Людмила Толмачева - Снежное сердце
Ну, уж нет! Такой пищи для праздной болтовни она никому не даст!
Ах, если бы Олег был рядом, не предал ее в трудную минуту, а поддержал, укрыл, уберег…
Вдруг ей привиделся тот же сон, в котором она спасает Олега. Что за перевертыши? Это ее должны спасать! Это ей, как воздух, нужно сильное плечо, чтобы опереться и выстоять в жизненной буре!
Нет, видно, надежда только на самое себя. У нее есть время подумать и решить, куда поехать…
А, может, в Задорин? Там живут какие-то дальние родственники матери. В душе сохранились детские воспоминания об этом городке – тихие улочки, неглубокая речка с песчаным пляжем, зеленый палисадник возле двухэтажного дома…
Разумеется, к родственникам она не пойдет, а отправится в администрацию и попросит место учителя в средней школе. А что? Чем не работа? Учить ребятишек видеть прекрасное. Вместе с ними восхищаться левитановской осенью, поленовским двориком… Или пылающими жирафами Дали и «вещами в себе» Магритта…
На душе у нее просветлело и успокоилось. Так бывает, когда человек видит ясную цель и имеет средства для ее достижения.
* * *После завтрака она привычно стояла у окна и смотрела вдаль, на желтеющий осенний лес и блекло-голубое небо в серых облаках.
Хотя и не было за окном ничего достойного взора – пейзаж как пейзаж – Дана находила в его созерцании что-то волнующее. Облака, скользящие по небосводу, рождали иллюзию движения, манили за собой, звали к переменам.
А перемены были не за горами. Назавтра назначена операция. После обеда отменены посещения, и надо еще столько успеть.
Дана ждала прихода Евгения Ивановича, своего адвоката, к услугам которого она не раз прибегала по делам галереи. Кроме того, необходимо сделать несколько звонков…
Постучала сестра и объявила о посетителе. Уверенная, что это Евгений Иванович, Дана приготовила первую фразу…
Но в палату неуверенно вошел Алексей Липатов. С букетом и коробкой конфет.
– Ты? – выдохнула она и почему-то рассмеялась.
– Здравствуй, – смущенно поздоровался Алексей, не понимая, над чем можно так весело смеяться в больнице да еще с забинтованным лицом.
– Проходи, садись в кресло, – отсмеявшись, пригласила Дана.
– А я недавно узнал. Был в отпуске, вчера только приехал…
– Алешенька, ты даже не представляешь, как я рада тебя видеть!
Ну, рассказывай!
– О чем? – искренне недоумевал бывший одноклассник, польщенный таким теплым приемом.
– Например, где ты был? Заграницей?
– За ней. В Германии, по Рейну плавал. Тур так и назывался «Замки Рейна».
– Завидую. Я тоже мечтаю побывать на Рейне, или на Дунае… Ты один ездил?
– Один, – ответил Алексей и покраснел, как пятиклассник.
– Ну-ка, ну-ка, – игриво замурлыкала Дана, – сознавайся, холостяк замшелый, кого ты нашел в замках Рейна? Какую-нибудь златокудрую Лорелей?
– От тебя ничего скроешь, – рассмеялся Липатов. – Я, кажется, женюсь.
– Поздравляю! У Анжелки тоже свадьба. Вот такие вы с ней поздние овощи.
– Не говори. Я и сам удивляюсь. Ни в одном, как говорится, глазу. То есть и в мыслях не было. И вдруг такое… Познакомились с ней на теплоходе, ходили на дискотеку, играли в шахматы…
– И доигрались. Как ее зовут?
– Алена. Она редактор в одном глянцевом издании. Младше меня на пять лет.
– Прекрасно! Жена должна быть помладше. Желаю тебе счастья, Алеша!
– Дана, теперь можно все сказать… Ведь я любил тебя. Да и теперь, наверное… Первая любовь, говорят, не ржавеет. А к Алене у меня другое. Тоже можно назвать влюбленностью… Но не об этом речь. Не хочу сравнивать – это последнее дело… Просто я благодарен тебе. Все, чего я добился в жизни, я делал во имя тебя. Понимаешь?
– Понимаю.
– А ты как? Не скоро отсюда?
– Завтра операция, а потом домой.
– Операция сложная?
– Не очень.
– Желаю тебе удачи. И счастья. Ну, я пойду?
– Иди. Потом… увидимся.
– Надеюсь.
– Пока.
Дана еще долго сидела на кровати, поджав ноги и покачиваясь, как кукла-неваляшка. В голове роились мысли, в которых она не жалела себя.
Вот тебе и Друнина! «Не встречайтесь с первою любовью…» Хорошо, что не угораздило прочесть ему эти стихи. Просто не представилось случая. Теперь она понимает всю пошлость своих намерений. Человек открывает сердце, признается в самом сокровенном, а ты ему – заранее подготовленные цитаты, да еще с поучительными нотками.
Какая она была насквозь фальшивая, сытая, благополучная дрянь! И эту дрянь любил Алешка, чистейшей души человек. Господи! Во истину, неисповедимы твои пути!
Сколько бы продолжалось это самобичевание – неизвестно, но пришел адвокат, и Дана вынуждена была настроиться на деловой лад.
Они прочла и подписала подготовленные документы, обговорила все условия и возможные трудности, связанные с бюрократическими проволочками. Евгений Иванович не зря слыл отличным профессионалом. Он предусмотрел все возможные и невозможные препятствия, и на Данины вопросы отвечал уверенно и деловито.
Их беседу прервала медсестра, пригласив Дану на процедуры.
Но главное они успели. И Дана распрощалась с адвокатом, вполне довольная проделанной работой.
А после обеда она позвонила Марии Сергеевне.
– Добрый день! Не оторвала вас от чего-то важного?
– Нет, Дана Михайловна! Рада вас слышать. Как ваши дела?
– Завтра операция.
– Ни пуха ни пера!
– Ну что на это сказать? К черту!
– Вы с какой-то просьбой, Дана Михайловна?
– Да. Просьба немного необычная, личного характера. Мне больше не к кому обратиться…
– Я понимаю.
– Не могли бы вы съездить ко мне домой?
– Пожалуйста! А кто дома?
– Никого. Возьмите ключи, они в черной сумочке. Там три ключа: закодированный для подъезда, длинный – от верхнего замка и короткий – от нижнего.
– Хорошо, разберусь. А что забрать? Что-нибудь из одежды?
– Да. Соболью шубку.
– Но на улице плюсовая температура…
– Вы не поняли, Марья Сергеевна. Эту шубку надо сдать в ломбард. Без выкупа.
– Вам нужны деньги? Но ведь на счете есть определенная сумма…
– Нет, я не хочу нарушать установленное мною же правило. Мне эта шубка давно надоела. И вообще…
– А сколько она стоила?
– Много. В ломбарде столько не дадут. Меня интересует сумма в шестьсот долларов. Думаю, что на эти деньги можно рассчитывать.
– Хорошо, завтра же я поеду и все сделаю.
– Спасибо. Это еще не все. Доллары надо положить в красивый конверт со свадебной символикой и отправить с курьером через три дня. Запишите адрес: Улица Репина, 17, квартира 79. Анжеле.
– А обратный?
– Достаточно моего имени.
* * *В огромном зеркале шкафа-купе ее фигурка потерялась. Дане ужасно не нравилось свое отражение – худая, бледная, с очковым эффектом вокруг глаз. Сколько еще предстоит прятаться за темными очками? Неделю? Две?
