Анна Малышева - Запасной выход
– Где? – поинтересовалась девушка, похожая на фотомодель.
– Да на даче, где еще? Мы же давно готовились. Слушайте, последний раз спрашиваю: кто поедет? Отправляемся прямо сейчас!
В конце концов выяснилось, что одна машина отправится в центр Москвы, а две остальные, в их числе машина Артура – на дачу. Из разговоров я поняла, что дача та самая, где располагалась студия Ивана. И что Артур – один из членов его бывшей группы. В последнюю минуту, когда все уже рассаживались по машинам, Артур вспомнил обо мне:
– Надь, а куда тебя забросить?
Я назвала адрес. Это, конечно, было совсем не по дороге. Артур с досадой мотнул своим хвостом и вдруг спросил:
– А может, поедешь с нами? Или у тебя свои планы?
– Никаких планов нет, – призналась я.
– Ну так поехали! Там куча жратвы, водки два ящика, есть шампанское…
Я никого из собравшихся не знала, и два ящика водки меня скорее испугали, чем обрадовали…
Но все-таки сказала «да». Мне хотелось увидеть эту дачу. Сама не знаю почему. Может, потому, что, вернувшись домой, я бы осталась наедине со своими мыслями. А это было невыносимо.
В машине меня стиснули на заднем сиденье между двумя парнями, которые переговаривались через мою голову. Девушка-фотомодель, которую звали Юлей, сидела рядом с Артуром впереди. Ко мне никто не обращался, но я была этим даже довольна. Их разговоры в основном касались смерти Ивана, и я жадно слушала. Продолжалась дискуссия о том, мог ли он посадить к себе в машину проститутку с обочины. Теперь высказывались куда смелее, чем за столом, в присутствии родственников.
– Скажешь, он раньше этого не делал? – запальчиво кричала Юля, поворачиваясь к своему соседу справа. – И ты этого не делал?
– Была бы тачка цела, делал бы – меланхолично отозвался он.
– Ты серьезно? – насмешливо переспросила девушка. – И не боишься что-нибудь подцепить?
– Подцепить можно и у себя дома, – отрезал парень.
– Артур, это где-то здесь случилось, да? Он указал за окно – мы уже выехали за пределы Москвы. Артур дернул плечом:
– Чуть подальше. Но мы уже близко. Юля притихла и стала смотреть в окно. Мимо, в оранжевом свете фонарей, проносились оттесненные на обочину сугробы из грязного, счищенного с шоссе снега. Где-то далеко чернел лес. Ночь была светлая, поля вокруг шоссе покрыл свежий снег.
– Ужасно, – сказала она наконец. – Ужасная смерть. Она ударила его по голове? А чем?
– Спроси у Ксении.
– Неловко. Ей и так досталось. Если бы они еще расписались, она бы получила дачу. А так все останется его первой жене.
– Есть еще первая жена? – удивился Артур. Это для меня новость!
– А он об этом особо не распространялся, – бросила она. – Там есть и ребенок. Тоже мальчик. Они развелись где-то за год до того, как вы сколотили группу. Иван все это время платил алименты. Может, поэтому не желал жениться второй раз?
Мужчины затеяли дискуссию. Муссировался вопрос: не могла ли первая жена подстроить это нападение, чтобы завладеть дачей? Ведь в том случае, если бы Иван все-таки женился на Ксении, наследство пришлось бы делить на две части. Юля отрицала возможность такого варианта:
– Да за кого вы ее принимаете? Она простая женщина, учительница в школе. У нее и денег-то не было киллера нанять! И не тот она человек.
– А чего они разбежались?
– Спросишь у Ивана, когда опять увидитесь, – мрачно ответила Юля. – Я говорю только то, что от Ксеньки слышала. Все равно понятно, что первая жена тут ни при чем.
Некоторое время все молчали. Потом Артур вспомнил про меня и, не оборачиваясь, спросил:
– Надь, я понял, ты подружка Жени?
– Да, – ответила я, охрипнув от долгого молчания.
– Ну и как у него дела с группой?
– Понятия не имею. Наверное, неважно. Артур хмыкнул:
– Ваня был просто в Шоке, когда узнал. Я ему говорил: ладно тебе, пусть парень разобьет лоб об стену. Тебе-то что? Пусть хотя бы попробует, не все же ему за прилавком торчать. Не получится – займется прежним делом. Но ему будто вожжа под хвост попала.
– Зависть, – жестко сказала Юля.
Никто не возразил, но и не поддержал темы. Ко мне тоже больше не обращались. Я поняла, что моя принадлежность к Жене была никому особенно не интересна. И была уверена – они уже пожалели, что пригласили меня на дачу. Завезти меня туда намного легче, чем отправить обратно. Я вспомнила, что в девять утра должна появиться на своей новой работе. И закрыла глаза, когда представила, как буду будить похмельного Артура и втолковывать ему, что надо садиться за руль…
Ключи были у рыжего парня в майке «Нирвана» – выходя из машины, он начал перетряхивать карманы своей потрепанной кожаной куртки. Я не спрашивала, почему он носил при себе ключи от чужой дачи. Было ясно, что все присутствующие привыкли воспринимать это место как некую общую собственность. Дом выглядел совершенно обычно – двухэтажный, бревенчатый, на вид еще крепкий. Участок был довольно просторный, но я его как следует не рассмотрела. Меня пригласили войти – на этот раз Юля. Она наконец почувствовала ко мне интерес.
– Сейчас напьются, – презрительно сказала она, оценив запасы, сложенные на кухне. Вход туда был сразу из застекленных сеней. – Начнут орать свои песни, потом плакаться на жизнь… Черт, и зачем я поехала!
– Ничего! – крикнул из соседней комнаты Артур, который расслышал ее последние слова. – Может быть, в последний раз собрались! Вот увидишь, первая жена предъявит свои права, и тогда хрен мы сюда еще раз завалим!
– Ну и прекрасно, что в последний раз! – крикнула в ответ Юля и кивнула мне на лестницу:
– Идем наверх? Там самое интересное. А здесь, внизу, он оставил все, как было. Это их фамильный дом. Иван как-то говорил, что тут его дед родился.
Наверху была студия. Весь второй этаж представлял собой одну огромную комнату, весьма скромно меблированную. Я сразу поняла, что здесь часто происходили гулянки – по углам поблескивали опустошенные пивные бутылки и в воздухе стоял кисловатый прокуренный запах. Юля со вздохом опустилась на потрепанный диван:
– Здесь они и маялись дурью. Я же была, можно сказать, у истоков группы. У них было полно надежд, планов… Всякого дерьма! – неожиданно выругалась она и отпустила еще более крепкое словечко. – Если бы они не угробили все силы на эту дурость, теперь бы хоть что-то из себя представляли! Ну, теперь поумнеют, надеюсь. Не будет студии, негде станет собираться и корчить из себя гениев.
Она говорила зло, с сердцем, но мне казалось, что эта злоба немного напускная. Как будто она бравирует передо мной. Я прошлась по комнате, отмечая, как четко отдаются под потолком мои шаги. Тишина, казалось, пряталась от меня по углам. Звуки снизу почти не долетали после того, как Юля закрыла ведущий на лестницу люк.
