Джерри Хилл - Следствие ведет Хантер
– Он оставил отпечаток ноги. Мы думаем, что специально.
– Скорее всего. Это типично для серийных убийц, они часто оставляют подсказки. Для них это становится игрой. Они издеваются над полицией, пытаются бросить вызов. К тому же им нужно, чтобы о них знала общественность. О первых двух почти ничего не писали – значит, более страшное убийство должно попасть на первые страницы газет.
– Все это очень интересно, доктор, но все равно – все это как иголка в стогу сена.
– Да. К сожалению, пока у вас не будет следующей жертвы, мне нечего вам больше сказать.
Сэм вздохнула.
– Спасибо вам. Я передам это лейтенанту.
Помогая Сэм собрать папки, он вдруг посмотрел на нее и спросил:
– Ну, и каково это, работать с Хантер?
Сэм взглянула на него, и продолжила собирать бумаги.
– Нормально.
– Я слышал, что она настоящая стерва. Говорят, она практически вытолкнула своего напарника из трехэтажного здания.
– Так говорят?
– Да.
– Во-первых, это было двухэтажное здание, а во-вторых, он сорвался с пожарной лестницы, – сказала она. – Мы закончили?
– Конечно. Дайте мне знать, если вам что-то понадобится.
– Обязательно. – Оставив его в комнате для совещаний, Сэм направилась в кабинет детективов. Тори сидела на столе Рамиреза, улыбаясь чему-то, что он ей рассказывал. Сэм остановилась. Она впервые видела, как Тори общается с другим детективом.
– Чему вы так улыбаетесь, ребята? – спросила она.
– Рамирез рассказывал мне о том, как Адамс и Дональдсон ходили в гей-бар.
– Тот, куда ходят трансвеститы?
– Да. Они не могли разобрать, где женщина, а где мужчина. Какая-то девушка отвесила Дональдсону пощечину. Господи, я бы заплатила, чтобы это увидеть!
– Ты только ничего им не говори, – попросил Рамирез. – Сайкс меня убьет, если узнает, что я тебе сказал.
– Хорошо, я буду молчать, если ты уговоришь свою маму приготовить нам завтрак, – сказала Тори. – Нам обеим, – показала она на Сэм.
– Ты же знаешь, что она бы готовила для тебя каждый день, если бы я ей позволил, – сказал он. – Я принесу вам парочку тако.
– Спасибо, Тони, это очень мило, – сказала Саманта.
– Ну, что ты узнала? – спросила Тори, когда они вернулись к своим столам.
– Не особенно много. Молодой, белый мужчина, от двадцати до тридцати, который ненавидит лесби, потому что одна из них бросила его.
– Петерсон явно высосал все это из пальца, – сказала Тори.
– Я тоже так думаю.
– Слушай, ты не хочешь пообедать, а потом съездить к Белле? Нам нужно просмотреть ее записи.
Саманта замешкалась.
– Нет, я не могу. За мной заедет Роберт, – тихо сказала она.
– А, – Тори пыталась не показать, что расстроилась. – Значит, вы решили свои проблемы?
– Вряд ли. Он со мной вчера даже не разговаривал, поэтому хочет поговорить сейчас.
– Ясно. Тогда я съезжу сама, а ты можешь приехать попозже, если захочешь.
– Тори, разве мы не можем подождать до часу? Я правда хочу с тобой поехать.
Их взгляды встретились.
– Ну пожалуйста? Я обещаю, что вернусь к часу.
– Ладно, я буду здесь, пока ты не вернешься.
– Спасибо. – Саманта сжала ее руку.
Подняв глаза, Тори увидела, как к ним приближается высокий, темноволосый и, безупречно одетый, мужчина. Это, наверно, Роберт. Она почувствовала, как рука Сэм соскальзывает с ее руки.
– Ты рано, – сказала ему Саманта.
– Пораньше освободился, – ответил он. Потом протянул руку. – Вы, должно быть, детектив Хантер.
Встав, Тори пожала предложенную руку. Так вот он какой, мужчина, который хочет жениться на Саманте. Все могло бы быть и хуже.
– Я вернусь к часу, Тори, обещаю.
– Нет проблем, Сэм, я подожду.
Улыбнувшись ей на прощание, Саманта ушла вместе с Робертом. Тори села и потянулась за файлом, который она и так уже знала наизусть.
– Она зовет тебя Сэм?
– Да, я уже привыкла к этому, – признала Саманта. Они шли к закусочной на углу. Саманта очень проголодалась. Пожалуй, она съест сэндвич с тунцом. Интересно, что любит Тори? Ветчину с сыром? Нет, скорее индейку.
– Саманта?
– А?
– Я спросил, когда ты собираешься рассказать мне, где ты провела выходные?
– А. – Она нерешительно помолчала. – Вообще-то, я была на яхте Тори.
Он кивнул.
– Кажется, тебе она очень нравится.
– Да, и ее отношение ко мне изменилось. Помнишь, в первую неделю мне хотелось пристрелить ее?
– Я помню, да. Чем вы занимались?
– На яхте? В основном рыбачили.
– Рыбачили? Разве тебе это нравится?
– На самом деле мы так ничего и не поймали.
– Вижу, ты загорела. Я рад, что тебе не пришлось торчать в темном и душном кинотеатре, – сухо произнес он.
– Извини, Роберт, мне просто нужно было отвлечься. У меня было несколько тяжелых недель подряд.
– Да, разве есть способ расслабиться лучше, чем провести выходные с напарницей, которую ты и так видишь каждый день, и снова обсуждать дело? – с сарказмом в голосе произнес он.
– Вообще-то мы не говорили о деле.
– Значит, ты провела два дня с женщиной, которую почти не знаешь, и вы даже не обсуждали дело? О чем же вы говорили?
– Роберт, к чему все эти вопросы?
– Я просто не могу представить, о чем вы двое могли говорить. Вряд ли у вас много общего. – Он замолчал, и Сэм наконец посмотрела на него. – Она же лесби.
– Спасибо, что просветил меня, Роберт! Конечно, я это знаю! Правда не понятно, откуда тебе это известно.
– Ты что, шутишь? Мало того, что это общеизвестный факт, так это еще и видно с первого взгляда!
– Роберт, я думала, что ты хочешь поговорить о наших отношениях, а не о моей напарнице.
– Да, правильно. Извини. Просто это было так на тебя не похоже, когда ты взяла и уехала.
– Я знаю, Роберт. Мне жаль, что я сделала это.
Они стояли в очереди, и Саманта пожалела, что приняла его приглашение. То, что они должны были обсудить, здесь обсуждать было невозможно.
– Почему ты не хочешь сказать мне, что происходит?
– Я просто перенервничала, когда ты начал говорить о браке, детях, и, черт подери, о внуках!
– Я не хотел сказать, что мы должны пожениться на следующей неделе и срочно заводить детей. Я просто хотел, чтобы ты поняла, что я чувствую.
Она кивнула.
– Я понимаю, что ты чувствуешь. Но моя карьера для меня очень важна. И я не собираюсь жертвовать ею, чтобы сидеть дома и играть в домохозяйку.
– Если ты так поняла мои слова, мне очень жаль. Я никогда не хотел, чтобы ты бросала карьеру.
– Да, именно так я тебя и поняла. До тебя дошла очередь, – сказала Саманта, разворачивая его лицом к кассе.
– Что ты будешь? – спросил он.
– Тунец с ржаным хлебом и индейку с пшеничным.
– Ты что, будешь два?
