Диана Чемберлен - Любовник моей матери, или Что я знаю о своем детстве (Карусель памяти)
Та, вспыхнув, стала извиняться, однако взор ее по-прежнему блуждал где-то далеко. Джон в этот момент понял, что интерес Клэр к Марго сместился каким-то образом на брата последней.
Когда они остались наконец наедине, Клэр вновь извинилась за свое опоздание. Она рассказала Джону о билетах на спектакль, упомянув и о том, как ей хочется познакомить его с Рэнди.
– Мне хотелось бы иногда встречаться с ним за ланчем, – добавила она с некоторой нерешительностью. Сидя у себя за столом, Клэр что-то рассеянно чертила на листе бумаги. – Я бы не возражала, если бы наши отношения с ним переросли в дружеские, вроде тех, что существуют у вас с Пэт.
Джон подумал о Пэт и об их дружбе. Очень прочной и очень трогательной. И совершенно платонической. Подобное сравнение помогло ему вернуть душевный покой.
После работы он вновь отправился в спортзал. И всякий раз, когда его вновь начинали донимать мысли о Рэнди и Клэр, он вспоминал о своих встречах с Пэт. Та прекрасно умела слушать. Беседуя с ней, Джон всегда чувствовал себя в центре внимания. Она охотно расспрашивала его о деталях, которые вряд ли были бы интересны кому-то другому. Он представлял ямочки на щеках у Пэт, благодаря которым она выглядела очень ранимой и очень молоденькой. Должно быть, и Рэнди был таким же милым, добродушным толстяком. Неудивительно, что Клэр так нравилось общаться с ним.
Одно из парковочных мест для инвалидов было свободно, и Джон пристроил там свой джип. Джону не составило труда спуститься в фойе театра, куда вела всего одна низкая ступенька. Клэр забрала у кассира их билеты, и они отправились в зал, предварительно сняв и повесив свои пальто.
Как только Джон перебрался на скамью, Клэр откатила его кресло к стене, где оно никому не мешало.
Народ быстро заполнял свои места, чему Джон был только рад: благодаря такому количеству людей стылый воздух часовни понемногу нагревался. Клэр погрузилась в изучение программы. Джон читал биографию Рэнди. Оказывается, Рэнди Донован был одним из основателей театра «Чейн Бридж». Джон просматривал длинный список спектаклей, которые успел поставить Рэнди (или в которых он выступал). Вдобавок, по словам Клэр, он был владельцем ресторана «Фишмонгер». Театр? Да еще и ресторан? Уж не гей ли он? Джон тут же устыдился своих подозрений, хотя было в них и нечто успокоительное.
Спектакль начался, и Джон сжал руку Клэр. За первые пятнадцать минут им удалось понять, что маленький французский городок Дассан страдает от голода, чумы и серьезного падения нравственных устоев. Группа женщин на сцене так долго оплакивала эти беды, что Джон в конце концов заскучал.
Внезапно из-за кулис показался высокий бородатый мужчина в темном костюме. Чародей, догадался Джон. Клэр заметно оживилась.
Рэнди Донован всецело царил на сцене. Никакая роль, кроме ведущей, ему бы просто не подошла. Он заметно выделялся на фоне остальных благодаря высокому росту и иссиня-черным волосам. Джону хотелось понять, было ли его обаяние продиктовано ролью, или же оно являлось частью его личности. И только в одном он уже не сомневался: невозможно было приравнивать Рэнди Донована к Пэт Вуковски.
– Ему выкрасили волосы, – шепнула Клэр. – На самом деле они не такие темные.
С этого момента Джон забыл о пьесе. Следующие полтора часа он занимался переоценкой собственной жизни, разбирая по кусочкам то, что когда-то сам же и сложил. Прежде эта жизнь представлялась ему прочной и нерушимой, а теперь вдруг показалась сделанной из хрупкого стекла.
Он целиком и полностью зависел от женщины, которая сидела сейчас рядом с ним. Она спасла его от жалости к самому себе, когда Джон был еще подростком, и научила обращать мрачнейшие мысли в созидательные идеи. Она была с ним и в горе, и в радости. Случалось Джону и заболеть. В такие моменты забота о нем целиком и полностью ложилась на плечи Клэр – в том числе забота о его интимных физических потребностях. Мысль об этом заставила Джона поморщиться.
Он крепче сжал руку Клэр, и та ответила на его пожатие. Однако взор ее по-прежнему был прикован к сцене.
У нее не было других любовников, кроме Джона. Она просто не знала, каково это – заниматься сексом с мужчиной, который способен ощутить прикосновения ее пальцев и с легкостью достичь эрекции.
– Ну как, тебе нравится? – шепнула ему на ухо Клэр, и Джон кивнул, пытаясь вновь сосредоточиться на пьесе. Рэнди уже танцевал на сцене – сначала с одной женщиной, затем с другой. Пиджак он успел снять, оставшись в одной белой рубашке. Под темной тканью брюк отчетливо выделялись мускулистые бедра.
Джон положил руку на собственное бедро. Мышцы на его ногах давным-давно атрофировались, да и низ живота не отличался особой упругостью. Интересно, насколько заметным был сейчас его животик?
О чем говорили Рэнди и Клэр за обедом? О Марго, разумеется. Неужели целых два часа?
Клэр высвободила свою руку, чтобы полистать программку. Закончив читать, она положила ее себе на колени, так и не прикоснувшись больше к руке Джона. Клэр даже слегка отклонилась от него. Джону казалось, что она от него ускользает, как ускользает и весь его привычный мир.
Около десяти пьеса наконец закончилась. Актерам устроили настоящую овацию. Причем весь зал аплодировал стоя, и только Джон остался сидеть, послушно хлопая одеревеневшими ладонями.
Когда актеры покинули сцену, Клэр вновь опустилась на свое место.
– Рэнди пригласил нас заглянуть к нему за кулисы, – сказала Клэр, окидывая взглядом крохотный театр. – Он хочет познакомиться с тобой. Подождем, пока толпа немного рассосется.
– Ладно, – кивнул Джон.
– Как тебе их костюмы? Великолепные, правда?
– Угу.
– А помнишь ту девушку, которая играла Эмилию? Настоящая красотка! Конец меня просто потряс: я и не ожидала, что все так обернется.
Клэр все говорила и говорила, но Джону никак не удавалось сосредоточиться на ее словах.
«Клэр, мой мир только что разлетелся вдребезги».
– Ну что ж, народу поубавилось, – заметила она. – Теперь мы никому не помешаем.
Она встала и прикатила из прохода его кресло. Пока Джон устраивался в нем, Клэр внимательно изучала вход, ведущий за кулисы.
– М-да, – протянула она наконец.
Джон тоже взглянул в ту сторону. Чтобы добраться до двери, нужно было преодолеть пять ступенек.
– Вот оно что.
– Возможно, есть и другая дверь, – сказала Клэр. – Подождешь, пока я проверю?
– Лучше я поеду с тобой.
Ему не слишком-то пришлась по душе мысль сидеть в полном одиночестве посреди театра, и он решительно покатил вслед за Клэр к боковому выходу.
