Даниэла Стил - Французские каникулы
Для очистки совести Паскаль заглянула и в ванные комнаты, но этот визит только подтвердил ее худшие предположения. Древние трубы, щербатые раковины, капающие краны, толстый слой грязи на стенах и на полу — всему этому было не меньше сорока лет, и Паскаль подумала, что прекрасно понимает туристов из Техаса, которые подали в суд на риелтора и владельцев. Пожалуй, она последует их примеру и потребует возвратить ей деньги не только за аренду, но и за моральный ущерб. Но все это будет потом, позже, но что, скажите на милость, ей делать сейчас? Ведь уже послезавтра прилетят Моррисоны и Джон, и тогда…
От отчаяния Паскаль захотелось закричать, но она взяла себя в руки.
— Какая мерзость! — сказала Паскаль возмущенно, смерив Агату таким взглядом, что та сразу поняла: перед ней не просто разгневанная француженка, а рассвирепевшая парижанка. — Когда вы в последний раз убирались в туалете?
— Только сегодня утром, мадам, — ответила Агата с видом оскорбленной добродетели, и Паскаль захотелось пинками расшвырять пуделей и оттаскать горничную за ее крашеные космы. Судя по всему, в ванные комнаты она вообще не заглядывала, тратя все свое свободное время и силы на то, чтобы расчесывать пуделей и завязывать им бантики.
Со мной этот номер не пройдет, — жестко отрезала Паскаль. — Здесь не убирались несколько лет, и я это отлично вижу. В проспекте говорилось, здесь есть садовник, это, очевидно, ваш муж? Почему он ничего не делает? Эти краны нуждаются в замене!
— Мариус не занимается работами по дому, — величественно ответила Агата и выпрямилась, но даже на своих шестидюймовых каблуках она едва доставала Паскаль до плеча. При этом она была чуть не втрое толще, и Паскаль подумала, что со стороны они, должно быть, выглядят пре-комично, но ей было не до смеха.
— Что ж, — процедила она сквозь зубы, — если мы решим остаться, ему придется заниматься и домашней работой, и много чем еще…
Яростно сверкая глазами, Паскаль спустилась на первый этаж, чтобы воспользоваться единственным телефонным аппаратом, который она заметила в кухне. Прикасаться к нему ей было страшновато — на телефоне было почти столько же жира, сколько на плите, но ничто не могло поколебать ее решимости. Зажав трубку носовым платком, Паскаль набрала номер риелторского агентства и, дождавшись, пока ей ответят, высказала дежурному агенту все, что она думала по поводу сложившейся ситуации. Она грозила судебными исками, нанесением тяжких телесных повреждений, убийством с особой жестокостью, а под конец потребовала, чтобы агентство нашло им другой дом или номера в хорошем отеле. Впрочем, тут же она сообразила, что эта мысль была не особенно удачной. Отель стоил недешево, и, представив, что скажет по этому поводу Джон, Паскаль быстро добавила:
— …За счет агентства, разумеется, ведь именно из-за вас мы оказались в подобной ситуации. В этом доме совершенно невозможно жить! Он зарос грязью, он разваливается, он… Не удивлюсь, если здесь есть насекомые! — (Даже если их нет, подумалось ей, пудели будут, пожалуй, похуже всяких клопов!) — Вы сами-то хоть видели его? В комнатах не убирались несколько лет. Я уже не говорю о туалетах, в которые просто страшно заходить без резиновых сапог!
При этих ее словах Агата с оскорбленным видом удалилась, пудели последовали за ней, и Паскаль осталась в кухне одна. Она разговаривала с агентом почти час, и в конце концов он пообещал, что приедет утром, чтобы взглянуть, в каком состоянии вилла. По его словам, впрочем, в это время года в Сен-Тропе было просто невозможно найти другой частный дом или номер в отеле, поэтому он порекомендовал Паскаль успокоиться и взглянуть на вещи трезво. Агент (по чистой случайности Паскаль напала именно на того человека, который заключал с ними договор) сам на вилле никогда не был, но это не мешало ему полагать, что клиенты просто капризничают и что на самом деле в доме достаточно просто вымыть полы и пропылесосить ковры.
— Да вы что, спятили?! — завопила Паскаль. — Чтобы очистить эти авгиевы конюшни, нужен новый всемирный потоп! И потом, кто, по-вашему, должен все это мыть и пылесосить? Мои друзья приедут через два дня, и они приедут отдыхать, а не вывозить чужую грязь. Кроме того, они американцы, а вы… вы и ваше агентство только лишний раз подтвердили все, что говорят в Америке о нашей стране. Всех французов там считают нечистоплотными мошенниками, и я склонна присоединиться к этому мнению. Вы нам прислали просто сногсшибательные фотографии, а потом подсунули вместо дома форменный свинарник. Нет, вы не только подвели меня — вы предали Францию! — закончила она решительно, но агент продолжал уверять ее, что вилла непременно понравится ее друзьям и что они прекрасно проведут время в этом «чудесном доме у моря».
— Может быть, полвека назад это и был «чудесный дом», — скрежеща зубами, ответила Паскаль, чувствуя, что еще немного, и она швырнет телефон об пол. — Но сейчас это просто большая помойка на берегу моря, — передразнила она агента. — В общем, имейте в виду: если вы ничего не предпримете, я подам на ваше агентство в суд, да еще приглашу репортеров, чтобы все узнали, что вы предлагаете клиентам под видом первоклассного жилья.
Последняя угроза возымела свое действие, и агент пообещал прислать команду уборщиков, чтобы помочь горничной прибраться в комнатах.
— Черта с два! — отрезала Паскаль. — Завтра в семь утра вы сами приедете сюда с чеком на половину уплаченной нами суммы, в противном случае вам придется иметь дело с моими… с нашими адвокатами. И захватите с собой своих уборщиков, только позаботьтесь, чтобы это были хорошие работники, иначе вам придется самому орудовать тряпками и щеткой. Я ясно выражаюсь?
— Я все понял, мадемуазель, — почтительно ответил агент. Он уже понял, что его репутация может серьезно пострадать. Агент был хорошим знакомым парижского риелтора, школьного товарища Паскаль, и портить с ним отношения ему не хотелось. — Я сделаю все, что будет в моих силах, чтобы помочь вам, — добавил он.
— Пусть уборщики привезут побольше щеток, чистящих жидкостей и порошка, — предупредила Паскаль. — Вам понадобится человек пятнадцать — только в этом случае вы можете успеть до приезда моих друзей.
— Хорошо, мадемуазель, я все сделаю.
Вот и хорошо. До завтра… — Паскаль хотелось сказать еще несколько слов, но она сдержалась. Агент и так получил по заслугам. То, что он проделал с ними, было самым настоящим мошенничеством. За такие вещи агентство могло лишиться лицензии, а значит, агент был у нее в руках.
Положив трубку на рычаг, Паскаль бросила на пол испачканный платок и, брезгливо отряхнув руки, шагнула в коридор.
