совершили то давнее, что все мы попытались забыть. А начала, скорее всего, с Эммы.
– Ну что ты к ней прицепился, Кирюша? – выпалил Марков с огорчением. – Может, Эмма вообще ни сном ни духом!
– Да ну! – Глаза друга подозрительно блеснули. – А по какой тогда причине Шлюпикова твоя звонила Эмме…
– Ты забыл сказать: моей Эмме, – поддел друга Марков. – Моя у меня только Сашка!
– Понял… – кивнул Гнедых. – Так вот, Шлюпикова звонила на сотовый Быстровой накануне своей гибели. Звонила ближе к полуночи. Зачем?
– Не знаю я, Кирюша, – новость Маркова огорчила, и сильно огорчила. – Ты вот сейчас все свяжешь и скажешь мне, что почти сразу после этого звонка Марго убивают, угадал?
– А как еще?! – начал проявлять нетерпение Гнедых. – И в тот же день убивают женщину, очень похожую на Эмму. Факт, что покушались на нее, но перепутали. Почему так все скоренько, а, Саша? Люди хвосты подчищают, торопятся.
– Может быть, может быть, – Марков выбрался из-за стола, подошел к другу и, остановившись у него за спиной, заговорил тихо-тихо: – Если честно, то я на тебя думал.
– На меня? – Тот даже вздрогнул. – Что ты думал на меня?!
– Ну… Что это ты или кто-то из твоих людей Марго огрели.
– Зачем?! Почему?! – Кирилл крутанулся на стуле, оказавшись лицом к лицу с Марковым, выглядел он опешившим.
– Ну… Я же просил тебя договориться с ней по тому делу…
Марков после того, как с Сашкой из-за гнусности ЭТОЙ едва не поругался, Кириллу все же рассказал. Без особых подробностей, конечно, в которые его посвятила Марго, но рассказал.
– Ах вон оно что! – Кирилл нервно дернул губами. – А я, если честно, на тебя подумал.
– На меня? А на меня-то почему?!
– Ну, твой интерес в ее смерти был немаленький.
Кажется, Кирилл обиделся, потому что на друга старался не смотреть, а все мимо да мимо. Марков устыдился. Хлопнул Кирилла по плечу и вернулся на место.
– Знаешь, кажется, история повторяется, – проговорил он через какое-то время.
– Ты о чем? – откликнулся Кирилл, но без прежней охоты.
– Мы снова начнем подозревать друг друга, а потом и самих себя. Да… – Марков встряхнулся довольно быстро, снова приступив к вопросам, которые уже завтра им могут начать задавать следователи. – Ничего у нее не нашли?
– У Марго? – уточнил Кирилл.
– У нее, а у кого еще-то? Ты же собирался ее хату обыскать, когда она отлучится.
– Обыскал, – согласился Кирилл. – Хотя сделать это было очень трудно. В этой коммуналке постоянно кто-то крутится в коридоре.
– Не спалился?
– Нет, слава богу.
– И?!
– Ничего! Пусто! И даже обнаглел настолько, что к папашке ее наведался, когда он на прогулку отправился.
– И там ничего?
– Ничего.
– Да… – Марков снова насупился, он не мог жене сказать ничего утешительного. – Кабинет тоже весь обыскали и приемную?
– Обижаешь!
– Тоже ничего… – он обхватил затылок обеими ладонями. – Но где-то же она должна была это все держать! Не снимала же она банковскую ячейку для всякого говна?!
– Не скажи… – Гнедых приторно улыбнулся. – Это, как ты изволил выразиться, говно тянуло на приличную сумму. Его спрячешь и в банк!
– А могли нас опередить, Кирюша? – прищурился Марков, которому вдруг сделалось неуютно от приторной веселости друга. – Мог тот, кто убил ее, забрать все?
Кирилл не ответил, удрученно кивнув.
– Да-а… Надо готовиться к сюрпризам, дорогой. И к каким!
– Согласен, – промямлил друг, утратив веселость. – Но самый отвратительный сюрприз, Саша, – это начавшееся расследование. Не хотелось бы общаться с нашими доблестными органами.
– А придется! И думаю, уже завтра…
Глава 14
Орлов вилкой пытался отодрать от сковородки прилипшую глазунью. Сказать по правде, есть ему уже не хотелось. Поджарившийся белок прорвался в нескольких местах. Глубокие трещины достигли желтка, тот лопнул и растекся по горячей сковороде, тут же схватился тонкой пленочкой и присох намертво. И что ему оставалось? Рваная яичная крошка, вот и весь завтрак.
– Да ну тебя! – воскликнул Гена в сердцах и отправил сковороду в раковину до вечера.
